От меня до тебя – расстояние в десять лет.
Ты глядишь открыто,
Из зрачков – золотистый свет.
Много ссор и улыбок соткано
Поперёк наших стен.
Ты стучишься в перегородку,
Я сплю.
Ночь. И наш дом нем.
Ты роднее мира всего,
Малыш.
Слышу шорох за дверью и тихое:
«Сашка, ты спишь?..»
Когда я просыпался, я шёл в лес к озеру.
Озеро в лесу было прозрачное, чистое, особенно когда дул ветер.
Тогда оно всё колыхалось, и казалось, будто бы озеро просыпалось после долгого-долгого сна.
Озеро никогда не выходило из берегов, как будто заботилось о лесных обитателях, чтобы не облить их водой.
Хорошее было озеро.
Дима Иванов, 7 лет, школа 520 г.Москвы
Ночь уходит куда-то в глубь неба?
Интересно,
А за небом она есть?
Что за небом?
Что там дальше?
Что там делается? Там!
Может, там страна какая?
Или, может, божий храм?
Что там - ведь никто не знает,
А хотелось бы узнать.
Может, там страна какая?
Или, может, божий храм?
Однажды шкаф видала мышь.
Спросила: «Что ты здесь стоишь?»
А шкаф молчал. Тут мышь спросила:
«В тебе, наверно, много силы?
Ведь ты большой, и коль шагнешь,
Наверно, землю пошатнешь?
Да, ты размером со слона…»
И тут она лишь поняла,
На шкаф смотря: с рожденья он,
Наверно, неодушевлен.
У берега как-то проплыв по привычке,
Увидел дельфин молодой электричку.
Внутри разглядел он людей, и тогда
Решил, что они – электрички еда.
У маленького воздушного шарика Мумрика, как у всех людей, росли волосы. Он этим очень гордился.
Вдруг однажды все волосы у него выпали. Он стал совершенно лысым.
Но он не переживал. Ведь он зато начал просвечивать!
Знаете, как я сочиняю сказки? Ни за что не догадаетесь.
Я прыгаю с подоконника на диван, с дивана на пол, с пола прыгаю опять на диван, с дивана на стол, потом на другой подоконник, и так далее, и так далее… Я уже запыхалась, но всё шепчу себе под нос сказку.
Так я всё прыгала и прыгала. Но однажды к нам пришла соседка и сказала, что когда я прыгаю, ей кажется, будто кто-то забивает гвозди кувалдой. И мне мама больше не разрешила прыгать.
Теперь мне в голову не лезет ни одна сказка. Я уже залезала на шкаф, но и там ничего не приходит в голову. Теперь мне очень трудно писать. Но я уже приспосабливаюсь.
Я думаю, что моим сверстникам это будет нужно знать. Не о Москве, не о спортивных событиях, а о Великой Отечественной войне. Мы не должны забывать это. Моя бабушка пережила эти события, и мы много разговариваем на эту тему. Я не могу остаться в стороне.
Вот как описывает моя бабушка эти события:
22 июня 1941 года. Дети и взрослые были на лугу в тот день. Очищали луг от сорняка, готовились к сенокосу. Взрослые вырубали конский щавель, а дети относили. Трава так мирно и ласково шелестела. Никто не предполагал, что в этот ясный летний день прибегут ребята и сообщат страшную весть: ВОЙНА! Все бросили прополку, уборку и побежали в село. Все солдаты были собраны. Отряд был очень большой. Командовал отрядом мой прадедушка, папа моей бабушки, Латышев Илья Ильич. Маршировали до ночи, а потом отправились на сборный пункт. И мирная, ласковая, светлая, радостная жизнь прекратилась. С этого дня не стало больше детства. У нас в селе протекает река Ока. Солдаты взорвали мост через реку и ушли в лес, в партизаны. На наше родное село Кипеть ступила нога фашиста. Ночами они грабили, всё отбирали. Бабушка вспоминает, как ворвались в её дом, забрали все съестные припасы с такими словами: «Матка, яйки, сало!», ушли. Забрали всю скотину. Мой прадедушка был пчеловод. Забрали десять ульев. Они развели посреди двора огонь, положили в костёр ульи вместе с пчёлами, забрали мёд и всё уничтожили. Забрали все тёплые вещи, какие только могли быть в домах. Но они просчитались. Самым страшным для них был русский мороз. Самая страшная трагедия на глазах детей и взрослых: поймали Сашу Чекалина. От Кипети до села Песковатское четыре километра. Сашу пытали, издевались над ним, но он не выдал своих товарищей. Его повесили в городе Лихвине, который впоследствии переименовали в город Чекалин в его честь. Шли бои. Наши солдаты были в лесу за рекой, а немцы в селе. Ночные бомбёжки. Никогда бабушка не забывала эти страшные дни. Горели земля и небо. Ни одной ночи не спали спокойно. Прадедушка мой, И. И. Латышев, защищал Тулу, Калугу, но под Малым Ярославцем его ранило в ногу. Прадедушке делали операцию. Четыре раза ему резали ногу без наркоза. Какие боли испытал человек. Разве можно нам это забыть. Да мы не имеем права это забывать.
Он был политрук. И даже раненый, он отдал свою шинель тяжелораненым бойцам, а сам остался без шинели на мокром снегу. У него возникла гангрена. Ногу отрезали по самое бедро. Из госпиталя он приехал инвалидом. Когда прадедушка уходил на фронт, прабабушка осталась с четырьмя маленькими детьми. Моя бабушка оказалась старшая. Ей было девять лет. Моей прабабушке, Латышевой Марфе Ивановне, досталась тяжёлая ноша, но она выстояла. Были болезни, голод, чесотка, вши заедали. Невозможно себе представить, что испытали маленькие дети. Ели конский щавель, ракушек из речки, ели всё, что попадалось под руку.
Извините за прямоту: дети не могли сходить в туалет. Организмы были полностью больными у маленьких детей. На долю девятилетних, а также моей бабушке досталась уборка урожая, обработка земель. Вы представьте себя на их месте. Тот, кому сейчас девять лет.
Очень ясное воспоминание во время весеннего половодья. Прибило льдину с убитыми солдатами. Их сняли и похоронили в могиле неизвестного солдата. ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ СОЛДАТАМ, ПОГИБШИМ В БОЮ.
ДЕМИЧЕВ АЛЕКСАНДР, УЧЕНИК 6 «А» КЛАССА МОУ «ГИМНАЗИИ» Г. СУВОРОВА
Близнецы Лёша и Юра хотят быть географами. И они придумали себе игру под названием «Кругосветное путешествие». В холодильнике у них была Антарктида, Солнце было под лампочкой, полярная ночь – под кроватью. Дело шло к Новому году, поэтому в комнате была ёлка с гирляндами, а гирлянды были северным сиянием. Африка была около обогревателя.
Водопады, реки, моря и озёра были в ванной комнате. И, наконец, штаб самих географов располагался на антресолях.
Юра однажды слез с антресолей и отправился в Африку. По дороге он встретил тигра, который был большим, но игрушечным. Юра приручил тигра, и тот его не съел. Мальчик отвёл тигра в штаб, а сам отправился в Антарктиду. Там он встретил очень странных животных, напоминающих сыр, колбасу, кастрюлю с кашей и прочее. Юра дошёл до Южного полюса (он был в морозилке) и встретил животное, очень похожее на мороженое. Ещё там были животные – пельмени, сосиски и тому подобные.
Юра не стал их ловить и есть, он ушёл из Антарктиды и вернулся в штаб к Лёше.
Теперь уже Лёше подошла очередь исследовать всю Землю. И он направился в местность, где больше всего водоёмов – в ванную комнату. Там он увидел много рыб – рыбу-мочалку, рыбу-зубную щётку и рыбу-мыло. Ещё там были игрушечные резиновые рыбки.
Затем Лёша направился в овраг, который был в мусоропроводе. В овраге он встретил много интересного – животных, похожих на консервные банки, пластиковые бутылки, картонки, и так далее, и тому подобное. К счастью, из оврага путешественника вытащил дворник дядя Жора. Лёша принял дворника за динозавра и убежал в штаб (на антресоли к Юре).
В штабе братья придумали план дальнейших путешествий и отметили это дело чаем с тортом (который раздобыли в Антарктиде).
Оставалось ждать поздней весны, потому что пустыня Сахара была почему-то далеко от Африки, во дворе, в песочнице.
Дима Иванов, 10 лет, школа №520 г. Москвы
(сохранена авторская орфография)
Крыша моя возвышается над головой моей.
Онтэна глядит в даль, но я не знаю куда!
По-моему она глядит на меня!
А я гляжу на онтэну и вот что заметел:
что божя коровка корапкается по онтэне моей.
Ну вот и стих кончается, а зима начинается.
Облака плывут по небу, ну и птицы там литают,
и конечноже онтэна там видна со всех сторон.
Лёня Марченко, 8 лет, г. Тольятти
Эта история произошла летом. Однажды вечером, когда я шёл на рыбалку. Сначала я шёл по дороге, потом по лугу, потом перейдя на другой мост, пошёл по другому лугу. Я шёл не на речку, а на озеро. У нас в деревне есть река Ока и озеро. Озеро без названия, но карасики там ловятся очень хорошо. Утром мне вставать не хотелось. Я люблю выспаться основательно, а на рыбалку хожу вечером, потому что я не такой фанатик рыболовства, но вечерком люблю посидеть с удочкой и половить карасей. Но я отвлёкся от темы рассказа. Я пишу не про рыболовство. Так вот, дорогие читатели, иду я по дороге и не доходя каких-нибудь сто метров от озера, увидел на проезжей дороге двух молодых ёжиков, потому что ежатами их уже не назовёшь, но взрослыми ежами нельзя назвать. Это были молодые ёжики. Но я опять отвлёкся. Я пишу не о возрасте ежей, а просто для информации. Я вижу на дороге двух ёжиков. Я думал, что они уйдут в сторону, увидев меня, но ошибся. Они продолжали стоять на дороге. Один ёжик не шевелился, а другой свернулся клубочком и зафырчал. Когда подошёл ближе, я заметил, что один ёжик мёртвый. Его задавила машина, а второй был живой и никуда не собирался уходить от мёртвого товарища. Мне стало очень жаль ёжика, и я стал его прогонять с дороги, чтобы его не постигла та же участь. Но он всё – равно возвращался к своему погибшему другу. Я стал думать, что делать. Сорвал большой лист лопуха, взял мёртвого ёжика за лапки и отнёс подальше от дороги. Положил в траву. И только тогда ёжик решился покинуть своё место, увидев, что друга нет. Меня очень удивила эта ежиная верность и дружба. Иногда даже люди не способны на такую преданность, как это маленькое животное.
Ноябрь. Унылый, ветреный и голый.
Всё хочет спать и борется со сном.
Упали листья, улетели птицы,
И лужи заблестели первым льдом.
Давно прошла пора весёлых жёлтых клёнов,
И плюшевый газон разрезал чернотроп,
И мокрые дома, закрыв на зиму окна,
Зарылись носом в землю, подставив ветру лоб.
И люди, как грибы, решившие побегать
Под зонтиками-шляпками, спешат к своим домам.
А осень, засыпая, уходит вслед за летом,
Последние дожди выплакивает нам.
Всё то, что могло улететь - улетело,
Завяло, засохло, почти почернело,
Промчалось дождями, продулось ветрами.
Заснуло, замёрзло у всех под ногами;
Затихло, забилось в глубокие норы,
Теплее оделось в пуховые шубы,
В тревожные спячки навек уложилось,
Наелось как можно, укрылось чем нужно.
Всё к первому снегу готово опять:
Кто - жить!
Кто - терпеть!
Кто без сил - умирать!
Я чувствую кожей: весна на подходе!
Всё вроде бы тихо, но что-то звенит...
И сонно, и мрачно, и мёрзло в природе,
Но наст под ногами уже не хрустит.
В лесу тишина, и сугробы осели,
Примялись, прижались поближе к земле.
И снежные бабы в тоске похудели,
И снег... не пушистый - стеклянный уже.
Мне хочется солнца, и звонкой капели,
И яркого неба, нежных цветов,
И запаха теплого талого снега,
Раскисших тропинок, прозрачных ручьёв.
Я чувствую кожей: весна на подходе!
Зачем мне теперь этот ветер и снег?
Я счастлив от мысли, что буду свободен.
Я таю, дышу. Я - опять человек!
Сергей Аменицкий, 10 лет
Центр образования №1311, Обручевский район
В огромных зеркалах спортивного зала я вижу себя и ещё одиннадцать девочек выпускной группы. Мы, на первый взгляд, очень похожи – худенькие, в чёрном, с гладко зачёсанными волосами. Гимнасточки, одним словом.
Среди младших мы на особом положении. Каждый год в начале сентября тренеры отбирают из всего молодняка шести-семилетних девчонок лучших, на их взгляд, и объединяют в отдельный коллектив. В нём начинается уже по-настоящему профессиональная подготовка.
Завтра – самые важные, судьбоносные соревнования года. От них зависит, кто перейдёт в большой спорт, а кто навсегда останется «любителем в отличной форме». Они тоже смогут продолжать занятия, но уже за деньги и без особых перспектив на будущее.
– Ксения! Где твоя осанка? – кричит Татьяна Борисовна, – она сильно нервничает, то и дело срывается на хрип. Откашливается. Обещает не повышать голоса, но потом опять орёт.
Впрочем, ничего удивительного. Психоз в такие дни – наш общий диагноз.
– Сейчас пойду, возьму палку и пройдусь по каждой! – привычно обещает тренер, хотя видит, что мы стараемся и выкладываемся изо всех сил.
– Алл, потяни меня, – просит Настя Соболева. – Она смотрит мне в глаза и забавно морщит нос. – Ой, если бы ты знала, как я боюсь! И мама третью ночь не спит – волнуется.
Про свою маму она могла бы не рассказывать. Распрекрасно известно, что та буквально помешана на Настиной карьере в художественной гимнастике и безжалостно требует от дочки заниматься дома всё свободное время. Ещё Настя тренируется дополнительно со специалистами – за деньги. В этом зале Соболева уже три года.
Когда я встречаю в коридоре Настину маму, мне всегда становится холодно. Она идёт, ни на кого не глядя – тонкая, высокая, красивая. Зимой – в норковом полушубке, весной – в коже и высоких сапогах. От неё за километр несёт духами и раздражением. Руки у Настиной мамы с длинными, красиво расписанными ногтями. Она даже взмахивала этими своими руками вполне элегантно, когда как-то в раздевалке при всех надавала дочери пощечин «за недостаточное усердие».
Тогда в двери нашего спортзала имелось отверстие или просто дырка, чтобы родители иногда могли за нами чуточку подсмотреть. Для этого взрослым приходилось сворачиваться буквально вдвое и стоять в виде буквы «Г». Видимо, те, кто это сделал, вполне справедливо рассуждали, что ни один нормальный человек там долго не простоит. Так вот Наськина мамаша два часа в такой позе, отставив попу, проторчала.
– Я всё сама видела! – кричала она. – Ты больше у стенки отиралась, ленивая корова!
Голова Насти моталась из стороны в сторону. Кто-то сбегал за тренером. Татьяна Борисовна, как на амбразуру, кинулась на защиту воспитанницы.
– Леночка! – вещала она своим густым басом, оттесняя разбушевавшуюся мамашу в сторону. – Вы неправы! Настенька нынче была само усердие!
После этого случая злополучную дыру заклеили.
– Алла! – вдруг выводит меня из воспоминаний второй тренер Ольга Анисимовна. – Ты где? Ау? Не пора ли спуститься в класс?
Ну, конечно, пора. Скоро моя очередь генерального прогона. Танца со скакалкой я не боюсь. Зато упражнения б.п., то есть без предмета, даются хуже. Работая со скакалкой, я на ней концентрируюсь, как на партнерше. А б.п. – оно и есть б.п.
– Отлично, – констатирует Татьяна Борисовна, когда показ заканчивает Галочка Лебедева. – Как у нас с костюмами дела обстоят?
– Мы их принесли. После занятий покажу, – гордо сообщает та и ехидно косится в мою сторону.
То, что костюмы играют очень важную роль, мы с мамой поняли далеко не сразу. Ведь я и попала-то сюда почти случайно. До этого с трёх лет танцевала в ансамбле нашего местного ДК. Костюмы у студии были свои. Нынешним летом ДК закрыли на ремонт и до сентября не управились.
– Потерпите немного, – утешила нас руководительница, – займитесь пока чем-нибудь, а потом я вас всех снова соберу.
И тогда мы решили временно позаниматься художественной гимнастикой. Пошли записываться в обычную группу ОФП, потому что для спортивной школы я в свои семь лет была уже перестарком…
– Приготовилась!
Ой, как я боюсь! Внутри всё мелко-мелко дрожит. Только бы захват ноги сзади сразу получился! Но вот зазвучала музыка, и я сразу забываю про всё. Ритм мелодии полностью сливается с каждым движением тела.
Фу, кажется получилось! Взгляд у обеих тренерш теплеет. Татьяна Борисовна ласково треплет мои волосы, что означает высшую похвалу. И нам дают десятиминутный перерыв.
– Только не вздумайте есть! – несётся вслед охрипшим басом, а потом звенящим тонким голосом Ольги Анисимовны приказ устрожается:
– И не пейте больше глотка. В крайнем случае, прополощите рот, губы смочите. А то будете тут булькать…
Давясь смехом, рвущимся на свободу, толпой вываливаемся в коридор и несёмся к автомату, который торгует всякой вкуснющей мелочью – леденцами, сухариками, печенюшками в крошечных пачках, банками и бутылочками с водой. Ещё он наливает горячий кофе и чай в пластиковые стаканчики. Короче, на первый взгляд, он самый обычный, каких тысячи. Но это только на первый! На самом деле, наш автомат, который мы любовно называем Дунюшкой, имеет одну особенность – уже на выходе в нём постоянно застревают хрустящие пакетики с сухариками. Иногда их здесь штук пять-шесть скапливается. Разозлённые покупатели Дунюшку, конечно, ругают. Но ей это без разницы – железная. А мы раскрыли секрет, как извлекать из автомата сразу всё скопившееся там богатство! Для этого самое важное, чтобы дежурная не сидела за столом, а где-нибудь прогуливалась. Тогда одна девочка протискивается в узкий промежуток между автоматом и стеной, две становятся по бокам и дружно по нему ударяют. Выдержать такого напора Дунюшка уже не может и, хотя не очень охотно, но выплёвывает всю «добычу»!
Мы дружно рвём пакетики и давимся запретным лакомством, пока тренеры и родители не увидели!
– ООООО! – кричит Полина. Это означает, что в сетях у Дунюшки новые жертвы. Однако в этот раз весёлый разбой срывается, потому что из-за поворота появляется дежурная с огромным букетом сирени. В наш мир с искусственным освещением врывается сама Весна! И пахнет! Ох, как она пахнет! Мы мигом переключаемся с бесполезного теперь автомата на цветы. Обступаем дежурную и нюхаем, нюхаем, нюхаем!!!
«Почему так несправедливо устроено, – проносится в голове – два самых красивых месяца в году май и сентябрь полны неприятных испытаний! В мае мучают контрольными, экзаменами, соревнованиями. В сентябре сваливается учёба».
Из раздевалки выскальзывает Галочка, чтобы показаться педагогам. Миг – и сверкающий малиновый купальник скрывается в зале.
– Алл, а ты хоть в этот раз в нормальном костюме появишься? – остро вонзается в бок кулачок Алины, – и про получешки не забудешь? Или опять в «портянках»?
Это она намекает на новогодние соревнования, где я «отличилась». На самом деле, мы с мамой просто оказались не совсем в теме, как говорится. Ведь выступала я тогда первый раз.
Притащила меня сюда, в полном смысле за руку и чуть ли не волоком, Лариса Петровна – тренер, которая вела группу ОФП. Сразу после новогодних каникул она заставила меня проделать всё, чему научила, и сказала, что больше мне у неё делать нечего.
– Я договорилась с Татьяной Борисовной, – сообщила она. – Постарайся ей понравиться!
Мы долго шагали по каким-то длинным коридорам и, наконец, пришли сюда – в этот самый спортзал. Он поразил меня размерами, огромными высокими потолками и целой толпой девочек в чёрных купальниках и коротких трикотажных штанишках.
Грозная Татьяна Борисовна оказалась миниатюрной, коротко подстриженной женщиной в возрасте.
– Что умеем? – обратилась она ко мне, и стены зала, казалось, содрогнулись от её мощного басистого голоса.
На дрожащих ногах я сделала мостик, все три шпагата…
Она равнодушно махнула рукой:
– Хорошо. Попробуем. Приходи в пятницу к трём часам.
Так я поступила в спортивную школу. Здесь оказалось совсем не так, как на танцах в Доме культуры или у Ларисы Петровны. Там мы обычно бесились перед занятиями – играли в разные весёлые игры, бегали, бросались вещами… Здесь же все с какими-то суровыми лицами активно разминались – стояли на руках возле стен, тянули друг дружку на шпагат, иногда на шпагат садились прямо на грязном полу. А взрослые на всё это смотрели и почему-то радовались.
Я прозанималась до весны. Постепенно втянулась и уже без всякого напряга мчалась перед тренировками к заветному местечку между стеной и дверью, где растягиваться было удобнее. Осенью меня неожиданно перевели в эту самую перспективную группу. А в декабре я стала участницей первых в моей жизни соревнований по художественной гимнастике.
– Не забудь, что нужен красивый костюм, – сказала Ольга Анисимовна столь буднично, что я даже «не взяла это в голову».
Мы с мамой просто отправились в центральный «Детский мир», где на четвертом этаже продавались нарядные купальники. Всех цветов и оттенков, расшитые блестками и стразами, отделанные вышивкой и кружевами, они сразу поразили наше воображение не столько красотой, сколько стоимостью.
После долгих примерок (оказывается, подобрать купальник по-настоящему красиво сидящий на фигуре, дело совсем непростое) остановились на галогенно-фосфорецирующем беленьком и без юбочки. Прикупили, чтобы пришить к нему, цветочек, и остались вполне довольны.
Весь ужас своего положения я оценила, когда вошла в зал, где разминались наши девочки. В глазах зарябило от их яркости и блеска!
У Алины было голубое, полупрозрачное платьице с разноцветными блестками-полосками, Галочка напоминала красный мак – от алых получешек до цветов, вплетенных в прическу. Но Настин наряд, бесспорно, затмевал всех! Потом её мама хвасталась, что на отделку этого костюма ушло больше тысячи дорогущих страз. Не знаю, сколько стоила эта красота, но даже под сине-зеленоватым светом ламп «дневного» освещения девочка казалась огромным бриллиантом.
– Ты почему ещё не переоделась? – сурово повернулась ко мне Татьяна Борисовна, но, видимо, заметив, блеснувшие в глазах слезы, тон несколько сбавила: – Будешь в этом выступать?
– Да, – я произнесла это «да» каким-то тупым, не своим голосом.
– Дааааа, – протянула она вслед за мной. Окинула оценивающим взглядом, зависшим, зацепившись за мои беленькие носочки, которые я предпочитала всем получешкам в мире!
– Ну купальник ещё сойдет, – после тяжелой паузы, наконец, вымолвила она. – Только вот что с этими портянками делать? – И тут уже заорала так, что на нас почти весь зал обернулся: – Снять это безобразие немедленно! Бегом в кладовку – выберешь обувь там!
Мама побежала вместе со мной, и лицо у неё было такого же цвета, как Галино маковое платье…
И всё же, несмотря на все злоключения того дня, я заняла третье место и получила в придачу к грамоте огромного бело-чёрного медведя-панду, с которым до сих пор люблю спать
– Сигаретки не найдётся? – поинтересовалась потом мама у дежурной. Я смотрела на маму с изумлением – курить она бросила много лет назад.
– Травитесь, не жалко, – та протянула пачку и посоветовала: – Не переживайте так сильно. К следующим соревнованиям подойдёте во всеготовности.
– Но почему нас никто не предупредил? Что за люди такие?
– А с чего вы, милая, взяли, что кто-то предупредит? Неужели сами не видите, что вас тут добрая половина родителей ненавидит!
– Ненавидит? За что?
– Как за что? Я на этом месте много лет работаю – навидалась. Некоторые, особо рьяные мамаши, деток сюда тащить начинают, когда те ещё и говорить толком не научились. Многие девочки по четыре года отзанимались, а теперь им гудбай! – ручкой помахали. А вы только явились – и сразу в дамки! За что… Но у нас ещё ничего. Вон у фигуристов в прошлом году две малолетки накануне соревнований сцепились. Одна другой в лицо крутым кипятком из чашки плеснула!
Домой шли молча. В безветренном воздухе плавали крупные пушистые снежинки.
– Мама, когда я поступаю плохо, то понимаю, за что меня наказывают. Почему же меня ненавидят, когда я делаю что-то очень хорошо?
– Вспомни, что поводом для убийства Мёртвой царевны стала только красота. А у вас настоящая конкуренция! Быть первым – серьёзное испытание. У лучших всегда больше поводов быть оплёванными. Например, если в следующий раз ты окажешься хотя бы второй, то и тогда непременно скажут:
– А какие надежды подавала!
Я хорошо запомнила мамины слова, но всё равно хочу стать первой! Получить из рук судьи хрустальный кубок – это же настоящее счастье!
Всю оставшуюся половину дня мы отрабатываем сложные элементы – индивидуально. Каждая – свою «болячку».
– Девчонки, – напоминает в конце тренировки Татьяна Борисовна, – завтра все будьте в зале за час до начала. Оля! Тебе сегодня ни в коем случае не ужинать – только попить воды с лимоном. И на завтрак тоже. Всем! С утра не объедаться! Отдыхайте! Выспаться обязательно!
Дома мы ещё раз примеряем костюмы. Моя мама тоже три последние ночи сильно недосыпала из-за того, что купальники расшивала. В этот раз мы купили их в специальном ателье, а отделку решили сделать сами. Пол-Москвы исколесили, прежде чем приобрели нужные стразы, блестки, бисер, золотые нити…
Мама зачем-то разглаживает на мне купальник, улыбается:
– Иди в зеркало посмотрись! Здесь каждая блестинка, каждая стразочка заговорены! Пришивала и приговаривала:
– Грейте моей любовью дочурочку! Помогите ей добиться победы!
За этим занятием и застаёт нас папа, вернувшийся с работы.
– Надо же, – удивляется он. – Я, грешный, и не предполагал, что моя жена иголку в руках держать умеет! Пуговицу никогда не пришьёшь!
– Пуговица – это скучно, – сердится мама. – Тут творческий процесс! Васильковый купальник в народном стиле получился, а сиреневый – мечту олицетворяет.
– А мою мечту поесть в этом доме кто осуществит? – интересуется папа и идёт переодеваться. – Значит, соревнования завтра? – уточняет он за столом.
– Аллу хотят переводить в старшее отделение, – объясняет мама. – Но есть проблемы. Придётся заниматься каждый день по пять часов.
Папа перестал есть.
– Ты серьёзно рассматриваешь такой вариант?
– Тренеры в один голос утверждают, что у неё большое будущее.
– Будущее? Наша дочь станет постоянно жить в мире спортзала. Очень узком мире – в четыре стены. Или она до такой степени увлечена гимнастикой, что готова ради этого пожертвовать детством? Ну ладно, – вдруг спохватывается он, – это после обсудим. – А сейчас, милые дамы, приглашаю вас на вечернюю прогулку – погода-то какая стоит!
И вот долгожданный день соревнований наступил! Мы приехали за целых полтора часа до начала. Думали, что будем первыми и ошиблись: в зале уже разминалась половина нашей группы. А коридор оказался до такой степени забит «болеющими» родственниками, что мы еле протиснулись в раздевалку.
В раздевалке – атмосфера лёгкого мандражирования. По всем скамейкам набросана такая куча вещей, что, кажется, здесь не двенадцать девочек переодеваются, а по крайней мере человек сорок.
С трудом находим свободное место, чтобы пристроиться.
– Щеки и губы не забудьте подкрасить, – советует Лизина мама – тётя Света. Она уже заканчивает лизин туалет.
– Зацените, девчонки!
В зале суетится оператор, выбирая место для съемки. Сегодняшнее выступление будет заснято, а потом детально, по косточкам, разобрано. В составе жюри три тренера старших групп – нас будут выбирать. Стоим напротив них. И трясёмся. Трясёмся вместо того чтобы улыбаться.
– Немедленно собрались! – полушёпотом командует Татьяна Борисовна. – Всё будет хорошо! Всё будет отлично! Сейчас палку возьму!
Это смешно. Это разряжает атмосферу страха. Родители, чутьём подхватив настроение, начинают подбадривающе аплодировать.
– Ой, девочки, – пищит Полина, – ругайте меня! Ругайте!!!
Соревнования. Страшен только первый шаг. Потом даже как-то весело, азартно. На одном дыхании. Выступила. Бегом в раздевалку. Скоро второй танец. Кому-то кричат: «Браво!». Кто-то уже плачет у стенки. Не различаю – это фон. Моё дело – выступить. Выступить хорошо! Нет, отлично. Лучшей быть трудно. Но я всё равно хочу стать лучшей!
…Строимся на заключительную церемонию. Сейчас жюри объявит результаты. Напряжение зашкаливает.
– Слово предоставляется председателю жюри, заслуженному мастеру спорта…
Господи! Как же долго перечисляются эти титулы, звания. Как долго звучит потом итоговая речь и вот, наконец:
– Первое место в сегодняшних соревнованиях занимает …
Послышалось, или прозвучала моя фамилия?
Я вдруг отчётливо различаю в толпе счастливое лицо мамули, а рядом с ней мгновенно исказившееся судорогой лицо Настиной мамы, и понимаю, что не ошиблась.
– Иди, отличница! – толкает в бок чей-то острый локоть.
Я делаю шаг вперёд и ясно различаю запущенное ножом в спину: «Гааадина! Выскочка!»
Следом за мной из строя выходит Галочка. Третье место (шепчу про себя «Слава Богу!») достается Насте.
– Ура! Ты в тройке лучших, – еле двигая губами, шепчу ей.
– Я только третья, – шелестит в ответ. – Только третья…
Лучшей быть трудно! Очень трудно от одного только сознания, что когда тебе хорошо, кому-то от этого становится плохо. И страшно. Потому что откуда-то, подкравшись на мягких лапах, уже выпустило острые коготки сомнение – вдруг в следующий раз так не сумею? Вершина взята. Она блестит и обдаёт холодом.
Мне вручают грамоту и хрустальный кубок. Как долго я ждала этой минуты! Как много от неё ожидала! Но настоящей радости почему-то нет. Чувствую себя слегка оглушенной, будто вижу происходящее через стекло аквариума. Миг был слишком коротким. На его осознание уйдёт гораздо больше времени.
Меня поздравляют тренеры, Лиза со своей мамой, какие-то совсем незнакомые люди. Растроганный дядечка с рыжими усами дарит красную розу. Все «наши» делают вид, что ничего не произошло. Разве только Настя плачет…
– Ты рада? – спрашивают меня мама с папой на улице. Я не знаю, что им ответить. На следующий день я не скажу о своей победе никому в классе. Пройдёт два месяца, прежде чем я достану грамоту, в рамке повешу на стену над письменным столом.
Счастлива ли я сейчас, в миг, который наступает сразу после победы? Я не знаааююю!! Я устала. Я хочу мороженого! Много-много мороженого!
Листья упали с деревьев.
И лишь один листочек не успевает за своими друзьями.
В домах запекли печки.
Дым превращается в холодный ветерок.
На колени внезапно упала
Рыжая птица –
Осенний листок…
Гриша Шашкин, 10 лет, АНО «Школа «Муми-Тролль»
Куда идём мы в воскресение?
Ну конечно же в бассейн!
И в какой такой бассейн
Все идём мы в воскресенье?
Это Море-Океан,
Но не летает там баклан,
Ни сардинки, ни селёдки,
Нету там подводной лодки
И вода там пресная …
Ну что там интересного?
Мне приснилось, что мой кролик –
Очень страшный людоед:
Маму, папу и соседей
Слопал кролик на обед.
А потом в течение часа
Слопал всех ребят из класса.
Скушал город и страну,
Скушал солнце и луну.
А потом сказал сердито:
«Я бы лучше с аппетитом
сочной травки пожевал,
но травы ты мне не дал!»
Я проснулся, посмотрел –
в клетке дремлет мой пострел.
Я стрелой рванул во двор
И травы ему припёр.
Владимир Корнер, 8 лет, г. Ярославль
Жил-был дед и однажды пошёл он рыбачить. Забросил крючок и сидит. Поймал щуку. А щука говорит ему: «Отпусти меня – я исполню три твоих желания!» Дед отпустил щуку и пошёл домой. Дорогой думает: «Что я хочу?». И придумал. На следующий день пришёл к тому месту, где поймал щуку. Глядит — никто не выплывает. Позвал дед: «Где ты, щука?» Вдруг появляется акула и как рявкнет: «Заболела щука!». Потом три раза приходил дед, звал щуку, выплывали разные рыбы и отвечали ему, что щука больна, или уплыла к родственникам, или ещё что-нибудь. Обманула волшебная щука доверчивого деда!
Али Уйсал, литературная студия Евгения Славутского
По полю, по просеке лошадь бежала,
По лесу, по тихому, лошадь бежала.
Копыта стучали, и лошадь бежала,
А девочка песни на ней напевала.
И смелую песню наездница пела,
Красивая девочка, в платьице белом.
Копыта стучали, и лошадь бежала,
А девочка песни на ней напевала.
Никто эту лошадь в пути не догонит,
Ведь не устают златогривые кони.
Копыта стучали, и лошадь бежала,
А девочка песни на ней напевала.
А лошадь уже не бежала, летела,
Вот только наездница больше не пела.
Копыта стучали. И лошадь бежала.
Но девочка больше не пела… Устала.
Хрустальный снег танцует в тишине,
И вся земля покрыта серебром –
Пейзаж чудесный вижу я в окне,
А кто-то где-то защищает дом.
А где-то над широкими полями
Грохочет гром от пушечных снарядов
И там в своём окне мальчишка видит
Такой же снег… сквозь грохот канонады…
Я вижу из окна, что мир прекрасен,
Он видит окроплённый кровью лёд.
Я вижу красоту, покой и счастье!
Он думает: «Когда же мир придёт?!»
Хрустальный снег танцует в тишине,
И вся земля покрыта серебром.
Не должен мальчик думать о войне.
Пусть видит мир он за своим окном.
Сегодня дождь опять идёт,
И небо помутнело.
И осень лужами творит
Своё сырое дело.
Тоска и грусть ко мне пришла,
Как будто солнца нету.
А дождь всё льёт, всё льёт и льёт
Забыв дорогу к лету...
Мне всегда хотелось побывать
В той стране, где водятся драконы.
Не с мечом прийти, не воевать,
С каждым там враждуя непреклонно.
Не скрываться от невиданных существ,
За скалой холодной приклоняясь,
Не бояться темноты небес,
По ночам от ужаса сжимаясь,
Не бежать сквозь чащу напролом,
Злобно свои мышцы напрягая,
Не скрипеть зубами ненавистно,
Всё вокруг себя уничтожая!
А прийти к ним с солнечным лучом,
Ни одной травинки не вспугнуть,
Не обидеть и не ранить никого,
Только с лаской руку протянуть.
И поймёт меня тогда любой дракон,
Доброту почувствует простую,
Тихо, осторожно он вздохнёт
И улыбку мне подарит неземную.
Я смотрю на мир и радуюсь ему:
До чего же он придуман чудно!
Как он создан, этот мир? Я не пойму.
Мне представить это даже трудно!
Посмотрю на капельки росы
И спрошу одну: «А ты откуда?»
Отвечает: «С виду мы просты,
А присмотришься - увидишь Чудо!»
Не успела объяснить, пропала,
Лишь сверкнула в солнечных лучах.
«Лучик! Ты откуда?» - я сказала,
Но и он не хочет отвечать.
Превратился в искры золотые
И рассыпался, всех одарив теплом.
Белым паром облака немые
Проплывали в небе голубом.
Им кричать, конечно, бесполезно.
Я любуюсь и восторженно молчу...
До чего же всё придумано чудесно!
Я смотрю на мир и радуюсь ему!
Алёна Федаш, 10 лет
МОУСОШ № 6, город Копейск Челябинской области
Я контужен войной: я ослеп, я оглох, онемел.
Я бреду в темноте, в тишине, в пустоте, в безвременье.
И от крови и пепла отмыть я себя не сумел,
Весь увешанный памятью давних и страшных сражений.
Я - солдат той войны, никогда я не буду убит.
Я не знаю, зачем и куда я бреду без конца.
Знаю только одно: когда в мире наступит весна,
Я верну людям счастье и тогда буду снова забыт!
Как яблоками мешок, я наполнен словами:
Разглядываю, ощупываю, обнюхиваю, бросаю,
Откусываю, выплёвываю, другие - жую, пережёвываю...
А некоторые такие - аж слюнки текут -
Я с хрустом отрываю и кусками глотаю,
И мыслями-руками я их перебираю, перетираю
И всё это месиво варю в голове.
Варенье из слов храню и съедаю,
А пенку-стихи снимаю.
Хочется быть отважным,
Добрым и умным быть,
Хочется жить не однажды –
Трижды, четырежды жить.
Хочется в море плавать
И под водой дышать.
Хочется в горы бегать
И над Землёй летать.
Хочется видеть и слышать,
Как не дано никому!
Хочется верить каждому
Как себе самому!
Хочется жизнь придумать
И как придумал - прожить,
Новые семь чудес света
Для людей сотворить...
Знаю, что жизнь обманет,
Знаю - перехитрит.
Разум мечты отнимет –
Память их сохранит.
Надо мной - облака,
Словно карта земли,
Континенты, моря
Проплывают вдали.
Голубая страна
Превращается в дым,
Побелел океан,
Словно стал он седым.
Эта карта – ускоренный
Времени бег,
Лишь минута прошла –
Пробежал целый век.
Только в памяти
Остров лазурно-красив,
А на месте его
Уже плещет залив.
Эта карта – модель
Убегающих лет,
Разрушаются горы –
Границ уже нет,
Побережье из скал
Затопил океан,
Плещут воды на месте
Потопленных стран.
Лишь минута прошла –
Пробежал уже век.
Вырастают холмы
Между руслами рек.
Эта карта небес –
Как модель перемен,
Будь то камень, звезда –
Всё для времени тлен.
Этот путь перемен
Будет труден и прост.
Как-то медленно-быстр
Для камней и для звёзд.
В Самарский государственный областной университет Наяновой дети поступают в 6 лет, с 8-го класса происходит разделение на факультеты – гуманитарный, физико-математический, экономический и химико-биологический. А после 11-го класса выпускники переходят в высшее звено Университета, получая уже высшее образование.
7 классах дети осваивают литературу через погружение в поэтические жанры разных времен и народов – они сочиняют собственные дистихи, бейты, хокку, рубаи. Может, и вы заразитесь этой страстью?
Елена Коган, завкафедрой литературы Самарского университета Наяновой
Дистихи возникли в Древней Греции. Их сочиняли многие древнегреческие авторы, среди которых – Симонид и Платон. Это стихи без рифмы – и в них всего две строчки. Но у них есть своя особая ритмическая мелодия, которую обязательно нужно сохранить – и при этом суметь вложить в короткое стихотворение свои мысли и чувства. Дистихами написаны две великие книги Гомера – «Илиада» и «Одиссея».
Дистихи обычно возвышенные и с глубоким смыслом, потому что в них речь идёт о важных событиях и серьёзных переживаниях.
Как я похожа на всё, что порхает, трепещет и вьётся.
Бабочка в мире большом – я похожу на неё.
Анна Латышева, 6В
Чайник свистит на плите, вспоминая мелодию детства.
«Где я родился и как?» – думает чайник, вздохнув.
Моль я убила рукой. На поминки друзья прилетели.
Плакали целых три дня – жалко мне стало её!
Екатерина Знобищева, 6В
О, как прекрасна она – эта сессия в месяце зимнем!
В предновогодние дни столько сюрпризов несёт!
Надежда Огнева, 6В
Может, с небес посмотреть на планету, на жалкую Землю?
Если Земля так мала, кто же сейчас я на ней?
Яна Муратова, 5А
Дистих не пишется мой, потому что мозгов не хватает.
Скоро в аптеку схожу – будут мозги у меня.
Егор Петров, 5А
Видите – нежный цветок с лепестками, подобными шёлку,
С стеблем, что прям и силён? Это мой скромный портрет.
Анна Ильичева, 5А
Жить тяжело на земле, двойки, тройки, четвёрки, пятёрки…
Ангел-хранитель, спаси, сил больше нет у меня.
Татьяна Храмова, 5Г
Старенький друг мой баян, понимаешь меня с полуноты.
Душу мне отдал свою, внёс в мою жизнь красоту.
Артём Третьяков, 5Г
Правда приходит ко мне, пренесметная горькая правда.
Я у неё научусь ложь из себя изгонять.
Алена Кибиткина, 5Г
Маме
Свет для меня – это ты, доброта твоя грани не знает.
Скажешь ли ты мне в ответ: «Жить без тебя не могу!»
Елена Сергеева, 5Б
Утром встречая рассвет, наблюдал восходящее солнце.
Свет заполнял до краев сердце и душу мою.
Дмитрий Буртыкин, 5А
Снова закат за окном, завершается день быстротечный,
Вечер приносит печаль: день пролетел навсегда.
Алексей Шипилов, 5А
Волком желал бы я быть, одиноким, премудрейшим волком,
Только холодной луне мысли свои доверять.
Вадим Колпаков, 5Г
Птицы летели на юг. Словно галочки в школьной тетради.
Мил, но печален пейзаж, грусть расставания в нём.
Дарья Кузнецова, 6А (прощальный дистих)
Дистихом я заболел. Но лекарств же ещё пока нету.
Жажда во мне велика к строчкам, которые в нём.
Кирилл Степанов, 5А
Задали дистих писать. Вот сижу и тружусь я над ритмом.
Мудрость хочу я постичь – ту, что течёт между строк.
Николай Колгурин, 6А
Дистихи так хороши – о любви, красоте и надежде,
Что не могу отвести кошку от парты своей.
Елена Сергеева, 6Б
Яблоню колышет нежный ветер,
Листики едва шуршат.
И закат порой весь вечер
Нежил яблоню в лучах.
Веточки её свисали до земли,
Яблоки румянились на солнце,
Шелкопряды шёлк на ней плели,
И паук висел с уклонцем.
Снежинки летят, снежинки кружатся
Нежно и тихо на землю ложатся.
Бывают разные снежинки,
То холодные как льдинки,
То комочком, то узором.
Наблюдаю я их взором.
И тень вечера
Пробралась в мою комнату,
Зажглись огни в окнах,
Деревянный шум затих,
Не щебетали птенчики,
В подъезде свет зажгли.
И падал снег сквозь тень.
А я не засыпаю.
Ночь на дворе,
Настало тихо,
Луна при свете озорном,
Вокруг неё скопились звёзды
В небе синем.
Деревья почернели,
Машины ездили толпами,
И ветер вечерний
Тихонько поддувал.
Крылатая птица
По небу летит
Орёл или
Ястреб он!
Мы знаем, далека ему дорога,
Через леса, поля, и горы.
В горах, в горах, резвится он.
Мышей он ест.
Больших и малых.
И куниц.
Конечно, и куниц.
Звёзды на небе сверкают как огоньки на просторе,
Месяц он светит во тьме, во тьме, во тьме.
Деревья шепчутся и шелестят. Звёзды всё
Светят во тьме. Но скоро проснётся заря,
И всё проснётся: тюльпаны откроют чашечки
Зверюшки откроют мордочки,
Ну, а солнышко встанет над нами,
Ну, а солнышко встанет над нами...
Каплун Полина 7 лет, г. Москва
Глаза – встроенный бинокль
Ёлки – новогодние цветы
Злость – вылезающие наружу нервы
Кровать – рабочее место для отдыха мозга.
Вежливым быть хорошо. Но есть разные виды вежливости. Медвежливость когда человек со знакомыми вежлив, а с другими груб! Ословежливость когдачеловек при встрече приветливый, а отойдя ругается. И ещё индюшливость. Когда человек сам грубый, но пытается учить других вежливости.
Да – всегда говоришь до того момента, когда надо будет сказать «нет»
Кошка – грелка для человеческого сердца
Понедельник – начало каторги, конец которой – суббота
Сердце – легковоспламеняющийся и хрупкий предмет – поэтому меньше доверяйте
его другим
Совесть – есть у каждого, но не каждый её слушает
Язык – инструмент, как гитара, – не все умеют играть.
(Продолжение, начало в № 95)
И попал я на море. А там акула, которая любит летать, выскочила из воды, и мы вместе улетели на воздушном шарике в волшебный замок. Я там живу. Опустил её погостить в своё море. Мы очень часто купались. Она меня не ела, потому что очень любила мир.
Начал звать рыбёшек, даже кито-акулы пожаловали. Я им ванну приготовил. Когда разгонял очень большие волны, они прятались. А волны то всего четыре балла.
И корабли у меня там плавали – ванна очень глубокая.
Один кит любил пряники, и всё норовил залезть ко мне в буфет. Наестся и очень весёлый.
Наконец наелись и легли у меня спать. Поутру проснулись и поплыли домой. А я остался.
Я превращу тебя в пчелу. Будет хорошо – ты узнаешь, как летать, станешь садиться на листики, жужжать. Подарю тебе пчелиную книжку, чтобы читала и писала в ней. Работай, приноси мёд, а я буду намазывать на хлеб и есть, когда заболею. Только не жалься, ты же знаешь, что я твой сын. Можешь просто садиться на меня. Я построю тебе из кубиков улей – там и живи.
Потом ты выйдешь сама из себя радостная. А плохую жизнь я от тебя уберу – зачем она. Если нападёт Кощей, ты мне скажи. Тогда я стану
такой огромный, превращусь в болото и буду его всасывать. А захочешь искупаться – превращусь в речку.
Меня с тобой не было. Был мой дух, он живой – я ведь живой. Я перешагнул через горы и дошагал быстро до Москвы. Я так уже давно ходил. Это очень трудно. Я шагал по холмам, мог бы даже наступить в болото. Но там, где я проходил, болота становились хорошей землёй. Потом бежал. Отдыхал где больше людей – мне было скучно одному.
Я очень быстро рос и очень громко кричал со звезды. Это я обиделся, когда ты меня хотела бросить. Если б ты бросила, я бы превратился в другого мальчика и ушёл бы к другой маме.
Я стал очень высокий. Небо мне было по пояс. И через него ничего не было видно на земле. Видел только звёзды. Наступил на какую-то избушку, даже брёвна провалились. Наклонился и увидел Ягу – та хотела забраться на ногу, но я превратил ногу в огненную.
И попал сюда. Уменьшился и – к тебе.
Я могу быть цветочком, тогда за мной будешь ухаживать не ты, а весна – поливать дождями и греть. Ведь на воле хорошо, не то, что в узкой клетке сидеть. Там каждый цветок пахнет свободой. А потом ты меня сорви, и я буду жить у тебя. У меня есть одна полянка, где я храню время. Там и мои лица. Я тебя туда отведу, и ты станешь маленькой и больше не будешь меня учить.
Ещё могу стать кузнечиком и жить в кузнечнике, прыгать к тебе на руку.
Могу за тебя писать.
Могу превратиться в тетрадку, и пиши во мне. Испишешь – я вырасту.
Вот сейчас люди борются со змеями московскими, которые роют глубокие норы. А я тебя от чёрной беды загородил и удерживаю двери. Там невидимый пожар, сожжёт, если залезешь. Я всё отгородил.
Я был всеми, кто есть на свете, если не был – обязательно буду.
Моя внутренняя мама и мои мысли старше меня. Я – сын моих мыслей. Мы с внутренней мамой друг друга придумали и перемешались друг с другом. Только мама появилась до меня. Голос у неё такой же, как у меня, только мощнее. Я начал угадывать её портрет. Когда-то смогу дописать. Но ты раньше времени не спрашивай.
Внутренняя мама сделала мне игрушку – космический кораблик. Потом мы решили сделать настоящий, который летит со скоростью миллион километров в секунду. Дела вроде пошли хорошо. Но тут кое-чего не стало хватать – мотора. И ещё отвалился бак от космического корабля. Тогда мама сказала:
– Ну, всё. Мне эта галиматья надоела, – и бросила волшебным песком во Вселенную. И тут из огня и дыма получился мощнейший космический корабль, который нам и был нужен. Потом всё затихло.
– Что же мы нигде не бываем? – спросил я маму.
Тогда мама завела космический корабль, и мы полетели.
Раньше я был дельфином. Я жил больше, чем твой дедушка, тысячи миллионов лет. Плавал по разным морям и доплывал до конца последней страны. Там были высокие крутые скалы, переходившие в каменные равнины. Тебя ещё не было, и я ждал. А потом увидел твоё весёлое личико и захотел к тебе. Дарил водоросли и рыбок. Но было ещё рано – ты была маленькой и жила на суше.
Я свободно плавал, но дальше не пускали каменные стены – ты бы там не смогла жить и утонула. Мне было некогда всё получше рассмотреть. Я работал, строил – ведь нельзя сидеть без дела.
Ты была на мосту, а я проплывал под ним, но тебе нельзя было ко мне. Слышал тебя и ласкался, размахивал хвостиком и плавниками. Иногда Кощей
Бессмертный хотел нас победить, но я спокойно проплывал.
А потом сказали волшебные слова, и я превратился в ребёночка. Здесь меня назвали Петей, хотя я не Петя. Мне снова хочется поплавать.
Когда я вырасту, то уйду от тебя. Только хочу, чтобы мы ушли вместе.
Космос – второе небо. Чтобы в нём оказаться, нужно подняться на девяносто миллиардов этажей вверх или спуститься на две ступеньки вниз под землю. Тебе туда попасть трудно. Я надену волшебный халат, накрою им тебя, и улетим вместе. Моё волшебство хрупкое, но сильное.
Там очень красиво: планеты цветные. Я всё вижу. Попробуй и ты сложить ладони окошечком и увидишь оранжевые, голубые, красные планеты. Хочешь, посмотри в мои.
На зелёной планете разные звери: великаны с великанятами, паук с огромной мордой, который может съесть волка и бегемота, зверь люстрябов с закрученными волосами – он их не расчёсывает. Растения разные, есть гирграфское – на нём растут апельсины и бананы. Оказывается, у нас два земного шара.
Только ты в космосе от меня далеко не отходи!
Я и в подземелье был, там вообще не просчитать километров. Интересно. Наверх шёл очень долго – меня никто не узнавал – и на самую звезду зашёл.
Потом нас не будет, и мы на звезду залетим. Она такая красивая, на ней дом выше волшебного замка.
Я тебе расскажу про остальные планеты завтра. А лучше в космосе вообще не бывать.
Волшебный замок в конце мира. Но если сильно хочешь, мы туда доберёмся.
На самом верху замка блестит звезда, так что не достанешь. Разве что полететь по небу – я это могу. Она делает так, чтобы люди был здоровые, красивые, послушные и богатые. Двери в замке делаются то большими, чтобы ты вошла, то снова маленькими.
В волшебном замке живут добрые цари. Они меня звали к себе в гости.
Там нет беспорядка и всегда чисто. Там чудеса. Есть любая еда и разные красивые вещи, даже изумрудные, золотые. Если тебе нужно что-нибудь – я возьму. Есть и волшебная палочка. Она может сделать тебя весёлой, заморозить бандитов, а ещё так, чтобы на полу выросла большая роза, по которой можно сразу забраться к бабушке.
Нужно чтобы люди были добрые, тогда двери замка открываются. А если злые – я их замкну, потому что его охраняю.
Кто построил, тот и хозяин замка. А строил я!
Как-то я плыл по реке, захотел построить волшебный замок, и появился волшебный дуб. Я его срубил на волшебные брёвна для замка. Потом закрасил замок чёрно-синим цветом и посыпал искрами и звёздочками. Они были у меня в кармане. Звезду сделал из волшебного красного камня и волшебными гвоздями прибил её наверх. Ещё сделал один миллиард окон из самоцвета и волшебного песка. И построил.
Туда входит весь мир. Под волшебным замком подземные речки, смешанные с морем. В моём замке идут огненные дожди – я пускаю огненные струи. И такой сильный ливень бывает, как вода из кувшина. Через каменную речку есть мостик в Эрсиб. По нему проезжают поезда. Там лёд везде: ледяные тигры и Деды Морозы, ледяные узоры, радуга-дуга бывает. Я могу ледяным дыханием заморозить землю. Солнце далеко, один только лучик попадает.
За Эрсибом Ледяной Склоп, потом Эрлид ледяной, а после него жаркая страна Барусса солнцевая – туда проходит солнце очень сильно. Там можно так обжариться, что кожа слезет. Я боялся, мелькал быстро-быстро, чтобы не растаять. Я ведь снежный, живу на холоде. Белых медведей у меня больше, чем коричневых, коричневый один остался. У меня есть там половина солнца.
В моём замке есть огненные кольца, чтобы защищаться. Сейчас замок уже старый, там темно. Ломать в нём ничего нельзя. Хотя он крепкий, нельзя его трогать, а то осыплются звёзды.
Сейчас у меня не так много волшебства осталось – я его потратил.
Атмосфера – воздушный пузырь, который поглотил в себя Землю и летает в космосе.
Ёжик – колючий хомяк.
Молоток – затупившийся топор.
Нынче задумалась я, почему Нельзя без скафандров летать на луну? А ответ на мой вопрос Мне пролает здешний пёс! Хоть не очень он умён, Но на луне он заострён. Умный пёс всегда подскажет, Даст совет или расскажет. Прочитает и напишет, И всегда тебя услышит. Где угодно вас разыщет И спасёт от неудач. Если надо, успокоит И попросит вас: «Не плачь!» А в придачу даст калач! Но ответ на мой вопрос Жаль, не знает здешний пёс! Значит, очень он умён, Но на луне не заострён.
Вдохновение – такая волна, которая, когда приходит, всё получается.
Жизнь – это ручей, который заканчивается камнем.
Колодец – отель для воды.
Швабра – это такая штука, которой достают из-под дивана мусор и маленьких собачек.
Наташа Кром, 9 лет
Жил был в стручке Чёрный Перец. Жил он жил, никого не трогал. Но вот пришли Люди и забрали его.
Теперь он живёт в банке, и зовут его Молотым Чёрным Перцем. Прошло много времени, и он стал очень, очень маленьким. И имя его стало таким: Маленькая Маленькая Щепотка Чёрного Перца. Он очень гордился своим именем, которое стало длиннее адреса его хозяина.
Но вот однажды его всего высыпали в суп, а то, что осталось в банке после того, как её вымыли, потекло вместе с водой в канализацию и встретилось с другими приправами. Теперь его звали То, Что Осталось От Маленькой Маленькой Очень Гордой Щепотки Молотого Чёрного Перца. Он был о-о-очень горд (и, конечно, доволен) своим длинным-предлинным именем и рассказывал другим приправам про свою длинную-предлинную жизнь.
Горизонт – это полоса клея, склеивающая небо и землю.
Собака – четвероногая верность.
Фантазия – страна внутри головы.
(Посвящается антифашистскому туру по Европе в мае 2008 г. – см. сайт http://dsmp.mos.ru/press-centre/news/news_detail.php?ID=2688)
Мы едем на Запад –
Колёса стучат –
Две сотни подростков,
Парней и девчат.
Дорогою славы –
Могилы, как раны.
Сражались с фашистами здесь
Наши страны!
Освенцим и Штрутхофф –
Муки и ад.
Мы здесь, чтоб кошмар
Не вернулся назад.
Мы здесь, чтобы рожью
Лоснились поля.
Мы здесь, чтоб от взрывов
Не сохла земля.
Мы с миссией дружбы
От нашей страны.
Мы здесь, чтобы не было
Больше войны!
А тем, у кого короткая память,
Тем, кто захочет военных побед,
Жизнью планеты мечтающим править,
Мы, взявшись за руки,
Скажем: НЕТ!
Люди, вставайте,
Время не ждёт.
Мы здесь, чтоб напомнить:
Фашизм не пройдёт!
Из белой ткани есть ковер,
Покрыл деревья и кусты,
А если человек прошёл,
Остались белые следы.
Мой разум весь покрылся снегом.
Решил побыть снеговиком
И буду им до лета.
С друзьями буду я играть и строить крепости из снега.
И не устану я так долго,
Вот прям до следующего лета.
Я посмотрю на небосклон,
Скажу, что это так красиво.
Зима прекраснее всего,
Так как она не вообразима.
Снег летает в облаках
Зимушкой-зимою,
Быстро тает на руках
Мокрою слезою.
На земле ковром лежит,
Зелень-травку сторожит.
Снег пушистой бахромой
Заметает путь прямой:
Обходить сугроб придётся
И замёрзшее болотце.
Капли дождя весело слетают с неба,
Ложатся на цветы и превращаются в бриллианты.
О! Сколько в мире загадок!
У звёзд кто-то выше, кто-то ниже.
Кто-то ближе, кто-то дальше,
кто-то ярче, а кто-то тускл -
Всё зависит от звезды.
Утром, 26 октября, иду я как обычно в школу. Утро ещё окончательно не проснулось, ещё дремлет, потому что темно и холодно. Хорошо, что фонари включили, а то дорогу в школу я бы не нашла. Идти в такую погоду в школу грустно, я шла и думала, что скоро наступит зима.
И вдруг прямо у себя под ногами я увидела хрустальный комочек, и как только я на него не наступила! Я подняла его и увидела, о чудо, внутри него был лягушонок! Он просто замёрз. Весь день вчера светило солнышко, а ночью был мороз, вот лягушонок и попался в западню. Мне стало очень жалко лягушонка. Я тогда ещё не знала, что лягушки могут оттаять, когда придёт весна. Я осторожно положила прозрачный шарик к себе в портфель. Когда я пришла в класс, уже начался урок литературы. Учительница на меня сурово посмотрела, и я всё поняла без слов. Про лягушонка я, конечно, забыла. И вдруг посреди урока раздается:
– Ква! Ква!
Все посмотрели на меня. Я тоже стала вертеть головой по сторонам. Наталья Сергеевна рассердилась:
– Мало того, что ты опоздала на урок, да ты ещё и квакаешь.
И вдруг опять:
– Ква! Ква!
Звук исходил из моего портфеля. Я опомнилась и вытащила из портфеля лягушонка.
Учительница удивилась, откуда у меня лягушка, а я рассказала всем, как она оказалась в моём портфеле. Тогда Наталья Сергеевна улыбнулась и погладила меня по голове.
Всю зиму лягушка прожила с нами в классе. Мы её кормили сушёными комарами и мошками, брызгали на неё водой, чтобы не пересохла. Она даже выучила вместе с нами таблицу умножения. Спросит Наталья Сергеевна:
– Сколько будет дважды два?
А лягушка:
– Ква! Ква! Ква! Ква!
Весной мы отпустили её на улицу. Пусть других лягушек обучит таблице умножения.
Я сначала войду в опустевший дом,
Пусть полы скрипят под ногами!
А потом обживусь в этом доме пустом
И его наполню мечтами.
И польётся лето, как тёплый дождь!
Раскалённые доски сарая...
Хоть и солнце глядит любопытно, всё ж
Рано утром земля сырая.
Осыпающийся под ногами песок,
Гравий, камни, качели, крапива,
Гвозди, палки, книги, вишнёвый сок,
Телефонный звонок игривый.
Всё, что было, то будет: кошки, возня,
Проржавевший кран, шоколадки,
Речка, мост, машины поедут, звеня,
Рынок, фрукты, игрушки, палатки,
Грязь, покупки, коробки, тетрадки... И гул
Вырастающего завода…
Я, не слушая старших, упрямо, как мул,
Окунусь в эти летние воды.
2003
Между небом и землёю,
На шершавой серой крыше
Ветер гладит черепицу,
Будто шепчет: «Выходи!»
На крыльцо я тихо выйду,
До заката буду слушать,
Как поют по нотам яблонь
Музыкальные дожди...
2004
Те, что растут у дороги, на самом краю,
Те, что привыкли к пыли и духоте,
Те, что асфальтовой трассы тупую змею
Даже порою любят – а значит, те,
Что погибают безмолвно под колесом
Глухонемого тяжкого грузовика,
Что задыхаются в зное – нахально–злом,
Искренне рады небу и облакам.
Сохнут и ждут, увядают, желтеют и ждут,
Но не клянут, озлобясь, судьбу свою.
Всё ожидают, что их для кого-то сорвут -
Те, что растут у дороги, на самом краю.
2006
Небо и ветер, небо и ветер –
Всё, что нам надо.
Дикая стая мчится на север,
Все мы крылаты.
Брошены рощи, брошены гнёзда,
Братья, соседи.
Бьёт наши крылья бешеный воздух
Высоконебья.
Прочь от покоя к острому свету
И небосводу!!!
Мы обожжёмся о солнце. Это —
Наша свобода.
2006
Ольга Алтухова, 14 лет, ГОУ ДЮЦ “Пресня”. Объединение “Журналистика и риторика”
Где-то далеко в Подушечной долине,
Где бушует Одеяльный океан,
Где шевелятся колени-глыбы,
Где на простыне гуляют овцы и баран,
Есть Пододеяльная пещера.
Лишь наступит ночь –
Из чёрной глубины
Там мои сокровища возникнут.
Это – сны.
Солнечный лучик прошёл сквозь окно,
В шкаф заглянул, улыбнулось пальто:
«Скоро меня будут в школу носить,
Верхнюю пуговицу надо пришить».
Дружно ботинки вскричали: «Ура!
Скоро весна! Нас почистить пора!
Будем по лужам мы весело шлёпать,
Дружно скакать и по улицам топать».
Кепка ворчала: «Не надо скакать,
Может меня ведь и ветром сорвать!
Скачут такие, как вы, по дороге,
Мокрые вечно у мальчика ноги!»
Заволновались юбки внутри:
«Больше не будем сидеть взаперти!
В душном шкафу нам не место лежать!
Будем на воздухе бодро гулять!»
Солнечный лучик скользнул по стеклу,
Солнце зашло, стало тихо в шкафу.
Однажды мартовский солнечный лучик сквозь капель скользнул на кухню. Кто-то небрежно закрыл дверцу холодильника, и лучик сквозь щёлку залез внутрь. Что тут началось! Морковка пустила навстречу солнцу зелёный хвостик. Картофель, лежащий рядом на полке, тайно симпатизировал оранжевой красотке. Он тут же распахнул свои сиреневые глазки-росточки. Сыр, которому морковка тоже нравилась, сник. Ведь он лежал так далеко: на другой полке. От обиды он покрылся серой плесенью. Лук выпустил коротенькие стрелки, охраняя толстушку-брокколи. Ведь она, умывшись лучом, расцвела золотыми звёздочками цветов. Зазеленел сельдерей, распустив изумрудные кудри. Ну, чем он хуже морковки?
Холоден остался лишь кусок масла, которому побеги, росточки и хвостики были вовсе не интересны. Как, впрочем, и весна.
Я сидела в квартире. Я не выходила на улицу, хотя погода была – лучше некуда! Но вдруг по окнам застучал Дождь.
Тот самый, который жил на громоздкой горе. Эту гору звали Тойбеле, она держалась на одной тростинке, и казалось, вот-вот упадёт! На этой зияющей чернотой горе жил только дождь – дождь, которому было очень одиноко. Дождь спросил меня (впрочем, даже не надеясь на ответ… ведь он думал, что я – малоразвитое существо):
– Кто вы? – Человек. А вы?
– Дождь… Как вас зовут? – Сара. А вас? Ведь не называть же вас просто дождь?
– Меня можно называть Просто Дождь, а можно – Серый Кварц. У дождя не было лица, но я знала: он меня чувствовал. У него была совсем-совсем прозрачная аура. Немножко колкая. Он видел моё лицо.
Я узнала, что дождь любит вечер: поэтому он и пришёл ко мне в это время суток. Дождь разбросал все мои бумаги по ковру – это он так читал. Правда, бумаги были белые и пустые – он читал мои будущие стихи. И ещё один стих, уже написанный. Про дождь.
Хлещет дождь.
Залит сад черешни.
Как трепещут маленькие волны!
Во-от. Так мы и провели вместе весь вечер, а там и ночь…
Наутро я уже думала, что это сон. О том, что произошло, напоминала только визитка, на которой было написано:
«С любовью,
Дождь.
Жду тебя вечером».
Плывёт по волнам пуховик,
А в пуховике ученик.
Портфель у него
Будто лодка.
Шелковое ощущение ветра.
(лето)
Плескаются. Кто же это?
Нет, не рыбы.
Это – маленькие волны.
Нет, не сон…
Барабанит капель по перилам
Как будто шаманы
Играют на бубнах
Я – охотник на сов.
Совы – это особые существа,
которые не видят дневного света, огня и свечей.
А внешне они — почти люди.
На них охотятся Рыцари Солнца.
У меня есть солнечный лук –
Лучи вместо стрел.
Он нужен, чтоб вызывать
белые ночи.
Когда над городом белые ночи,
в небе поют жаворонки...
Один раз в Крыму я встретила на дороге местного жителя. Очень необычного местного жителя. Встретила на дороге… краба! Прямо на асфальтовой дорожке. Гляжу на него, он глядит на меня. Думаю: «Почему это он так далеко уполз от моря?» А он думает: «Почему это она так на меня глядит?» Я улыбнулась и сказала ему: «Привет». А он в ответ только щёлкнул клешнёй. Какой невежливый краб!
Пчела, как ни в чём не бывало, сидела на цветочке и собирала нектар. Думала: «Как всё-таки хорошо так сидеть и мечтать!» Но вдруг на неё свалилось небесное тело. Это была я. И она закричала на своём неслышном пчелином языке: «Без-зз-зобразие! Просто ад какой-то! Сидишь тут, ничего плохого не делаешь, – и на тебе, бац!» И ужалила меня. Обидчивая!
Одна девочка любила всё покупать, находить и к себе складывать. И родители сделали ей жизненный карман. Он накидывался вперед – на грудь – и назад, на спину. Чтобы удобнее было складывать и носить. Она складывала следы, стены, квартиры, много-много всего – даже зоопарк. И вот ей стало 100 лет. А у нее всего лишь – одна копилка…
Жил-был старый синий дом. Он появился очень давно. Его крыша была похожа на волосы, которые давно не причёсывали. Он был раньше одним из самых красивых домов. А теперь он начал новую жизнь, но у него ничего не получилось. Он очень рано потерял родителей и в полном одиночестве жил и жил, пока про него все не забыли.
Бедный старый старик! Окна – глаза задумчивости. Из его головы парили добрые и теплые воспоминания. Опираясь на крепкую, как его прошлое, палку, он всё же был где-то не здесь. В глазах стояла то радость, то задумчивость. Его всё время мучили мысли и вопросы. И он один знал на них ответы.
Когда я легла в кровать, то сразу же уснула. Этой ночью я побывала во многих переделках. Ночью я проснулась, потому что было очень холодно. Надев халат и тапочки, с закрытыми глазами, пошла прикрыть окно, но не смогла дотянуться до него. Я открыла глаза и ахнула. Потому что шла по своему халату. Я попыталась залезть на складку, но у меня ничего не получилось. Тогда я легла и заплакала. Вдруг подул сильный ветер, и меня занесло в тапок. Там я и провела ночь. А когда попыталась вылезти из тапка, то вдруг на меня налетела огромная нога, я очень испугалась и проснулась.
Вот наступил поздний вечер. На небе ни одной звёздочки. Ой, нет, я ошиблась! Я нашла одну звезду. Она одна? Не может быть! Поищу другие…
Здесь нет и здесь нет. Неужели она одна? Наверное, ей грустно, и она там плачет. Одна– одинёшенька! Месяц далеко от этой звезды. А мне даже жалко её. Ведь она там одна, молчит. Не веселится и не поёт. А сидит и грустит.
А может, просто других звёзд не видно, и она с кем–то разговаривает, и ей весело? Да нет, вряд ли.
Интересно, как она называется? Она там только висит и ничего не делает? Ох, как мне хочется подняться на небо и поболтать с ней. Но это, конечно, невозможно! Бедная звёздочка!!!
Ой, а вон же ещё одна звезда! Она с ней разговаривает. Ой, теперь я повеселела. Как же я могла не заметить! Теперь она не одинокая!!! (Для меня!)
Новый Год! Ёлка! Как весело!.. Скоро придёт Дед Мороз и всем подарит подарки. Вот мы зажигаем свечи и выключаем свет. Я смотрю на огонёк. Я об этом никогда не думала, но сейчас заметила, что он такой красивый! Он синий, нет, он красный, нет, он начинается с синего и заканчивается светло– жёлтым цветом. Он горит, как солнце. Раньше я всегда задувала свечи на Новый Год, а сейчас я не хочу этого делать…
Я готова была всю ночь смотреть не него. Но я очень хотела спать. Я терпела и терпела, но чувствую, что у меня слипаются глаза. Я ходила в ванную и промывала их. Я думала, что это поможет, но это не помогало. Я уже начинала засыпать, но меня разбудил звон часов, которые звонили 12 раз. Спасибо часам, а то бы я уснула!.. И я продолжила смотреть на огонёк. Я не могла оторваться от него. Я даже не думала о подарках. И забыла, что сейчас Новый Год. Я так увлеклась им, что даже не слышала, что вокруг поют песни и шумят. Я не слышала маму, папу и бабушку. «Ой, ну какой же он красивый!»— думала я. Я даже перехотела спать.
Но тут меня отвлекла мама, которая сказала: «Иди смотреть подарки!», и я побежала к ёлке. Под ёлкой в пакете лежала кукла. Как раз такая, как я хотела. Я так отвлеклась, что забыла про огонёк и легла спать. А утром я проснулась и вспомнила про огонёк. Я попросила маму зажечь свечку, но она не зажгла. И мне было так жалко, что я отвлеклась и не досмотрела, как потухает свеча. Правда, у меня зато есть кукла. Но всё– таки жалко. Ох, если бы я не отвлеклась… Но что случилось, то случилось, это же не последний Новый Год. До следующего ещё далеко — целый год, но ничего, я подожду…
В одной удивительной стране жили глаза. В одном доме жил глазок, в другом глазищи, а в третьем – глазки. И был у них друг, доктор Глазной.
Старому домику
Ночью приснится
Новая печка
И черепица,
Новые окна
И новые двери,
Сладко урчащий
Кот на постели,
Старые ходики,
Чай на столе,
Скрип половицы
И лай во дворе.
Однажды весной, гуляя по лесу, я увидела большой старый дуб. Его ветви раскинулись в разные стороны. Как руки, они тянулись к небу. Полуоблупившаяся кора словно держалась за ствол изо всех сил. По сравнению с другими деревьями, дуб казался настоящим великаном. Он стоял в какой-то задумчивости, словно вспоминая минувшие годы и удивляясь молодой зелёной травке и весеннему солнцу.
Десять есть, одиннадцать.
Ох, куда мне их убрать?!
Есть семьсот и восемьсот.
Двести, девятьсот, шестьсот…
Пробовал их в шкаф убрать –
Десять поместилось,
Остальных тогда куда?
Что же получилось!
Я замучился уж с ними
И не знал, куда девать.
Восемьсот висит на люстре,
Двести хочет поплясать,
Девятьсот играет в мячик,
Триста вертится везде,
А шестьсот на крыше скачет.
Ну а сорок… Боже, где?!
Но пришла с работы мама,
Завертелось всё кругом.
Восемьсот, пятнадцать, двести
Покатились кувырком.
Сорок прыгнуло в кадушку,
Восемнадцать – под подушку.
Всё собралось, всё сложилось.
На места всё разложилось,
Успокоился весь дом.
Маятник лишь бом да бом,
Бом да бом,
Бом да бом.
В курятнике было много петухов, и в одного из них курица Маша влюбилась. Они поженились, и вскоре у них родился хомячок. Он был летающим. Когда он начал летать, курица Маша так обрадовалась, что у неё выросли копыта. С тех пор она то и дело говорит: «Не смеши мои подковы!» – ведь теперь ей приходится носить подковы. А у петуха на радостях выросли заячьи уши. Хомячок же рос не по дням, а по часам. Он, как и его мама, кушал: червяков, мух, Чаппи, траву и комбикорм. И жили они долго. Но несчастливо.
Однажды я стоял на голове на кресле, а мама и говорит:
– А так нельзя стоять.
– А я, может быть, из страны «Стоя на ушах», – отвечаю я.
– Ну, если ты из страны «Стоя на ушах», то иди и стой на ушах в той стране, а здесь страна Россия, и здесь так стоять нельзя. А, кстати, что же это за страна такая – «Стоя на ушах»? – спрашивает мама.
– А вот, есть страна такая. Там помидоры на окне вверх корнями растут, там небо внизу, а земля вверху. Там берёзы вниз головой стоят, там реки снизу вверх текут, а корова по двору на рогах ходит.
– И где же это такие чудеса – корова на рогах, берёзы вверх ногами и вниз головой, помидоры, вверх корнями которые? – спрашивает мама.
– А вот далеко-далеко, на краю земли. А может быть, и близко-близко. Даже из окна можно увидеть.
– Да!? И как же это? Я не вижу что-то.
– А ты стань на голову на мое место и всё увидишь – и корову на рогах, и реки, которые снизу вверх текут, и берёзы, которые сверху вниз растут.
Жил-был комар, большой-пребольшой. Такой большой, что все комары ему завидовали. Залетел он однажды в дом. А там жили папа, мама, два сына и очень-преочень хорошенькая девочка Христиночка. Прилетел комар и давай всеми командовать. А выгнать его из дома нельзя никак – вон он какой большой был.
Тогда папа, мама, два сына взяли очень-преочень хорошую девочку и ушли жить в другое место. Там они построили дом поменьше и живут хорошо так. А комару некем стало командовать, и он следом прилетел. И стало в домике тесно из-за комара. Тогда папа, мама, два сына опять вязли очень-преочень хорошенькую девочку Христину и опять ушли на новое место. Построили они там малюсенький-премалюсенький домик и стали жить. Прилетел комар, а влезть в такой маленький домик не смог. Стал он летать вокруг домика, а папа, мама, два сына и прехорошенькая девочка Христиночка дразнили его из окон, языки ему показывали, рожицы строили.
Обиделся комар и улетел командовать своими комарами. А папа, мама, оба моих брата и я остались жить в нашей малюсенькой квартирке. Без комаров.
С утра на пруду:
«Ду-ду-ду!»
Лягушка проснулась от шума.
— Позвольте спросить,
Кто мешает мне спать? —
Молчанье.
— Я спрашиваю снова,
И я хочу знать,
Кто же этот кто-то,
Кто мешал мне спать? —
Молчанье опять.
К вечеру на пруду:
«Ду-ду-ду!»
Лягушка как крикнет:
— Сейчас я вытащу барабан! —
Прекратился шум и гам.
Жил-был рыжий кот. Не красивый домашний, а ободранный помоечный кот. Звали его Вася. Однажды он влюбился в одну очень милую и элегантную особу – персидскую киску Мэри, которая приехала в Одессу из Лондона на всю жизнь.
Первым делом Вася сразу побежал в салон красоты для котов. И на скопленные пробки от бутылок сделал маникюр и покрасился в благородный чёрный цвет (предварительно восстановив выдранные клочья шерсти). Затем на оставшиеся пробки он купил одну селёдку – подарок для своей дамы сердца. И отправился знакомиться с Мэри. Он узнал от своего друга, где живёт Мэри, как с ней надо разговаривать и где, если получится, назначать ей свидание.
И вот Вася оказался во дворе, где жила Мэри. К превеликому сожалению, мусорной кучи в этом дворе не было, поэтому ждать, когда выйдет Мэри, Васе пришлось лёжа на клумбе с розами. Это было очень неудобно: всё время что-то покалывало (это были шипы на розах). Но лежать на пыльном асфальте было бы ещё хуже, так что выбора у Васи не было. От нетерпения он и то и дело нервно покусывал свою селёдку.
Наконец Мэри вышла во двор, и Вася, забыв о галантных разговорах, хотел было прямо сразу подарить ей селёдку, но спохватился, обнаружив, что от селёдки в результате покусываний остался лишь скелетик. Тогда Вася, отчаявшись, вырвал из клумбы одну розу и медленно направился к Мэри. Мэри его не замечала. Подойдя совсем близко, Вася призывно мяукнул, и Мэри, обернувшись, дико взглянула на него и убежала. И тут Вася понял, что надо работать над голосом, потому что Мэри просто-напросто испугалась его хриплого и надсадного «мяу». И он записался на курсы вокала.
Через некоторое время голос у Васи стал просто отличным. И он снова пошёл знакомиться с Мэри. Но по пути вспомнил, что благородный чёрный цвет с него почти смылся, а пробок больше не было – все они ушли на курсы вокала. И тогда Вася в сердцах плюнул на Мэри и пошёл на дворовую тусовку.
Так и кончилась Васина любовь.
Все знают, что есть такие красивые места, как, например, космос. Из космоса так красиво смотреть на пространство. Вокруг мерцают звёзды, они тихо падают на Землю… И какая красивая мечта пришла мне в голову: чтобы все летали в этом космосе и глядели с большим любопытством на нашу планету. Смотреть на неё можно день и ночь, и никогда не надоест! Смотришь на эту Землю, как на маленькую звёздочку, и думаешь: «Ведь в этой звёздочке есть моя родина!»
– Мам, давай в кашку сыграем!
– Как это?
– А ты завернешь меня в шубу и скажешь: «Хороша кашка! Пусть в тепле дойдёт ещё немножко». А я буду в тепле нежиться и доходить.
Жил-был Ослик. Он был старый Ослик, и уши у него были длинные-длинные. Ослик одно ухо очень любил. Ведь у него было много дней рождений за жизнь, и его тянули за ухо, и поздравляли. Вот так и вытянули одно ухо.
А второе ухо он не любил. Когда его звали куда-нибудь, а он не хотел идти и упрямился, его тянули за второе ухо. Вот так и вытянули второе ухо, которое он не любил.
Однажды на краю чёрного неба сидел взрослый Бог и красил свой велосипед в синий и белый цвета. Тут подбежал к нему его любимый пёс Шарик и нечаянно опрокинул банку с синей краской. Она разлилась, и небо стало синим-синим.
Ух, как рассердился Бог, как топнул ногой! Банка с белой краской подскочила на месте и разбрызгалась. Теперь по голубому небу плывут белые облачка, и это так красиво! Ведь краска была Божеская.
Я играю в войну,
У меня – автомат.
«Ты убит!» -
Мне мальчишки из леса кричат.
Я на землю упал,
Надо мной – облака.
И лицо обдувает
Мне ветер слегка.
Сквозь густую траву
Я заметил звезду.
Я, убитый,
К могиле солдатской иду.
С пожелтевшего фото –
Внимательный взгляд.
Молодые глаза
Словно в душу глядят.
Но парнишечка этот
В войну не играл,
Он в боях подмосковных
За Родину пал!
Мне ребята из леса кричат:
Кончен бой.
Возвращайся, победа!
Ты снова – живой!
Этим счастьем – играть,
Да и тем, что – живой,
Я обязан солдатской
Могилке простой.
Я не видел войны,
Я в войну лишь играл.
Потому:
- не сожжён,
- не убит,
- не пропал!
Было утро, как первый шаг,
Неуверенным и размытым.
Было солнце – неяркий шар,
Как из капель воды отлито.
Даль была прозрачна насквозь.
Тихий мир, по-детски ранимый…
С неба облако сорвалось –
Сгусток света, тумана, дыма.
Было утро, как первый шаг,
Неуверенным и нечётким,
Солнце выкатилось, как шар,
Словно бусина жёлтых чёток.
Квартал, где лают собаки.
Каждое утро встрепанное солнце,
И их голоса будят жителей окрестных домов,
И они ругаются: «Устроили псарню!» —
А собаки приветствуют солнце.
Вот бы мне жить в том квартале,
Быть собакой
И каждое утро
Лаять восходящему солнцу:
«Здравствуй, рыжий товарищ!»
Заброшенный дом, молчаливый дом,
Где ветер шуршит за разбитым окном.
А если прислушаться, можно услышать,
Как ветки скребут потемневшую крышу.
Но что это? Солнце согрело крыльцо
И старому дому взглянуло в лицо,
И первый кузнечик запел в тишине,
И дождь зашептал на горячей стене.
И дом просыпался от хмурого сна,
И думал: «Наверное, что-то будет!»...
Всё просто: упала дождём весна,
А дому казалось — приехали люди.
Очень хочется летать! Человеку всегда хотелось летать. Уж очень это заманчиво: взлететь и лететь подобно птице! Многие писатели пытались описать полёт, но никто из них не летал так высоко! Даниил был первым писателем, который поднялся так высоко. Он вспомнил отлёт. Люди суетятся. Никто не верил в то, что хрупкий Даниил не откажется от полёта. И теперь, когда он взлетел, он понял страшную правду: никто не может описать счастье полёта. Можно описать действия, но не чувства.
Как только Даниил приземлился, к нему подбежали люди. Они спрашивали и спрашивали, но он не слышал их, – ему казалось, что он летит со скоростью света.
Даниил понял и ещё одну вещь – ему никогда больше не быть писателем: он стал лётчиком.
Когда я была маленькая, я шла по дороге и нашла фляк. Он валялся никому не нужный. А я мимо шла, фляк и взяла. Так как я была маленькая, я не знала названий многих вещей. Я назвала то, что нашла – фляк. Я принесла фляк домой и положила его на коврик. Он был ленивый-ленивый и не хотел ничего делать. Я принесла ему молока, а он не ест! Я принесла ему рыбы, а он и её не ест! Я оставила это всё перед ним и пошла в комнату, подумав, что он стесняется. Но он лежал и ничего не делал. Вот такой лентяй. Пришла мама и стала меня ругать за то, что какой-то КАМЕНЬ валяется на коврике! Я спросила у неё: «Что такое КАМЕНЬ?» Она ответила, что это вещь, твёрдая и никому не нужная… Я долго плакала. А потом сделала КАМНЮ постельку на полочке и положила его туда. Он лежит и притворяется, как будто не живой! А сам живой! Я знаю: Фляк просто очень ленивый.
За десять лет ведения кружков и спецкурсов по развитию творческой фантазии у меня скопилось более тысячи сказок детей разных школ и возрастов. Самое ценное в них – непосредственное детское мировосприятие.
Ребенок адаптируется к тому миру, в котором живет, и пишет о том мире, который видит. Читайте, вдохновляйтесь, смейтесь и плачьте! Лучшего витамина от плохого настроения вам не найти.
Сергей Силин
Жили–были старик со старухой. И была у них утка. Однажды утка снесла яичко. А в яичке дерево, а в дереве дупло. Вот и стало тепло.
Марина Силина, 2А, шк.72, 1993 г.
Жил–был Крокодил Сергей Иванович. Однажды пошёл он купаться и увидел маленькую улитку, её звали Улита Андреевна. А она его не заметила. Так они не познакомились, и мне не пришлось писать про них сказку.
Андрей Лаврентьев, 6 кл., шк.72, 1997 год.
Посадил один бизнесмен гранату. Выросла граната большая – пребольшая. Стал бизнесмен гранату тянуть. Тянет, потянет, вытянуть не может. Позвал секретаршу. А она только кофе заваривать умеет. Тоже не вытянули. Позвали главного бухгалтера. А та только компьютер и знает. Опять не вытянули. Позвал всех своих деловых партнеров. Потянули и вытянули гранату. Тут–то она и взорвалась! Опасное это дело – бизнес оружием.
Надя Пархомова, 7 кл.
Жили да поживали петух с гусихой. И вот вылупился у них утёнок. Жила эта семья, бед не знала. Но вот прошло 14 лет, и настало время получать паспорт утёнку. А в паспорте есть графа «национальность». В паспортном столе не знают, что писать. Думали, думали и написали «курогусь». Так появилась новая национальность. Сначала курогусей было немного, но перепись населения в 2003 году показала, что кургусей стало почти две тысячи, и они охраняются законом о защите малочисленных народов. Вот и всё.
Андрей Ехлаков, Кудинский р-н, с.Ошья, 9 кл., МОУ «Ольшинская средняя школа», 2003 г.
Жил да был Колобок. Вот снёс он однажды яичко. А в яичке дед да баба сидят и плачут. Колобок их спрашивает:
– Вы чего?
– Просто так!
– Как так просто так?
– Ну просто так!
Тогда Колобок взял и выгнал их из Колобятника.
Просто так в Колобятнике никто не плачет. А то сказка может не получиться.
Таня Олейникова, 2А, шк. 92 (ныне гимназия № 4 имени братьев Каменских), 1995 год.
Стихи про Вечность лучше не писать,
Стихи про Вечность пишутся так трудно,
Стихи про Вечность лучше не писать,
А лучше кинуть в бездну...
...Но не могу пера я оторвать
От чистого листа бумаги в клетку!
И начинаю я стихи писать,
Те трудные стихи про Вечность.
Даниил Ходырев, 12 лет, г. Ижевск
* * *
Тайна пещеры
С нависшими над ней
Могучими сводами,
Где дышит свободою
Бьющееся о сколы камней
Море малахита,
Где на скалах чайки сидят деловито,
Раскрыв крылья парусами,
Где резкие черты гор
Смягчаются лишь мягкими, как губка, лесами.
* * *
Синжел на голой ветке замер,
Лес вдалеке, как пламя,
Берёзы рисуют свои стволы
В небе, прозрачней воды.
На рябинах трясется мелочь,
Роща полна затаённого звона,
Из кустов засохших
Торчит огарок пышного пиона.
(синжел — синица, сине–жёлтая птица)
Ксения Емельянова, 12 лет, Москва, школа №1037.
Семья саблезубая гонит добычу,
Качнулся гигант и упал на колени,
Затихли призывные трубные кличи,
Уходят на запад мохнатые тени,
Последним усилием гаснущей жизни
Он хоботом бьёт полосатые спины,
И катятся слёзы немой укоризны,
Ведь мамонты были сильны и едины.
Оскалились хищники, чуя победу.
Никто не придёт разогнать нападавших,
Лишь волчья стая крадётся по следу,
Да снег опадает с деревьев дрожащих.
Подходит к концу ледниковая драма,
Наевшись, охотники скрылись в пещере.
И кормит котят саблезубая мама,
А стадо бредёт, не заметив потери.
Закон выживания прост и понятен,
Его толкованье становится уже,
В сплетенье расплывчато-путанных пятен
Мы все первобытны внутри и снаружи.
Нина Плютинская, 6 класс
(литературная студия «19 октября»)
В моей комнате полный, я бы даже сказала, переполненный, беспорябок…
Ну не надо учить меня писать! Я умею! Да, беспорябок! Это у нармальных людей беспорядок, а у меня…
Я знаю, что «нармальных» пишется через «О»! Просто мне надоело их так писать!..
…У меня в комнате переполненный беспо…ладно, баардак…
Я понимаю, обычный бардак – с одной «А»! Но мой-то бардак особенный! Мой комнатный бардак – всем бардакам бардак! Это уже не бардак – это баардак!..
…Моя комната…
Ну, все! Сбили меня с мысли! А я хотела рассказать, какой у меня в комнате баардак, и как я с ним справилась, раскладывая вещи на свои места, и как он просил пощады, и как я с ним помирилась, и как он стал моим карманным баардачком, и что у меня теперь в кармане лежит фантик, чтобы моему баардачку не было скучно…
Но вы сбили меня с мысли, а залезать на нее снова мне уже не хочется! Бу!
Ничего не могу сказать,
Ни о чем не могу задуматься...
Дождь-котище, пора слизать
Пенку скуки, хотя это кисло!
Мысли тают, тучи, туман,
Невозможно помнить о будущем…
Это скука. А может, капкан,
Где зажатое небо повисло.
Бусы жемчужные яблок по саду
Тихо разбросаны, бледно-светлы,
И охватила ладонь винограда,
Будто играя, сарая углы,
Ставни, крыльцо, а башни крапивы
Скрылись стыдливо в звенящей тени,
Вьюн, отдыхая, разлегся сонливо,
Ласково флоксов сияют огни…
Выкрасит осень листву в серо-красный,
Месяц пройдет – и цветы отцветут,
Даже в осенней природе бесстрастной
Мысленно буду под яблоней, тут…
Буду глядеть я на яблоки-солнца,
Буду бежать по траве босиком,
И наблюдать, как мой кот из оконца,
Прыгая в траву, летит кувырком.
Юля Шефтелевич, 9 лет, ДЮЦ «Пресня»
Шмели и осы шуршали в цветке. Оттуда доносились звуки: «Шшшш-жжжж, шшшш-жжжж…» Через некоторое время шмели улетали. И постепенно «Жжжж-шшшш» слышалось тише. Потом и осы улетели, и всё это послышалось из другой клумбы. Я сделала шаг к другому цветку – там была оса. Потом меня позвала бабушка. Но шуршание и жужжание продолжались.
Мимо остановки «Городской» проезжали добродушные машины, шумные грузовики, весёлые автобусы и умные троллейбусы. И только трамваи — глупые, ленивые, неповоротливые существа — останавливались. Сначала робкая Остановка хорошо относилась к ним. Пока не произошёл такой случай.
К Остановке подъехал новенький автобус с зелёными фарами-глазами. Он объявил: «Остановка Городская!» — приятным добрым голосом и добавил: «Здравствуйте!» остановка растерялась: «Простите меня, но я не ваша! Посмотрите внимательней на мою табличку! Я для трамваев!» Автобус повращал зелёными глазами: «И правда! Простите!» — и уехал. С тех пор остановку раздражали дребезжащие голоса трамваев, их жёлтые глаза и медлительность. Она с грустью вздыхала, вспоминая автобус.
Ну кто-нибудь, поменяйте табличку…
Фонарь, фонарь, какой чудак!
Зачем ты светишь просто так?
Зачем встаёшь у нас к окну?
Мешаешь видеть нам луну!
Смотреть, как золотой ручей
Течёт, излитый из лучей!
Луна поёт нам до зари...
Вот чудаки вы, фонари!
Рыжая осень — деревьев праздник.
Дождь людей умывает, проказник.
Кроны деревьев — как тёплый пирог,
Ветер лизнуть его ласково смог.
Люди не видят — у них огорчения:
Думы, работа, расходы, лечение...
Места для осени нету внутри-то,
Только тревогами души набиты.
Оля Алтухова, 10 лет, ДЮЦ «Пресня»
Я собираю лепестки,
Купая в тонких лужах их,
И капли падают с руки,
С деревьев, с неба… Воздух тих.
Игривый дым течет, летит,
Я собираю хвощ и мяту.
И черный, будто антрацит,
Свой поправляю плащ измятый.
Я траву рву, срываю сныть,
И ветер помешать мне хочет,
А дождик прекращает ныть
И вновь заливисто хохочет.
Надя Богаткова, 7 лет, ДЮЦ «Пресня»
Люстра висит на большом потолке
И светит в окно на огромной стене.
Мышка живёт в голубом уголке,
Где вечер уснул на белом коне.
Варится суп в золотом котелке.
Кто-то жужжит у меня в коробке.
* * *
В варенье плавает муха,
Не сыро ей и не сухо.
Варенья полно,
Но в банке темно,
Такая уж вот невезуха.
* * *
По дому ползёт таракан,
На спине у него барабан.
Доползёт до печи,
В барабан постучит
И обратно ползёт, хулиган.
Спокойно лунатик гуляет по крыше,
А я, словно дикий волчонок,
Крадусь я вдоль зебриной рощи,
Но калитка закрылась в заборе,
Как дверца в украденном сердце,
Как ветер в притихшем заливе…
Не выпустит, не впустит,
Закроет окна в доме…
Лишь небо за решеткой,
Да майка в облаках.
Закрашу лист в полоску
И нарисую солнце.
Быть может, станет в мире
Хоть капельку светлей.
Недавно я обнаружила, что в моей квартире кроме собаки и кошки обитают ещё и другие животные.
Как-то ночью я проснулась оттого, что в моей голове, как будильник, звенела мысль. Я открыла глаза и постаралась вспомнить, что же забыла. В процессе вспоминания села на кровать и рассеянно посмотрела на свой пестрый пододеяльник. «Что-то здесь не так, — подумала я и посмотрела более пристально. — Ничего не понимаю!»
Зажмурилась и посмотрела еще раз. То же самое! Мое одеяло было превращено в зоопарк-цирк без клеток. Причем это было бы полбеды, если бы не странные предметы, неизвестно откуда взявшиеся там. Ванны, пальмы, мячи и многое другое вдруг возникло на моем пододеяльнике. Чушь, да и только!
Так, присмотрюсь-ка я повнимательнее. Слон лазит по пальме, котята плавают в ванне, черепахи(!) пляшут вприсядку. Дурдом! Саблезубые тигры тихо играют в прятки с белыми медведями. Интересно, а где жирафы?
Жирафы лазили по канатам, обхватив их своими длинными шеями. Верблюды бегали с жутким ором за резиновыми мячиками. А ежи решили сварить суп из водорослей. «Прекратите немедленно! Вы что здесь, собрались поставить Чуковского?» – сказала я грозно, вдруг, наконец, вспомнив, что я забыла – в школе задали написать миф про животных. Как только я встала, они исчезли, но ненадолго.
Следующей ночью они опять играли. Но это уже больше походило на Шекспира.
Приближается Новый год. У Деда Мороза дел невпроворот: подарки надо приготовить и на праздничные мероприятия успеть. А ведь с каждым годом детей становиться всё больше, и желания у них всё круче! Хочется порадовать каждого ребёнка, а наш Дед уже довольно старый. Старческая забывчивость даёт о себе знать. Снегурочка ещё молодая, ветреная, ей только бы по лесочкам бегать, да сказки зайцам рассказывать.
Поэтому решил Дед Мороз научиться работать на компьютере, чтобы умная машина помогала вести учёт подарков и желаний, составляла список запланированных детских утренников, ёлок, да и по интернету можно пообщаться с Санта Клаусом. Всё лето изучал устройство компьютера, программы, возможности интернета… Еле успел к зиме.
Вот входит Дед Мороз на склад игрушек. Подмышкой новейший ноутбук «IQ2003». Включил он его, запустил программу «ПОДАРКИ В.С.Е.М.-2004», а она ему выдаёт: «Компьютер заблокирован…Подождите…Идёт перемещение подарков со склада». Обернулся Дед и видит, склад пустеет со скоростью мысли. Удивился наш дедушка, но не растерялся и решил запустить антивирус «Доктор Айболит 0.3.». Не помогло. А система разбушевалась не на шутку: она уже вышла в интернет, поставила 10 паролей на компьютер, стёрла любимый Тетрис Деда Мороза и заказала пиццу с креветками и малиновым джемом…
Пока не поздно, компьютер выключили. Дед был разъярён! Ведь из-за этого вируса все ребята могут остаться без подарков, Снегурочка без интернет-каталогов модных шуб, а Дед Мороз без новых рекордов в Тетрисе. Что делать? Конечно, бежать в скорую компьютерную помощь «Семь гномиков в домике». Но там ему сказали, что компьютер подвергся атаке нового вируса «Мститель», созданного группой хакеров «Подпольный сыр», состоящей преимущественно из мышей со всего света! Программа для уничтожения этого вируса будет создана только после Нового Года, а другие способы борьбы с «Мстителем» приведут к потере всех данных.
Выхода нет? Новый год отменяется? Любители Тетриса лишатся лучшего из них? НЕТ! Ведь с нами великий и неповторимый, единственный в мире – кот Баксик – гениальный охотник на мышиных хакеров. За баночку универсального кошачьего корма «Кискаса» Баксик найдёт хакера. За две баночки «Кискаса» и заводную мышку он его поймает. А если вы приложите к этому ещё и бидончик сливок со вкусом кока-колы, то он заставит его выполнить любую вашу прихоть. Снегурочка раздобыла всё это с большим трудом. Первую банку «Кискаса» поменял на расчёску для хвоста Кот в Сапогах. Вторую баночку пожертвовал Мартовский кот за набор конфет «Мышиное ассорти». Механическую мышку наколдовал старик Хоттабыч за новейший шампунь для бороды «Магические кудряшки». Со сливками было ещё больше возни. Пришлось корову Милку из соседней деревни заставить выпить две с половиной цистерны кока-колы. И долго после этого весь хутор пил газированное молоко и ел сметану со вкусом колы. Получив гонорар, Баксик выполнил всё чётко и быстро. Пойманный хакер рассказал, что мыши решили отомстить Деду Морозу, потому что тот не приносил им подарки на Новый год. Но антивирус мышонок сделал быстро, как только узнал, что отец Бакса работает на фабрике «Мышьбургер».
Компьютер был спасён. Игрушки возвращены на склад Деда Мороза, откуда они попадут к своим новым хозяевам. Дедушка занялся подсчётом и сортировкой подарков. Снегурочка снова убежала в лес рассказывать последние новости своим хвостатым и пернатым друзьям. Баксик вернулся к своей обычной жизни, наслаждаясь сливками и «Кискасом». А Милкино молоко со вкусом кока-колы уже пошло на экспорт.
Все хорошо? Проблемы решены? Никто больше не отважится помешать Деду Морозу устанавливать новые рекорды в Тетрисе? Ну, что ж…Увидим…
литературный клуб «19 октября»
У меня на антресолях живут леопарды. В клеточку. И уши, как у обычных леопардов, и клыки, и хвост. В общем, обычные звери. Только в клеточку. Они днем сидят на антресолях, а ночью выходят и летят на кухню – смотрят, осталось ли что-нибудь на плите. Если есть, что поесть, они с боевым кличем тащат кастрюлю на антресоли и поглощают содержимое. Кастрюли они меняют только на колокольчики. После еды леопарды машут на них крыльями, и колокольчики печально звенят в темноте. Очень они это любят.
Однажды я встала ночью попить водички и, проходя на кухню, со всего размаху вписалась лбом в мягкий бок леопарда.
– Смотри, куда идешь, малышка! – улыбнувшись, пробасил он.
– Извините, дядя леопард, – смутилась я.
Утром я постучалась в дверь антресолей.
– Господа, вы леопарды?
– А что, не видно? – испугались они.
– А почему вы летаете, как мухи?
Спокойно лунатик гуляет по крыше,
А я, словно дикий волчонок,
Крадусь я вдоль зебриной рощи,
Но калитка закрылась в заборе,
Как дверца в украденном сердце,
Как ветер в притихшем заливе…
Не выпустит, не впустит,
Закроет окна в доме…
Лишь небо за решеткой,
Да майка в облаках.
Закрашу лист в полоску
И нарисую солнце.
Быть может, станет в мире
Хоть капельку светлей.
У меня завелись свинки. В компьютере. Сижу я как-то, печатаю. Вдруг из динамиков послышалось сладостное хрюканье. И неожиданно из одного появилась маленькая мордочка и улыбнулась. Заглянула я в промежутки между клавишами, а там… Хрюшки ходят, как по лабиринту. Аукают друг другу и веселятся. Мне самой стало весело. Взглянула я направо. Там несколько совсем маленьких поросят сидят на мыши, как на лошади, а один большой свин провод тянет. Так они веселились, что жалко было прогонять. Но мне работать надо. И сказала я свиньям:
– Свинки, не могли бы вы покинуть аппаратуру, вы мне мешаете печатать.
– Но нам так весело! Пожалуйста, можно мы останемся?
– Нет, спрячьтесь пока, а когда я закончу, сможете повеселиться снова.
Теперь у меня живут хрюшки. Когда я не работаю на компьютере, они вылезают, катаются на мыши и играют в прятки в клавиатуре. Когда я разрешаю, они висят на микрофоне, как на турнике.
К моей Ксюше часто приходят гости. Пушистые и с хвостами. Если я дома, они просят меня принести им стулья, потому что сами не справляются. Они пьют на кухне чай с сахаром и едят шоколадные конфеты. Если я хочу поесть, они вежливо просят меня подождать в гостиной и сами приносят мне еду.
Когда приходит мама, они выпрыгивают в окошко и на прощанье машут мне хвостами. Они не буйные и любят играть на рояле. Чашки за собой они моют сами и всегда убирают со стола.
Однажды они съели все конфеты, и я сделала им выговор. Они застенчиво шевельнули хвостами:
– Sorry.
Когда они съели все печенье, я опять сделала им выговор. Они доиграли аккорд и сказали:
– Sorry.
Теперь закончилась пастила…
Жил был мальчик на острове Кубе
У него была дырочка в зубе
Он явился к врачу
И сказал «Не хочу
Я лечить свою дырочку в зубе!»
Пожилая старушка из Кирова
Захотела картину копировать.
Но, устав рисовать,
Улеглась на кровать
И сказала: «Не буду копировать!»
Молодой крокодил из Бразилии
Проглотил Иванова Василия.
Подавился шнурком –
Всё пошло кувырком…
Заболел крокодил из Бразилии!
Если вы забредёте в Китай
И случайно зайдёте в Шанхай,
То увидите то,
Что не видел никто:
Ча-ча-ча там танцует минтай…
Жил-был человек в деревушке.
В ларьке покупал он хлопушки.
Но однажды так хлопнул,
Что сам сразу лопнул –
Вот такие теперь деревушки!
Один туарег с Ахаггара
Купил себе облачко пара,
Объявил его чудом
И таскал за верблюдом,
Увлажняя пески Ахаггара.
По небу пробежала тучка.
И солнце улыбнулось ей.
Только мы этого не видели,
Потому что тучка закрыла его…
И тучка тоже улыбнулась солнышку.
Только мы не видели и этого.
Потому что тучка повернулась к нам спиной.
А за ней проплыли другие тучки.
И тоже обменялись улыбками с солнышком.
Но мы ничего этого не видели,
Потому что тучки всегда заслоняют солнышко
И поворачиваются к нам спиной…
У нас в школе один пацан потерял дневник. Очень разволновался, даже объявление повесил: «Пропал дневник. Грязный. С двойками. Нашедшего прошу сжечь эту дрянь на месте!»
Однажды мы втроем катались на велосипедах, ища чего-нибудь такого, из ряда вон выходящего. Я заметила самолётик, лежащий под калиткой какого-то участка. Мы его осторожно развернули и… обнаружили на нём карту нашей местности.
Мы рассмотрели всё, что было на ней изображено, но не нашли ничего особенного. Ну что ж, и в жизни сыщиков бывают неудачи.
Таня Меркина, экономическая гимназия № 1518, 5 «А».
И ветер резвый, за окном шумящий,
И ливень сильный, по крыше бьющий,
И скрип калитки в тишине глубокой,
И шелест тихий листвы осенней,
И просто сумрак, вечерний сумрак –
Мне всякий раз тебя напоминают.
Полякова Аня, 13 лет, школа № 1108
Бежит по лесу Леший. В лиственной шапке, съехавшей набок.
Залез на верхушку дерева и наблюдает за стариком, который дрова рубит. Щелкнул пальцами, и дерево само собой свалилось. Напугал Леший старика. Убежал старик подальше от этого места, даже топор забыл.
А Леший скачет по верхушкам деревьев. Увидел девушку, которая собирала ягоды. Щелкнул пальцами – корзина расплелась, и все ягоды рассыпались. Удивилась девушка: как это корзина расплелась? Подняла голову, но увидела только лиственную шапку, которая повисла на суку.
Залез Леший в свое большое дупло. Вспоминает минувший день, смеется. И пьет он крапивный чай с вареньем из волчьей ягоды.
Таня Меркулова, 6 класс, школа № 1108
В полумраке коридора
Промелькнула синева.
Зашумела у забора
Темно-желтая листва.
И закат осенний,
Словно рыжий кот,
Протянул лениво
Лапы в небосвод.
Салькова Алина, 6 кл. Б, школа 218 г.
На обочине дороги лежали опавшие листья. Они не просто лежали, а ждали музыку, музыку ветра. И вот грянул оркестр. Листья взвились в воздух и закружились в безумной пляске. Они кружились, кружились, пока не затихла музыка. Когда листья лежат на обочине дорог, знайте, они лежат не просто так, они ждут музыку.
(Полина Зарубина, 9 лет, Пироговская школа, 3 класс)
С юга на север
Плывут облака,
С востока на запад
Плывут облака –
Я вслед облакам
Посылаю вопросы.
С севера на юг
Дуют ветра,
С запада на восток
Дуют ветра -
Я жду от ветров
На вопросы ответы.
Вопросы не иссякают.
Ответы не приходят...
Как мал тетрадный лист –
Тесны его границы,
Чтобы вместить объем
Космической строки.
Вместить Вселенной смысл –
Штрихи, детали, лица
И неба окоем,
И глубину реки.
Сожмется в сгусток мысль
В тетрадной оболочке,
Как в коконе немом
Сердечко мотылька.
Как трепетная жизнь
Рождается из точки –
Из атома чернил
Рождается строка.
Шлифую слог и смысл,
Чеканю ритм и рифму,
Как скульптор бьюсь резцом
Над глыбою стиха.
И как из пенных вод
Восходит дева-нимфа,
Так с утренней звездой
Слагается строфа...
Первый снег
косой линейкой сыплет
И линует небо,
как тетрадку,
Как тетрадку первоклассника.
Снег чертит
Линии косые,
и снежинки,
Словно буквицы,
рукою неумелой
Вкривь и вкось,
написанные наспех,
Заполняют строки,
будто пропись,
Белыми
неровными рядами...
Учится зима
снегописанью.
Учится зима
снегосложенью...
Меня зовут ЯРОСЛАВ АВДИЕВ!
Я родился 16 июня 1989 года. Истории про Кота я начал сочинять вот как: я был в первом классе, и у меня был очень плохой почерк, и поэтому, чтобы не писать крючки и загагули, я начал писать буквами «Котенкову Жизнь». Я подсматривал за Котом и записывал. Потом уже начал набирать на компьютере. Еще я учусь играть на виолончели, а мой брат Ника — на скрипке. И еще — я заядлый велосипедист.
Однажды я лёг спать. И вдруг слышу, кто-то идёт по снегу в валенках. Я встал с кровати – нет, не идёт этот загадочный человек. Лёг, прислушался – опять идёт, и еще так раз десять: лягу – встану, лягу – встану. А потом догадался: этот человек – не человек, а сердце бьётся!
Однажды я ходил по болоту. И не знал, какую ягоду собираю. Вдруг в небе журавли кричат: «клю–клю, клю–клю», а лягушки из болота: «ква–ква, ква–ква». И тогда я догадался, что это за ягода!
Однажды мама наказала Кота за то, что он написал в прихожей. (Коты весной всегда писаются.) Мама повозила его мордочкой по луже и понесла по коридору бедного раскоряку. Она посадила его в туалет, но Котенок тоже не был дураком, он начал мяукать, да так сильно, что его почти сразу выпустили. Первым делом Котенок пошёл на кухню и сытно поел. Потом Кот разлегся на диване важный, как Могучий Царь, и стал смотреть на нас, будто хотел сказать: «Прощаю всех, хотя вас следовало бы казнить!»
Однажды к папе пришёл гость. Кот подошёл и начал гостя нюхать: оказывается, у него дома осталась Кошка. Гость сел за стол, а ботинки оставил в прихожей. Настал вечер. Гостю пришло время уходить, и когда он стал надевать свои ботинки!.. Что вы думаете?! Кот написал той, другой Кошке письмо, на ботинках. Гость ушел. Кот часто сидит под дверью и прислушивается, – ждёт от неё ответа.
Полз уж и напевал себе песенку: «Ш-ш-ш-ш». И рассуждал: «Если бы я мог летать, я бы мог быстрее передвигаться, и значит, мог бы по дороге пообедать, но всё равно я бы не опаздывал на работу и домой».
И вдруг у него появились крылья, и он взлетел в небо. Он полетел над лесом. Летал-летал и заблудился. Уж опустился на остров возле моря и загоревал. И вдруг откуда ни возьмись проплыл дельфин. Он подплыл к ужу и спрашивает:
– Чего ты горюешь?
А уж отвечает:
– Я хотел, чтоб у меня были крылья, и у меня появились крылья, я взлетел и заблудился.
– Знаю я твою беду. Просто природа сделала, чтоб тебе выгодней было. И у меня нет крыльев, но есть плавники.
А уж про себя в это время: «Хочу, чтоб у меня исчезли крылья и появились плавники», и с этими словами он нырнул в море. Крылья пропали, а выросли плавники. И он вспомнил, что его дом находится на самом краю океана.
Уж спросил дельфина:
– В какую сторону надо поплыть, чтоб попасть в океан?
Дельфин отвечает:
– Вон туда! — Сказал дельфин и указал носиком в правую сторону моря. И уж, хотя и не умел, но быстро поплыл и доплыл до своего дома.
Подплыл он к берегу и прошептал:
– Хочу, чтоб я стал обычным ужом.
И когда он превратился в обычного ужа, то увидел, что ежиха вышла из его дома и закрыла дверь на ключ.
Уж спросил ежиху:
– Это ваш дом?
– Да, – отвечает ежиха.
– А вы не подскажете, куда переехали ужи?
– Они в дереве номер пять, дупло номер семь.
И уж пополз. Долго ли, коротко ли, но уж добрался до дерева номер пять и дупла номер семь. И ужи стали жить-поживать и добра наживать.
Галеев Никита, 2 класс школы № 59 г. Челябинска
Жил на свете, в небесах, один человек, которого звали Бог. Был он стар, но в то время уже существовали люди. Они уже научились строить из пещер дома и разжигать костёр. А ведь Бог на небесах был один, и еду ему, конечно, никто не приносил.
Как-то раз сделал себе Бог из облаков корову. Стала она давать ему молоко, масло и сыр. Но не знал Бог, чем кормить корову надо. Оголодавшая корова скоро не вытерпела и от голода стала есть рубашку Бога, которая была сделана из листьев. Рассердился он на корову и сбросил её с облаков.
Был Бог добрым и за старания коровы подарил он ей маленький рост и крылышки. Многие люди заметили коровку и с тех пор стали называть её божьей коровкой. А размножившись, коровка выросла и стала коровой.
Вот и вся история о божьей коровке и корове.
Мы взяли еды и поехали всем классом на экскурсию в Кремль. Мы приехали и обошли Кремлёвскую стену вдоль магазина Гум. Когда наш класс вернулся, мы увидели экскурсовода. Мы заплатили 20 руб. И он нас повёл смотреть смену караула у вечного огня. Мне понравилась смена караула. Потом нас повели смотреть на мёртвого Ленина. Хорошее было зрелище! Хотя я не люблю смотреть на мёртвых. Потом мы пошли к восточной стене Кремлёвской стены. Мы видели могилы Жукова, Гагарина и Андренко*. Хороша была экскурсия!
*Кукумбер тайно признался редактору, что не знает, кто такой Андренко. Или Кукумбера пора сводить на экскурсию в Кремль, или автор сочинения всё же ошибся.
Я вижу здесь потоки времени.
Проходят годы и века.
И вспять мы время повернуть не можем,
Поскольку это наша жизнь,
И мы должны воспринимать её,
Как дар богов, как свет в темнице.
Ведь жизнь есть жизнь –
Как вечный дом,
В котором мы лишь временные гости.
* * *
В траве - как в огромном лесу. Как люди, идут муравьи и букашки. Маленькие жучки летают над этим лесом. Всё жизнью кипит незаметной. Смотрю я на них, смотрю... Ксюша Чуракова, 12 лет
В далеком прохладном озере журчала вода
И рыба плавала.
Облака были чистыми-чистыми.
Тихо качались ветки деревьев.
Человек стоял на берегу. Он был поэтом.
А где-то неподалёку благоухали берёзовые цветы.
А вдалеке мерцали звёзды.
И ласточка летела высоко.
Поэтому стало в небе радостно на душе.
(2002)
Лампа горела в заброшенном доме.
Он был тихим и старым,
И трещины были в нём.
Всё тихо стало в природе.
Погасла лампа, простились слёзы.
И всё затихло, и наступила ночь.
Заснули кони, и даже пёс спал в собачьей будке,
И тишина и холод пронизывали дом.
Затихла ночь, но утро придёт опять.
(2002)
Чёрный крейсер плыл вперёд,
Палили пушки,
Скрестились раки.
И всё было как
На морском форту.
С неба сыпались радужные знаки.
(2003)
А в Москве идут дожди,
Значит, солнышка не жди.
Лужи – там, и лужи – тут,
Под зонтами все идут.
А у нас тут солнце – во! –
Потому что – Солнцево,
Потому что здесь лучи
Как на юге горячи!
Дарья Белокрылова, 6 класс гимназии № 1542
Лесная тишина…
Вдали виднеются дома.
Течёт спокойная река.
Прозрачны небеса.
Осенняя листва.
Луч огненного солнца.
И, как прозрачные оконца,
Белеют облака.
О тихая вдова!
Пришла твоя пора.
И поздняя краса
Нежна и холодна.
Всё это – осень!
Задумчивость, тоска,
Печаль, и пустота,
И песнь угрюмых сосен…
Игошин Миша, 11 лет, школа № 1108
Лето я на мякине не проведу,
Я проведу его к осени по линейке.
Не захочу я увидеть, как листья спадут,
Лета мне хватит на перезаряд батарейки.
Я не возьму его за руку, ветку, листок,
Я проведу его взглядом и провожу его взглядом,
Сяду и отдохну. Приготовлен урок.
Собран портфель. Больше нету задания на дом.
(2002)
Лев Оборин, 16 лет
Цветок за туманом, цветок за туманом. Аловеет роза, аловеет роза Потом они прощаются друг с другом Аловеет роза. Наступила зима, Потом наступило лето. Солнце. Жарко. Надень очки от солнца. Аловеет роза. Аловеет роза. (2002)
Снег.
Пушинки снега летают во дворе.
Ночной город погас,
Потом гаснут алмазы,
И снежинки улетают в небеса.
Люблю смотреть в окно,
Когда небо просто в алмазах.
(2002)
Станислав Сайко, 7 лет, школа № 649
Жил был в городе Москве добрый молодец Сергей Сидоров. Жил-жил, пришло время и в школу поступать, поступил успешно, учился в 1 классе на 5, во втором на 4, в третьем на 3, в четвертом и вовсе на 2 скатился! А виноват то не он вовсе, а учитель японского языка Сянь Кинь.
Однажды задали Сереже одну задачу. Сянь Кинь и здесь случай не упустил, вот что он написал в учебнике: «Решите задача!»
Командира дал задача 003100 матросям несть люминий и 0,10000000000000 матросям несть чугуний. Сколько люминия и сколько чугуния принесли матрося?
Только через три часа решил на компьютере он эту задачу. Родителей не было, поэтому Сергей ничего не ел и полез в шкаф, где стояло варенье и увидел, что на банке лежит записка от родителей — «Мы уехали в Китай на три дня». Вскоре банка опустела. Сережа решил ехать к бабушке. Сел на электричку и ночью оказался у нее. Он лег в постель, но спать не стал, потому что ему было любопытно, что скрывает бабушка на чердаке. На цыпочках он пробрался на чердак. Посреди него стоял старый, покрытый паутиной телевизор. Мальчик положил его в походную сумку и увез в Москву. Телевизор оказался волшебным. По первой программе шла передача «Подводная одиссея команды Кусто». Вдруг из экрана полилась вода, вскоре затопило весь дом. Мальчик Сережа остался плавать на диване как на плоту. Долго ли, коротко ли плавал он по квартире, да решил сделать из маминого плаща невод. В первый раз закинул он невод — вытащил папины носки. Второй раз закинул он невод — вытащил дядю Федю-водолаза. Но, подумав, решил отпустить его на волю. А в третий раз в невод попалась селедка — Золотая рыбка. И спрашивает: «Что тебе надобно?» А Сережа: «Подари-ка ты мне волшебную школьную шпаргалку: какой вопрос ей ни задай — все знает!» «О’кей, заморыш!» — отвечает селедка. Откуда ни возьмись появляется на диване бутылка. Сережа решил испытать шпаргалку, спрашивает: « Как этот океан назад в телевизор запихнуть?» А ответ уже готов: «Так мол, и так». Помогло. Сухо стало и тепло. Один дядя Федя-водолаз по полу ползает и печально вздыхает. А шпаргалка подсказывает — иди-ка ты, заморыш, в школу.
В кабинете японского языка все было затянуто паутиной. В центре к потолку повешена клетка с котом. Сережа выпустил бедное животное, и они вместе отодвинули кресло, под которым сидел паук. Крепко он обвязал своей паутиной флакон аэрозоля «RED». Сережа, не раздумывая, обработал паука аэрозолем. Случилось чудо! Паучок превратился в учителя японского, но неузнаваемо веселого, доброго. Вот вам сказка, а мне пятерок связка. Конец, а кто слушал и читал — молодец.
А поезд все качается, качается, качается,
А рельсы не кончаются, мелькают, не кончаются,
Мотор гудит сильнее, сильнее и сильнее,
А поезду труднее, труднее, все труднее.
На станцию приехали, приехали, доехали,
Но вот опять уехали, уехали, уехали.
А поезд все качается, работает, качается,
С платформами прощается, прощается, прощается…
Не будет больше поезд ни работать, ни качаться!
Надо, надо поезду немного отоспаться…
Приваленкова Саша, 11 лет
Симакова Маша, 11 лет
Звезды падают и чертят
В небе огнистые вспышки.
Ты глядишь на них и видишь
Неба темно-синий цвет.
В глубине его – созвездья
Притаились, словно мышки, И плывет Земля, вращаясь,
И ночам опоры нет.
Вот тогда ты встрепенешься
И помчишься по аллее,
Все быстрее и быстрее –
Прямо к дому через луг.
Как прохладно! Как росисто!
Так беги же веселее!
Как прекрасно жить на свете!
Как прекрасно жить, мой друг!
Кукумберу принесли подборку стихов, и он очень обрадовался, когда прочитал их. Вот эти загадочные и таинственные стихи Станислав Сайко написал, когда ему было всего 5 лет.
Волчица рыщет там вдали
В огнях горит костел.
Трава своими листьями ведет.
Цветы растут в лесу.
И свет души – стрела Манкоя.
И быстрый конь, он бьется.
Ветер тихо дует.
Река течет.
Рычат волчица там с волком.
И дом стоит в лесу.
Маргис в нем быстрый
Разжигает свой костер.
Погоня, и огни горят.
Горит моя душа,
В огнях своих – иное.
А быстрый Светик мордулём
Летит, как быстрый гном.
Примечания автора:
Манкой – мифическое существо, гигант с рогами на голове и руках.
Маргис – мифическое существо в пиджаке и белых штанах, и кожаных башмаках.
Мордулём – быстро, размахивая руками.
Безумерки, ночь. Ложатся.
Кончается плавность,
Они еще вернутся,
Но город ночной погас.
Так все кончается.
Прощается душа.
За ночью холма – море.
Акулы уже плывут,
Бросаются снова.
Печальные думы кончаются.
Слышится звук.
Море, море, пляжи стоят — спят.
Все прощается
Моя судьба кончается.
Безумерки — моя судьба.
В море акулы, в море акулы, в море акулы.
Рубрика:
Павлиньи перышки
* * *
Тихо в поле, нет там шума,
Там слепой туман и сырость.
Тихо в поле, нет там звуков,
Нет воды, нет птичьих стай.
Нет там счастья, нет там горя,
Ни любви там нет, ни слез.
Нет там жизни… Все в тумане –
Счастье, радость, горе, мир…
Все закрыто, все молчит…
В луже квакала лягушка:
«Ква-ква-ква» да «ква-ква-ква».
Ах ты, глупая болтушка,
Всё «ква-ква» да «ква-ква-ква»!
Надоело слушать это,
Разболелась голова!
Может, скажешь слово «лето»?
А лягушка всё – «ква-ква».
Каждое утро меня будит мелодичное позвякивание металлической лопаты нашего дворника Павла Павловича об асфальт. В это время он убирает снег со двора перед нашим домом. Я видел много дворников, убирающих улицы, но такого виртуоза мне приходится видеть впервые. Однажды, идя в школу, я невольно залюбовался его работой.
Я хочу рассказать о том, как он убирает снег своей лопатой прямоугольной формы. Сначала он, словно широкой ладонью, загребает большую горсть снега и перекидывает его через бордюр.
Потом, когда снега осталось меньше, он берёт метлу и широкими плавными движениями разметает мелкую снежную пыль к краям бордюра, как будто бы корабль, идущий в море, отбрасывает белоснежную пену.
А с каким мастерством он разбрасывает соль! Беря её из ёмкости, он широким движением, как сеятель, «сеет» соль на землю. Со стороны кажется, будто он кормит голубей. Вот такое мастерство порой вкладывает человек в работу!
Побываев Коля, 7 класс, школа 1208
В гостях у Кукумбера – ребята из Детско-Юношеского Центра «Пресня»
Шёл по улице бандит –
Он ужасно был сердит.
Он хотел купить собачку –
А хватило на жевачку!
Он хотел купить пальто –
А хватило не на то!
Он хотел купить вино –
Не хватило всё равно!
Он хотел купить билеты –
А хватило на конфеты!
Он хотел купить «жигуль» –
А хватило лишь на руль…
И потратил всю заначку
На конфеты и на жвачку…
Вот сейчас скажу: «Привет!»
И усядусь в драндулет.
Драндулет мой самый старый –
Сто веков коптит всё даром!
Едет чёртик только с ней,
С безобразиной моей…
Оля Гордеева, 12 лет
Ночь давно…
Уж месяц за окошком
блистает,
А кто-то всё ещё
на тройке разъезжает.
Колокольчика тонкий звон
будит тишину,
младенец в деревне проснулся,
в будке пес тихонько встрепенулся.
И кому же не спится
В такой поздний час?!
Колокольчик звенит,
но вскоре он смолк,
ребёнок уснул,
тишина наступила в деревне.
Все смолкло до самой,
до самой зари…
Лиза Васильева, 11 лет
Жил-был на витрине футбольный мяч. Он был красивый и мечтающий, что с него будут пылинки смахивать, и он будет стоять на каком-нибудь важном месте. И вдруг кто-то взял и понес его куда-то. Несли его так, несли и принесли каким-то людям. Он узнал в этих людях только одно. На них были новенькие кроссовки и майки. А кто такие кроссовки и майки? А кто такие кроссовки – мяч знал. Вдруг что-то зашумело. Какие-то люди кричали и визжали. Его понесли на огромное поле, покрытое зеленой травой. Его понесли на самый центр поля, и он подумал, что это и есть то самое важное место, где он будет стоять – все будут им любоваться и стряхивать с него пылинки. Но не тут-то было. Вдруг раздался свист. И он неожиданно почувствовал сильный удар в спину. Он подумал: «Наконец-то я птица – я лечу, только почему-то больно. Ой-ей-ей, я кажется теряю высоту. Что же дальше будет. Я же птица… Падать не хочу! Вдруг опять меня пнут». Он летел и старался изо всех сил удержаться, но у него не получилось и только в последний момент, когда он выложился на 100%, и был у самой земли, когда он упал – не остался на ней – а отскочил. Это было не очень приятно, но у него получилось – полететь снова. Но он полетел не на такое расстояние, как в первый раз, но тоже высоко. Вдруг, за несколько метров от земли чья-то голова его так сильно пинает – и он летит уже в другую сторону, но еще на большем расстоянии, чем в первый раз. И так он отскакивал от чьих-то ног, голов и земли много-много раз, даже несколько лет…
Через какое-то время он начал уменьшаться и сдуваться и превратился в маленькую кожаную тряпочку. Его выбросили на помойку. Он стал совсем грустным. И подумал, что жизнь его кончилась. На самом деле – это команда выкинула его не из-за того, что он сдулся, а потому что они проиграли. Они думали, что виноват мяч.
Однажды ранним утром подошел к тому месту, где он лежал, маленький, скромно одетый мальчик. Мяч подумал, что это последний луч надежды. И стал кричать изо всех сил. И весь воздух, который в нем остался, он выплескивал наружу. Он издавал странные звуки… Пых-пых-пых… И мальчик обратил на него внимание. И очень удивился – почему это сдутый мячик издает звуки сам по себе… Мальчик взял этот сдутый мячик, потому что у него не было мячика. На самом деле, если бы ему мяч был бы не нужен, то он бы уже давно убежал от страха. Принес он этот мячик к себе домой. А там сидел его папа, который писал книги и поэтому был настолько занят, что не обратил внимание на мяч. Мальчик подошел к нему и спросил:
– Папа, можно тебя попросить…
– Подожди, малыш, я должен закончить работу. Давай я сделаю то, что ты хочешь, завтра…
Так или иначе, но мячику надоело, что этот папа кормит его завтраками… И он решил помочь мальчику сам. Он стал часто дышать, стараясь вдыхать в себя воздух больше, чем выдыхать. Он трудился весь день. И вот наступил вечер. Маленький мальчик, уже немного забывший о мяче, проходя мимо, увидел большой круглый мяч – тот самый, который нашел. Он сначала его не узнал. Подошел к нему и сказал:
– Ой! Как здорово! Этого не может быть! Неужели папа и вправду его надул?
Он взял его в ручки и, радостный, подбежал к папе, который в это время писал.
– Папа! Как здорово! Большое тебе спасибо! А когда ты это сделал? Ты же все время работал…
Папа повернулся и посмотрел удивленно на мяч и на сына.
– Ты о чем, малыш? А, ты об этом… А откуда он у тебя?
– Я же тебя просил его надуть, я сам его нашел… на помойке… Извини…
– Да! – сказал папа. – Чудеса!… Бывает же такое! Спроси у мамы. Это, наверное, она надула.
Мальчик подбежал к маме, которая в это время готовила ужин.
– Мама! Мама! Посмотри, что я принес!
– Что, милый? Ой! Откуда он у тебя? Какой чудесный!
И тогда малыш понял, что ни мама, ни папа этого не делали, а это значит, что произошло чудо! Он вышел из кухни. Сел на свой любимый зеленый диван. И стал с удивлением разглядывать мяч. Он знал тайну, которую взрослые не поняли… Он погладил мяч. Улыбнулся. И позвонил своему лучшему другу Артему, чтобы пригласить его утром поиграть с ним в футбол. Довольный, он уснул. Ему снились замечательные сны о том, как он летал следом за мячом, и они оба были птицами.
Когда в деревне жаркое лето, и пыль столбом, и коровы мычат, и кони где-то ржут, и ни ветерка, кажется, что в воздухе стоит сон. Мирное мычание, далёкое ржание, жаркое солнце – всё это усыпляет.
Возвращаюсь я из школы домой. Втиснулся в троллейбус – и к метро. Выкарабкался из троллейбуса, а рюкзак там остался. Ну, думаю, ничего – новый купим. Залез я в метро, толкучка, и все ругаются. Выполз я из метро, а руки-то там остались. Ничего – папа деревянные сделает. Влез я в автобус, стою на одной ноге (вторую поставить негде). Вдруг у автобуса прокол: выпихнул нас водитель, а нога-то там осталась. Ну, ничего – брат выпилит алюминиевую. Сел я в троллейбус, стою опять на одной ноге (второй-то нету). Выпихнула меня толпа на остановке – я и со второй ногой распрощался. Ну, ничего – сосед протез приделает. Подкатился я к дому, закатился в лифт, а там хулиганы с шестого этажа. Выкатился я из лифта, а голова у хулиганов осталась. Ну, она и так ничем не помогала. Открыла мне мама дверь и не узнала, но я ей всё рассказал, и она меня впустила. Но больше мама меня никуда не пускает, а то, говорит, совсем исчезнешь. А моя морская свинка вся целая.
Офицер смотрит на вражеские окопы в бинокль и видит ряд штыков. Без бинокля он ничего не видит.
Опять посмотрев в бинокль, он видит тот же ряд штыков. Без бинокля никаких штыков нет.
Он опять смотрит в бинокль и видит штыки. Положив бинокль на землю и приглядевшись, он видит, что никаких штыков нет.
Офицер приказывает атаковать бинокль, так как считает, что враг засел в нём.
У мамы любимое слово – ребёнок
(мой зайчик пушистый, мой милый котенок)!
У папы любимое слово – машина
(а также запчасти, колёса и шины).
Для бабушки милое слово – ватрушки (а также печенье, варенье и плюшки).
Для нашего доброго деда
Заветное слово – победа!
(Пичугина Наташа. 11 лет)
Белозимка, белозимка,
Со снежинками корзинка!
Всё сверкает в серебре.
Не морозь ладошки мне!
Кидава Лена. 11 лет
* * *
Вот пузатый самовар,
И над ним клубится пар.
А сапог на голове
Помогает дуть трубе!
(Кирсанова Лена. 11 лет)
Я помню поредевший сад, и говор мужиков,
И сочный треск созревших яблок,
И тонкий аромат листвы опавшей,
И запах меда и осенних снов…
Я слышу скрип телеги в темноте,
Дроздов квохтанье поутру,
Рябин кораллы в чаще сада
И стук глухой ссыпаемых в кадушку яблок…
Кащеев Миша. 11 лет
Слово – солнышко. Обидишь словом – обожжет, обрадуешь словом – обогреет.
(Зимина Надя. 10 лет)
Нет, это не солнце на листьях,
А осени первая тропка.
Здесь она пробежала белкой,
Пробежала пока еще робко.
Здесь она осой пролетела,
Оставив смертельное жало…
Нет, это не солнце на листьях,
А первые искры пожара.
Убор золотой саркофага,
Кинжал золоченый в теле…
Нет, это не солнце на листьях,
А просто они пожелтели.
Мини-небо,
Мини-солнце,
Да, у нас над головой.
Мини-кошка,
Мини-стол,
Мини-мама,
Мини-сон.
Это город мини-всё!
Мини-бабочки, цветы!
Это мир для мини-лялек,
Мини всё в нём, Мини-мы.
Медведева Маша, 7 лет, г. Курск
* * *
Верх жестокости: в апреле
Заставлять людей учиться.
Как не стыдно, в самом деле!
Вы вглядитесь в наши лица.
Солнце льдом хрустит со смаком,
Вид у всех шальной, весенний.
Небо солнечной собакой
Жмурится от наслаждений.
Расправляет ветки тополь,
И из нашей серой школы
Раздается буйный вопль,
Вольный, дикий и веселый.
О, судьба, не будь жестока.
Чтобы зря не киснуть в классе,
После третьего урока
Отпусти нас восвояси.
Оля Сёмченко, Санкт-Петербург, 12 лет
Пальмы хлопают в ладоши,
Кипарисы, как колонны.
Этот дождь такой хороший,
Долгожданный и зеленый.
Море нежится под душем,
Улыбаясь соснам диким,
Капли прыгают по лужам,
Как лягушки-невидимки.
Только горы до подножий
Зябко кутаются в тучи...
Этот дождь такой хороший,
Может, даже самый лучший.
Хорду я привязываю прочно.
Вот стянулась тонкая дуга, -
Это лук из миллионов точек,
Хорда - тетива его - туга.
Биссектриса пронизала дуги,
Как стрела она умчалась в даль...
На доске начерчен лук упругий,
Но никто его не увидал.
Таня Гаенко, Санкт-Петербург, 12 лет
* * *
Хочу быть похожей на Артемиду,
Лук свой иметь и стрелы,
С нимфами дружбу водить, с богами,
Верных собак хочу.
Тюль полей предо мной расступится,
Станет доступным все, а главное –
Быстрая буду, как лань,
Красивая, как небосклон.
Маша Дубровская, Санкт-Петербург, 9 лет
Как-то раз к вечеру мы сидели на крылечке и смотрели на поле и лес рядом с нашим домом. Со стороны леса на поле шёл туман. Он двигался в нашу сторону и постепенно закрывал поле. Когда туман полностью закрыл поле, он стал наползать на дачные участки.
Я помогала знакомым ребятам собирать дрова на участке и переносить их в другой дом. Поработав, мы решили пойти погулять в поле. Прибежали туда и стали носиться. Трава была очень мокрая и прохладная. Мы бегали по полю и хохотали. Мама звала меня домой, а я ей отвечала, что я в поле. Но мама меня не видела и звала снова.
Когда я пришла домой, то мама сказала, что мы были похожи на ёжиков в тумане. Моя мама очень любит туман, и ей нравится мультфильм «Ёжик в тумане».
Несмотря на туман, небо было всё в звёздах. Звёзды были очень яркие на чёрном небе.
Настя Жучкова, 10 лет
Одинокие качели, Как засохшая кора, Развалились, потускнели И качают лишь ветра.
КЕНТАВР – лошадь, на которой навсегда сидит человек.
ПЕНАЛ – временный гараж для мелких школьных вещей.
ЦИФРА – математическая буква.
Катя Бец, 11 лет
ДНЕВНИК — пылесос чувств.
ЗАКЛАДКА — заложница книги.
КОНВЕРТ — телохранитель письма.
СВОБОДА — это четыре часа на улице без обеда.
УСЫ — юбочка для носа.
В одном доме был очень гордый пылесос. Он был совсем новенький, блестящий, большой. Когда он пылесосил, в доме не было ни пылинки.
Этот пылесос стоял в чулане. Там было несколько веников. Среди них был один самый большой и дюжий.
После каждого сытного обеда пылью пылесос хвастался веникам, как он здорово всё вычистил (он вообще был зазнайка). Веники не любили зазнаек. И говорили пылесосу:
– Ты так не воображай, а то пылью подавишься!
И про себя хихикали. Пылесосу эти слова не нравились, и он очень злился.
Стал он однажды потихоньку засасывать веники, пока самым большим не подавился. А веники, сидя у него в пузе, всё равно хихикали над этим веникососом.
Наташа Митина, 10 лет
В траве - как в огромном лесу.
Как люди, идут муравьи и букашки.
Маленькие жучки летают над этим лесом.
Всё жизнью кипит незаметной.
Смотрю я на них, смотрю...
Ветвями качает Берёза. И вётлы тихо шумят, И трава колышется. Всё кругом качается. Это дует ветер. Ксюша Чуракова, 12 лет
Счастливое детство:
Цветная метель,
Фантазий соседство.
Забав карусель;
Друзья и подружки,
Качели, батут...
Коснешься подушки –
И сны набегут.
Сплошные мистерии...
Бал на коньках...
«Конец первой серии».
- Ах!!!
Лохматый лес не знал расчески
И ножниц не видал -
Ему апрель менял прически.
Сережки надевал.
Намылит облако макушку,
Отмоет пену дождь.
А солнце запихнет под сушку
Вихры косматых рощ.
Лохматый лес не знал расчески
И ножниц не видал -
Но каждый день менял прически.
Идя на жизни бал.
Статуя стояла в парке годами. И ей было очень скучно. Ведь статуя не может сойти со своего постамента!.. Обычная статуя. Но наша была не совсем обычная: раз в три года она могла сойти на землю. Это было так редко, что она всё равно грустила.
Однажды настал срок, и статуя тихо сошла на газон и села на лавочку. В парке никого не было. Стояла такая тишина, что было слышно каждый звук и шорох. Вдруг в парк пришли дети. Они очень удивились статуе, которая сидит на лавочке! Но вскоре забыли про неё. И статуя осталась вне внимания. Только одна девочка с косичками не убежала. Присела она к статуе и говорит:
— Как тебя зовут?
— На табличке написано! — угрюмо сказала статуя.
Девочка прочла: «Ниилей».
— Значит, тебя так зовут? Ну, хорошо. А меня зовут Катя. Давай дружить!
Статуя только отрицательно покачала головой.
—
Я не могу.
—
Почему? — спросила Катя.
Статуя ничего не ответила. Она знала, как здорово заводить друзей; но знала и то, как тяжело прощаться с ними на три года…
Соль вдруг переделала своё название, как человек, на имя — и потребовала писать его с большой буквы. Все её соседи на кухонной полке начали возмущаться, так как даже самые первоклассные продукты писались с маленькой буквы! Но соль категорически отказывалась называться с маленькой буквы. Тогда сахар и перец тоже заявили о себе: потребовали, чтобы и их писали с большой буквы.
Впрочем, сами-то писать они не умели. Писать умеют только люди. А разве люди будут писать так, как захотели продукты? Так что про бунт соли, сахара и перца так никто и не узнал.
ТАНЯ МОШКОВА, 10 ЛЕТ
ДЮЦ «Пресня» Объединение «Журналистика и риторика»
НАСТЯ ПОЛУБОТКО, 4 года
ДЮЦ «Пресня»
Объединение «Литературное творчество малышей»
***
В синем море — океане
Кит улёгся на диване.
Он лежит себе, лежит,
Плавниками шевелит.
В небе солнышко сияет,
С высоты оно сверкает.
Кит по-прежнему лежит —
Ничего не говорит.
НАСТЯ САВИНОВА, 7 лет
ДЮЦ «Пресня»
Объединение «Литературное творчество малышей»
Смотрю я в голубой экран
И ем большой-большой банан.
Там вижу я программы,
Мультфильмы, мелодрамы…
А мне бы посмотреть,
Как птицы будут петь.
Настя Дьяконова, 11 лет
ДЮЦ «Пресня»
Объединение «Журналистика и риторика»
Однажды в лес пришёл термит
И стал там очень знаменит.
Медведь — над лесом воевода,—
Позвал его на крынку мёда.
Термит пришёл в берлогу к мишке,
Спросил его: «Ну, как делишки?»
Покуда мишка отвечал,
Термит жевал, жевал, жевал…
И он сжевал, вам врать не буду,
Не только мёд, но и посуду,
А также мебель, стены, крышу…
И без жилья оставил мишу…
Мораль проста, хоть и сердита:
Не приглашайте в дом термита!
О, этот чудный летний день,
И как скользит недвижно тень
По зарослям густым и ярким,
По рощицам сухим и жарким!..
О, этот чудный летний день,
Когда стоит в цвету сирень.
Когда закаты молодые
Гремят, как трубы духовые!..
И всё прекрасно там всегда,
Где лето.
Лето – это да!
Мы живём в темноте.
Темно, темно, темно...
В темноте войн и убийств.
Темно, темно, темно...
Никто не может нам помочь.
Темно, темно, темно...
Так и будет темно...
Никто не зажжёт свечу справедливости.
Что же мне нарисовать? Небо. Солнце. Птицу. Воду. Или просто посмотреть в окно?..
Сижу я на уроке чтения,
Сочиняю стихотворение.
Оно не получается,
А Попков кривляется.
Жили-были в Африке два пумирика: Тратитучик и Молифамик. Пумирики – очень древние животные. Даже никто не может сказать, на кого они похожи. И, наверно, в Африке Тратитучик и Молифамик были единственными пумириками. А, возможно, они были и единственными во всём мире. Но только этого никто не знал.
А всё-таки они очень дружили. Они дружили так долго, что иногда стали одинаково думать. Их любимой игрой были прятки. И вот один раз они решили сыграть и начали искать место для игры. Они нашли большую поляну, и началась игра. Тратитучик думал, что ему нужно спрятаться, а Молифамик его будет искать. Но поскольку они думали одинаково, то Молифамик тоже спрятался. Но никто этого не знал.
Один моряк, который собирал, а потом продавал кокосовые орехи, взял два кокосовых ореха с той поляны. Почему именно их? Никто этого не знал.
Он поплыл в Испанию и продал кокосовые орехи повару. А в них ещё сидели бедные пумирики. Но никто этого не знал.
Повар взял кокосы и положил их на стол, а сам пошёл обедать. Первый орех пошевелился и, наконец, открылся, и из него вылез уставший Тратитучик. Он вылез из кухни и через дырку в стене вышел на свободу. И он подумал: «Надо плыть в Африку и вернуться к моему Молифамику». Но поскольку они думали одинаково, то Молифамик тоже вылез на улицу и подумал то же самое. Но никто этого не знал.
Тратитучик стоял у моря и размышлял: «Надо построить плот и на нём переправиться в Африку». И Молифамик подумал то же самое. Но никто этого не знал.
Вскоре оба плотика подплыли к Африке.
– Я знал, что я тебя найду, милый Молифамик! – закричал Тратитучик.
– Я тоже знал, что я найду тебя, Тратитучик, – обрадовался Молифамик.
Но никто, кроме них, ничего не знал.
* * *
Ещё не утро, а вечер.
Ещё не вечер, а утро.
Когда же дождусь я обеда?
На землю спускается ночь,
И лодка тихо плывёт
По спящей реке.
Солнце выходит из туч,
И весь город становится веселей
От этого пустяка.
Море гневно шумит.
Волна о скалу разбивается.
Сколько мелких осколков…
Жил на свете в городе Москве мальчик Вася. И был он очень вежливым и добрым. Вася жил в бедной семье дровосека. Однажды Вася пошел погулять в лес и увидел избушку на курьих ножках. Вася зашел в неё. В избушке Вася увидел Бабу-Ягу, которая сказала ему:
— Эй, Васечка, привет! Хочешь денег?
С этими словами Баба-Яга открыла сундук и показала Васе много рублей.
— Конечно, хочу,— в восторге закричал Вася.
— У меня такие условия: я тебе отдам эти деньги, если ты мне дашь свой вежливый и добрый характер. По рукам?
— По рукам! — сказал Вася и пожал грязную руку Бабы-Яги, в которой лежал волшебный камень.
Через неделю Васю стали в доме ненавидеть. Тогда Вася пошел бродить по свету и искать счастья. Шёл, шёл Вася и пришёл в деревню. Навстречу Васе двигалась бабушка. Она вежливо с ним поздоровалась и пошла дальше. Потом Вася услышал знакомый голос, который звал его сзади:
— Здравствуй, Вася. Ну, как ты себя чувствуешь?
— Отдай мне мой характер, старая!
— Не всё сразу, мальчик, — с этими словами Яга свистнула, подъехала карета, и Баба-Яга уехала. Вася же подбежал к магазину и купил там велосипед. На этом велосипеде он погнался за чародейкой.
Когда Баба-Яга зашла в свой дом и заснула, Вася последовал туда же. Дом был очень красивым. Из прихожей он пошёл на кухню, посреди которой стояла большая чаша. Вася подошел к ней и обрадовался: в чаше лежал тот самый камень, который был в руке Бабы-Яги при договоре. Вася взял его, и случайно сделав резкое движение рукой, опрокинул кастрюлю с водой на камень. Вода попала на камень, и камень зашипел. На шум прибежала Баба-Яга. Она почти поймала мальчика, как вдруг он отскочил и побежал без оглядки. Не разбирая дороги, Вася бежал вперед, и вдруг врезался в человека.
— Извините, пожалуйста! Простите! — сказал Вася и отошел.
И тут его осенило, и он стал прыгать от радости: он опять стал вежливым мальчиком. Вася вернулся в Москву и стал жить-поживать. И добра наживать.
Вы висите на крыше,
Прицепившись ногами,
Как летучие мыши
Вниз головами.
Вы не можете только
Безмятежно летать,
Но умеете бодро
Весне подпевать.
Вы прозрачные стаи,
Вы весенние дни.
Солнце выйдет и, тая,
Вы споете свой гимн.
ЯНА РЫЖОВА (6 класс), Клуб «19 октября»
Не открывай эту книгу,
Она пыльная,
у тебя есть шанс задохнуться.
Не закрывай эту книгу,
Она, как вода, ее много,
у тебя есть шанс захлебнуться.
Не забывай эту книгу,
Она круглая, как глобус,
а значит правильная.
Не запоминай эту книгу,
Она моя —
значит, тайная.
Не верь в эту книгу,
Она не настоящая, а просто формула.
Не ругай меня за эту книгу,
Такая уж она бездомная.
Ира ПАНКРАТОВА, 13 лет, Санкт-Петербург
Мы будем жить в глуши лесов,
И сосен мягкие верхушки
Нам будут солнце закрывать,
И добродушные зверюшки
К нам прибегут со всех концов
И своим мягким одеяньем
По нашим лицам и рукам
Тереться будут со страданьем.
А мы за это отдадим
В подарок колотый орешек,
И сразу белок полон лес,
Как на доске от шахмат – пешек.
Они ютятся вокруг нас
И мечутся, куда-то глядя,
И птицы крыльями блестят,
Как лучи солнца в водопаде.
Маша ЧУРИЛИНА, 14 лет, Санкт-Петербург
На меня бессонница нашла.
Я лежал, почесывая пузо,
Когда вдруг ко мне ввалилась Муза,
Именно ввалилась, не вошла.
Первое, что бросилось в глаза –
Это грязная, задрипанная блуза.
«Что ж, бонжур, Саша!» – сказала Муза.
Я промямлил: «О, салют, Муза!»
Муза продолжала: «Что глядишь,
Как баран на новые ворота?
Мне всю жизнь с тобой сидеть тут неохота.
Мне к Вийону надо, под Париж!»
Подгоняем беспокойной Музой,
Не спеша тянусь я за листом
И потом пишу стихи о том,
Как лежал, почесывая пузо.
АЛЕКСАНДР БОРЗЕНКО (7 класс)
Клуб «19 октября»
Жили-были в комнате Стул и Пианино. А на Стуле жила-была Кофта.
Стул любил играть на Пианино. Подойдёт к Пианино, откроет крышку и по клавишам играет себе, играет… А Кофте не нравилось. И когда Стул начинал играть на Пианино, Кофта сердилась, уползала на крышу, ложилась там и загорала.
ЕГОР ЦАРЬКОВ, 4 года. ДЮЦ «Пресня»
Жили-были бабки Ёжки
И была у них картошка.
Вдруг картошка ожила
И спросила: «Как дела?»
Бабки Ёжки говорят:
— Превратишься ты в салат!
КАТЯ КУПРИНА, 7 лет, ДЮЦ «Пресня»
Жило полотенце в ящике,
Было оно настоящее.
Разукрашено в полоску и в цветочки,
В середине — разноцветные точки.
Собиралось полотенце на улицу:
Сначала в ботинки обуется,
Потом в пальто оденется —
Полотенце никогда не ленится!
В магазин за хлебом идёт —
Интересные песни поёт:
Про ёжика, про зайчика, про птичку…
Потеряло в парке косметичку!
А пришло оно в магазин —
Попросило 10 корзин.
Положило в них хлеб, огурцы,
Творожок, пельмени, леденцы.
И пошло полотенце домой,
Говоря: «Ой-ой-ой, ой-ой-ой!»
НАСТЯ ВРЕНЁВА, 6 лет. ДЮЦ «Пресня»
Старая, разбитая тропинка,
Брошенный и одинокий сад…
Кем-то позабытая картина —
Больше ей никто уже не рад.
И сухие листья под ногами
Грустно и устало зашуршат…
Что же стало с ними, с миром, с нами?
Как нам красоту вернуть назад?
Катя Петренко, 14 лет. ДЮЦ «Пресня»
Вместе со мной в музыкальной школе учится Вова Сахненко. До чего смешной мальчик! В Новый год нарядился воином ниндзя: повязал на голову косынку, надел маску, прицепил к поясу меч и в таком виде играл на скрипке! Вова пока маленького роста. Когда он входит в класс зимой, его из-за вещей не видно: сначала появляется портфель, затем футляр от скрипки, потом ворох одежды – куртка, пакет с сапогами. Все это падает на пол, производя большой шум, и над грудой предметов возникает сияющая Вовкина физиономия с улыбкой до ушей.
Однажды наша учительница лишилась дара речи посреди урока, увидев кусок вафли, торчащий из Вовкиного сапога. Странно, что он туда чаю не догадался налить!
Как-то раз Вова подрался с одним мальчиком, а потом хвастался:
«Он меня ударил дневником по голове, а я у него кусок этого самого дневника откусил!»
«Ну и как тебе дневник на вкус?» – спрашиваю.
«Да я его толком не распробовал: кусочек маловат был!»
Смех, да и только! Много с ним случалось веселых историй, всего и не расскажешь.
Дарья БЕЛОКРЫЛОВА, 5 класс гимназии № 1542
Непонятная погода:
То ли дождик, то ли снег.
Вот такое время года
Здесь увидел человек.
То ли слякоть, то ли сыро —
Непонятно никому.
Только веточкой уныло
Ель качает. Почему?..
Маша Макеева (12 лет)
Лес – это сплошные загадки и тайны.
Лес – это место, где тебя находят мысли о сказочных героях, о великих сражениях.
Но это ещё мир, где можно увидеть себя изнутри, пробравшись за ограду собственного «я».
«Я» может быть очень тихим, тогда ты представляешь себе дебри. «Я» может быть очень весёлым и открытым, тогда ты представляешь себе светлую опушку леса, где цветёт множество цветов.
Вот какой смысл несёт в себе лес!
Настя Корчагина (13 лет)
Гольдин Костя, 15 лет, 680 школа
Жил-был на свете один мужик с женой (впрочем, люди говорят, и сейчас живёт). Беда с ним – страшный был лентяй, целый день на печке или на завалинке валялся, и всё мечтал: вот кабы был у него сынок, уж он бы с ним в бирюльки забавлялся-тешился; а подрос бы сынок, стал бы добрым молодцем, посиживал бы он с ним на крылечке, махорочку покуривал да задушевные разговоры вел о жизни, о любви, что и мужицкие сердца не обхаживает, и много о чём ещё.
Но, по счастью, детей у него не было. Почему по счастью? От голода бы они не померли: жена его за десятерых работала и в поле, и в огороде, и в избе, перебились бы как-нибудь. Но будь у него сынок, чему бы он научился от отца – лени да безделью! Бог знает, кому детей давать, а кому – нет.
Вот однажды поехала жена вместо мужа на ярмарку – он и это не мог, – а ему приказала коровёнку единственную кормить. Воротилась через три дня – глядь, а коровенка от голода подохла. Кинулась она на мужа и ну его худыми словами ругать и колотить. Колотила, колотила, запыхалась наконец, села, обхватила голову руками и ну выть да причитать:
– 0-о-ой долюшка ты моя разнесчастная, достался мне мужик-лежебок, препертень этакий, чтоб его! Что уж там коровёнке травки подбросить охапку – велик труд – и то лень ему! Байбак этакий!
И опять на мужа накинулась: – Ах ты тать, разбойник, кровопийца такой-сякой! Лишил ты нас единственной кормилицы! Уходи ты, изверг, с глаз моих долой, чтоб в жизни я тебя больше не видела! Вон из избы моей, хватит хлеб мой есть!
Уж он и молил её, и в ножки падал, и клялся-божился:
– Теперь, жена, сиди дома на печи либо гуляй с соседками – всё сам делать буду.
Не поверила она ему, так и выгнала – серьёзная была, раз скажет, так тому и быть.
Пошёл он, бездомный, милостыню собирать, да не дают ему – видят, мужик здоровый, крепкий – пускай работает. А работать он непривычный. Однако ж, мужик он был неглупый. Подумал, подумал, что делать, да и придумал. Пошёл он к барину в работники наниматься. Пришёл, доложился; барин смотрит – мужик ничего себе: силенки, поди, есть. Зовёт его барин в горницу, сажает за стол, да велит лакею подать еды всякой, и закусок всяких, и вин заморских, и уж чего там только не было. А с краешку – каши, мяса простого грубого, огурцов солёных, квасу да рюмку водки.
– Давай, – говорит барин, – мужик, покажи свою силушку в еде.
Мужик принялся есть. Барин берёт понемногу того, сего, сёмги там всякой, осетра, арбуз – мужик съел всю кашу и, не переводя дух, принялся за говядину. Барин пьёт херес, а мужик квас. Под конец опрокинул мужик рюмку водки, закусил огурцами, утёр рот, поднялся и отвесил барину низкий поклон.
– Да, – говорит барин, – вижу я, силён ты в еде; говорят же, как ешь, так и работаешь. Завтра отправляйся в поле, работать.
– Стой, барин, – говорит мужик, – мы ведь ещё о плате не договорились.
– А сколько же ты желаешь?
– А вот, барин, сколько наработаю, да ещё полстолька, да ещё четверть столька и желаю.
– Полно шутить, мужик, говори настоящую плату.
– А вот сколько назвал, барин, столько и желаю. За меньшее работать не буду.
– Ах ты, дурак! Насмехаться надо мной вздумал! Поди прочь с моего двора и никогда боле не показывайся! Шиш с маслом получишь ты, а не работу.
Барин велел лакею прогнать мужика вон. Однако мужик и сам, приняв гордый вид, ушёл; а выйдя за ворота усмехнулся, подмигнул сам себе и пошёл к другому барину.
Есть-то надо!
Шум машин и лай собак
не могут заглушить молчанье.
Молчание сильней всех звуков.
Только прислушайся к нему.
(Найди спрятанные слова)
Бундель Финдель съел обед,
На обед – сто котлет.
(дельфин)
Коле в парке не бывать,
Сладку вату не жевать.
(лев)
Мышка, плача, сыр просила
И за палец укусила.
(часы, запал)
Кобра к ёжику спешит,
Языком всё шевелит.
(рак)
Когда мы гуляли в детском садике, меня с Сашкой поймали мальчишки и сказали, что мы будем их конями. На нас надели верёвки и заставили нас бегать. Мы покорно побежали.
Вдруг Сашка вырвался, стащил с меня верёвку, схватил за руку, и мы умчались от мальчишек. Мы забрались в кусты.
Сашка сказал неожиданно:
– Давай поцелуемся.
– Давай, – ответила я.
И мы поцеловались.
Лес – это сплошные загадки и тайны.
Лес – это место, где тебя находят мысли о сказочных героях, о великих сражениях. Но это ещё мир, где можно увидеть себя изнутри, пробравшись за ограду собственного «я».
«Я» может быть очень тихим, тогда ты представляешь себе дебри. «Я» может быть очень весёлым и открытым, тогда ты представляешь себе светлую опушку леса, где цветёт множество цветов.
Вот какой смысл несёт в себе лес!
Словно белый лист
Весь мир вокруг…
Первый снег.
Идёт белый снег
С чёрного неба…
Удивительно белый!
Сергей Кузьмин, 12 лет
Гиппопотам на свете жил,
Купаться очень он любил
И каждый день,
часов так в семь,
Он отправлялся в свой бассейн.
Шёл не спеша гиппопотам
(Спешить не надо по утрам!)
И всех знакомых звал с собой
Резвиться над и под водой.
Огромной ласковой души
Гиппопотам живёт в глуши!
Саша Быковский, 12 лет
Из всей нашей компании я был самым маленьким, поэтому меня прозвали Малявкой. Я очень не любил своё прозвище, но оно “любило” меня и лепилось ко мне, как банный лист. Однажды, чтобы доказать, что я, хоть и маленький, но самостоятельный, я решил в одиночку отправиться в лес, который был за деревней, искать нашу корову. Но корову я не нашёл, а сам заблудился, и разыскали меня только под вечер. Это происшествие ещё больше усугубило моё положение, и мальчишки стали постоянно надо мной подшучивать:
– Ну как, сыщик, отыскал корову? Может быть, ещё разок сходишь поищешь?
Случайно я подслушал один разговор моих приятелей. Сенька шёпотом говорил Андрею:
– Слушай, Дрюнь, Павлуха собирается на дело идти и нас зовёт. Ты пойдёшь?
– А что за дело?
– Да вот к Алексею Петровичу в сад залезть надо. Павлуха проверить хочет: правда ли, что если перелезть в сад через калитку, а не войти в неё, то, не успев ступить и шагу, непременно споткнёшься и упадёшь?
– А если нас поймают?
– Мы ночью, авось не заметят!
– Сень, а Сень, – вылез я из кустов, – возьмите меня! Я маленький, шустрый, вдруг пригожусь в чём?
– Ты к нам, Малявка, нос не суй! Ты лучше корову иди ищи, в этом у тебя опыта больше!
Мальчишки ушли, а я, после недолгого раздумья, твёрдо решил: с ними или без них, но через калитку я всё-таки перелезу, хотя бы – нашего сада. Должен ведь я доказать, что я большой и храбрый!
Поздно вечером, когда родители уснули, я вышел из дома и пробрался к нашему саду. Вокруг было так темно, что я еле-еле отыскал калитку. Невольно меня охватил жуткий страх, и я уже хотел было вернуться обратно, но подумал: «А вот Сенька на моём месте не испугался бы!» Я попытался унять дрожь в коленках и стал карабкаться на калитку. Когда я был уже на самом верху, оставалось только прыгнуть на другую сторону, рядом со мной внезапно зашевелилась трава, и в ней показалось что-то живое и чёрное. Я громко заорал, покачнулся, рухнул с калитки в сад и повис на колышке, зацепившись за него рубашкой. Из травы выскочила кошка и метнулась в сторону. Оказывается, мы с ней друг друга сильно испугались! Вскоре прибежали мои родители – мой рёв поднимет и мёртвого! – и сняли меня с калитки.
Я решил никому не говорить о моём ночном приключении. А у друзей спросил:
– Ну как? Лазили к Алексею Петровичу в сад или нет?
– Не лазили… – признался Сенька.
А Дрюня честно сказал:
– Мы испугались. Знаешь, как страшно ночью в сад ходить?!
– Нет, не знаю, – ответил я.
Оля Соломатина, 15 лет
Из словарика афоризмов-определений
БАЛКОН
кладовая в воздухе.
ГОРА
одинокая старушка из камня.
ЗАПИСКА
передача мыслей одним броском.
СПОР
диалог перед ссорой.
ЦИФРА
прикольная загогулина
ЮБИЛЕЙ
округление человека.
В моём лесу
Всегда тепло и светло.
Там есть своё солнце.
Вот моя пословица о дружбе:
Один друг – хорошо, два лучше,
А три – в самый раз.
Сижу дома одна,
И нет рядом ничего.
Даже конфеты.
Этот глаз смотрит на меня
Сверху вниз.
Я ему кричу:
«Привет!»
Он отвечает мне легким подмигиванием.
Он такой маленький, синий
И очень красивый.
И все телескопы, с учёными,
Все смотрят на него!!!
А там кипит бурная жизнь!
Танцуют там человечки,
Скачут их быстрые ножки!
Поросенок вскочил с тарелки,
И звездные курицы помчались за ним!
Жених и невеста целуются, плачут,
И бурная музыка всю ночь там играет!
И удивляются наши учёные,
И смотрят они в телескоп,
Но звездочка гаснет,
И всё умолкает – и песни, и пляски,
Поросенок и курица, – всё засыпает.
Ученые громко зевают
И засыпают вместе с звездой…
Супружеская пара преклонного возраста ставила эксперименты над особью семейства куриных рябого окраса (Ряба), результатом которых стало плодоношение вышеуказанной особи яйцом небелкового состава.
Первоначальный визуальный анализ яйца позволил идентифицировать его состав: 100% Aurum. Продолжая исследования, супружеская пара попеременно подвергала означенное яйца регулярным физическим воздействиям различной силы. Яйцо деформации не подверглось. Однако в процессе эксперимента произошла непредвиденная ситуация, имевшая катастрофические последствия. Соприкосновение с хвостовым отростком особи отряда грызунов оказалось достаточным, чтобы золотое яйцо, обладающее неустойчивой формой и не зафиксированное неосторожными исследователями, получив ускорение, упало на пол и рассыпалось на ряд фрагментов! Эмоциональный стресс поверг в истерическое слезоточение супружескую пару. Однако побочным открытием стало умение Рябы произнести, употребляя примитивную человеческую лексику: «Не плачь, дед. Не плачь, баба. Я снесу вам яичко не золотое, а простое».
Таким образом, повтор эксперимента по массовому производству небелковых яиц из благородных металлов посредством курицы не представляется на данном этапе возможным.
Увяла клюква на болоте мшистом.
Повсюду птиц последних крик.
И на ковре листов пушистом
Травинка свой последний миг
В лесу унылом уж встречает.
В уютных норах под землею
Ежи на зиму засыпают,
И рыба дремлет под водою…
Повсюду тишина и грусть.
И на земле, от влаги мягкой,
Последний светло-белый груздь
Кивает незаметно шляпкой.
Птички улетели,
Скрылись за горой.
Дети погрустнели
Школьною порой.
Пожелтели липы,
Покраснели клены,
Только бак помойный,
Как всегда, зеленый.
На математике сидим,
Контрольную мы пишем.
Мы ничего не говорим
И ничего не слышим.
Рабочий дух вселился в нас,
И мы сидим и пишем.
Но тут звонок, и сразу – раз! –
И дух рабочий вышел!
Была у Леонардо да Винчи кошка, и звали ее Лиза, а если полностью, то Мона Лиза Джоконда. Она была пушистая, и Леонардо очень люби погладить ее. А когда ему
Ему было скучно, он любил разговаривать с Лизой. Но, конечно, Лиза не могла ему ничего ответить, а только тихо мурлыкала.
– Ох, Лиза, почему ты не человек, а кошка? Мне было бы с кем поговорить, когда скучно, – вздыхал Леонардо, поглаживая мягкую шерстку Лизы.
И вот в одно самое обычное утро Леонардо пошел покупать краски. Но его необычная Лиза смотрела на него как-то странно и необычно. Она , видимо, была не довольна уходом Леонардо.
– Какой необычный день, – подумал Леонардо.
Он пришел домой и достал свой обычный холст и свои обычные краски., а Лиза сидела и смотрела на него. И тут случилось что-то необычное: Леонардо не мог рисовать. Он сидел и смотрел на Лизу, и тут случилось что-то более необычное.
– Леонардо, нарисуй меня! – промурлыкала Лиха.
Леонардо даже показалось, что он начинает сходить с ума от этих «необычностей». Он взял кисть и краски, и вдруг произошло еще одно чудо. Кисть в его руке начала сама двигаться, и Леонардо сам не заметил, как на его холсте появился портрет молодой девушки. Вглядываясь в ее лицо, он увидел, что девушка похожа на его Лизу. Леонардо рассердился, он больше не хотел видеть этот сон. Но это был не сон. Девушка смеялась Лизиной улыбкой и смотрела Лизиными глазами. Леонардо продал эту картину и стал знаменитым и богатым., но он никогда не забывал тот странный день и сувою необычную Лизу. Может быть, поэтому он и назвал эту картину ее именем.
Ко мне приходит Угомон,
А я — Земная спячка.
Смотрю я вновь волшебный сон,
Я добрая чудачка.
Во мне всю зиму спит медведь,
А чуть весна – проснётся.
И станет топать сквозь листву,
Ломая, что придётся.
В серебристой темноте
Вдруг исчезла моя тень…
Не могу найти себя,
Хорошо бы мне огня.
Посветлеет моя тень,
Стану я видна теперь,
Словно днем, светло и ясно,
И ходить нам не опасно.
Маленькая девочка,
Ей четыре месяца.
Всё лежит она в кровати.
Скоро не поместится.
Много лет стоит осина,
Одевается в лосины,
По четыре раза в год
В модный дом она идёт.
Летом шьёт наряд зелёный,
В осень — красно-золотой,
В зиму шубу одевает,
Ножки пухом укрывает,
И, согретая теплом,
Спит она спокойным сном.
Вся прелестная она,
Пробуждается от сна,
Распускает свои косы,
И в зелёный свой наряд
Одевается опять.
Без природы мы б не жили,
Мы бы жили, но тужили,
А с природой мы живём
И по яблочку жуём!
Мусор ночью или днём
Загорается огнём,
А огонь там непростой,
Весь помойный, золотой!
С буквой «О» – в дому живет,
С буквой «И» – в воде плывет.
С буквой «К» — в дворце красуюсь,
С буквой «В» — на ветке дуюсь.
В этих двустишиях спрятано по два слова.
С милицией нужно водиться:
В беде револьвер пригодится!
Угадай птицу:
РУКА+ТАПОК=
СУП+РОТ+ОКО=
ЛЕПТА+ГУСЬ=
КВА+КРЯ=
КОЖА+ВОРОН=
БОЛЬ+ТАРАС=
Монотонно стучат колеса,
Ты знаешь мелодию их.
Новую музыку им не напишут…
Серая пыль и хмурое небо.
Дождик идёт, похожий на сено.
Окно — это что?
Это вход в никуда.
Это дверь ниоткуда.
И совсем ничего.
Это жизнь голубка,
Это солнышка свет.
Это мы, это я,
Это просто окно.
Солнце зелёное,
Розовое небо,
Голубая пыль,
Радужная жизнь.
Счастье цветное,
А любовь чёрно-белая.
Почему?..
Смотрел я, как отец дрова колет, и думал: «И я смогу. Что тут уметь? Взмахнешь посильней топором: раз! И готово!»
И вот однажды вечером, когда все сидели дома и грелись у печки, восхищаясь, как много дров отец наколол, я решил похвастаться:
– Да я могу еще больше наколоть, тем более, при свете каждый может, а ты попробуй в морозную ночь выйти.
Но никто на меня не обратил никакого внимания. Тогда я демонстративно схватил шапку, топор и, натянув валенки, ушел, хлопнув дверью. Как только я вышел на крыльцо, меня охватила дрожь. Я хотел вернуться и посидеть возле теплой печки вместе со всеми. Но мне не позволяла гордость. Я потопал ногами по крыльцу, чтобы счастливчики, оставшиеся возле печки, подумали, что я ушел. Но уходить я не собирался. Мне было страшно и холодно. Вдруг из окна появилась голова моей матери:
– Ну что, Степка, наколол дров? Ладно, хватит мерзнуть, заходи, хвастун.
Чтобы мама не подумала, что я сдался, я натянул улыбку и сказал:
– Ха! Ну вот еще! Я тут на крыльце только морально готовлюсь. Все, я пошел. Я пошел! – а сам стою, боюсь. – Я уже иду, уже пришел.
Мать, как назло, наблюдала за мной из окна. И мне пришлось идти. Дошел я до отцовского рабочего места и стою.
– Я уже начал! – вдруг вырвалось у меня.
Я еще, как нарочно, валенки младшего брата надел, жмут. Делать нечего, замахнулся да ударил по бревну. Только это я так думал, что по бревну, а сам попал в землю. И кричу матери:
– Это я так топор подтачиваю!
Замахнулся еще раз хорошенько, подумал, что чем сильнее удар, тем лучше, да не тут-то было: в бревно-то я попал, но топор от сильного удара отскочил наверх и… ударил прямо мне по подбородку! Затем выбежала моя мама. Поднялся шум. Мне не разрешили ходить, потому что боялись, что у меня перелом челюсти. Но как это влияет на ноги, до сих пор понять не могу! С тех пор мне не дают даже дотронуться до топора и следят за каждым моим шагом. Но я не жалуюсь, нечего было «хвастаться, как петух на навозной куче»!
Первый слог мой в прошлом веке
Был заместо дискотеки.
Слог второй мой – часть игры.
А на целое порою
Часто лазают воры.
Он разгреб песок холодный
Корешком своим, как лапкой,
Он считает солнце мамкой,
Колпачок одевши модный.
Инна Фатеева, 6 «Г», школа № 2, г. Лабинск
Солнышко похоже на желток,
Как в белке по небу оно скачет,
И над нашею планетою Земля
Словно желтый маятник маячит.
Еремеева Юля, 5 «Б», школа № 5, г. Лабинск
Первый том читала книги —
Ничего не поняла!
Что-то там про бегемота,
Что-то там про воробья.
Том второй потом взяла я —
Ничего не поняла!
Что-то там про астероид,
Что-то там про Ша и Ща.
Вот и третий том той книги —
Ничего не поняла!
Что-то там про хризантемы,
Что-то там про ритуал.
МАША МАКЕЕВА (литературная студия В. Кротова)
Никто не измерит движения лет –
Конца и начала у времени нет.
Оно может раны твои заживить,
А может и сердце навечно разбить,
На тайны покровы поможет надеть
И в прошлое может с тобой улететь.
Оно оживляет и может убить,
Оно открывает, но может закрыть,
Оно тебя любит, а может и нет –
Никто не придумал на это ответ.
Конца и начала у времени нет –
Оно будто здесь, но его уже нет.
Крутикова Юлия, 10 «Б», школа № 3, г. Лабинск
Загадки
У него большой порок:
На носу огромный рог.
Как же с виду одинок
Этот бедный… (носорог)
Незнакома ей городская улица,
Потому что она – деревенская… (курица)
Под землёй всё время бродит,
А на солнце не выходит,
И не знает светлых нот,
Потому что это… (крот)
Чик-чирик! да чик-чирик!
Целый день всё крик да крик.
Будто вставили батарейку
В эту жёлтую… (канарейку)
КСЮША КРОТОВА (литературная студия В. Кротова)
Однажды из яйца вылупилась Лупа и всех этим очень удивила. Лупа стала ходить и всё разглядывать.
Она видела всё, что даже не видели люди.
Но единственное, что Лупа не могла увидеть, – это себя. И как ни старалась, она не видела себя даже в зеркале.
Мечта – это удивительный мир, единственный и неповторимый. У каждого из нас есть мечта, и она уникальна.
Однажды мне приснился сон, и я поняла: «Вот моя мечта». Но скоро эта мечта забылась, и появилась новая. Так длилось долго, пока кто-то невидимый мне не сказал: «Пойми – это всё не мечты, а зеркальный коридор желаний. Если ты будешь смотреться в каждое зеркальное желание, ты не дойдешь до мечты. В мечте будешь отражаться не только ты, но и то, что тебя окружает. Если в желаниях ты главный герой, то в мечте ты только один из героев».
Как грустно быть драконом,
Зелёным, голубым,
Знать, что навек прикован,
И притворяться злым.
Сидеть в своей пещере
И пламя извергать.
А мне на самом деле
Так хочется ЛЕТАТЬ!
Составьте из перепутанных букв слова и прочитайте стихотворение (некоторые слова просто написаны наоборот)
Етол краносе тишепс
На халырк оно теилт
По макнипорт, по мамхол,
По мелас и по агулм.
Тепаыссар иктиарграм
Ызор, пёрыест как иктин.
Всё ссенётя, не дёти
Нойз и лонсце нам сенёт!
В начале Ваня, когда родился, был не Ваней, а Макаром. Все хотели его Ваней назвать, кроме мамы.
Папа просил, друзья собирались: «Мы, – говорят, – все проголосовали за Ваню!» Пришлось маме уступить и через два года родить еще одного Макара.
Маленьким Ваня был очень голосистым. Когда он плакал, папа, привязав Ваню себе к животу банным полотенцем, рисовал очередную книжку или сочинял. Только под действием литературы и искусства малыш успокаивался. Так и полюбил он высокое искусство.
Ваня очень любит путешествовать. Еще не родившись, он все где-то путешествовал с родителями по городам и весям России. Дома даже бывать некогда было. В деревне он все кого-то спасать норовил. То мышонка из кошачьей пасти вытащит, то грачонка хромого притащит.
А сочинять с пяти лет стал. Рисовал в больших альбомах сказки с продолжением. Сидит, серьезно так думает, потом рисует. После стал сочинять рассказы. Только за ним маме все записывать приходится, потому как навык письма у Вани пока что за полетом мысли не поспевает. Не то, что у младшего брата Макара. Тот печатную машинку с трех лет освоил и сидит себе, целыми днями печатает свои сочинения.
Ваня еще любит животных из глины лепить, и многое другое любит.
Но больше всего на свете он любит гостей.
Так что – приезжайте.
Кошка с Мышонком решили отправиться в путешествие на летательных аппаратах.
Вот они смастерили воздушные корабли и полетели.
И однажды ночью, когда было очень холодно и дул сильный ветер, Мышонок вдруг заметил где-то на небе маленькое зеленое облачко.
Он все сказал Кошке. Ей это не понравилось. Много облаков на небе – а это вдруг зеленое.
Мало ли что может случиться.
Дальше полетели, а облако, как будто нарочно – летит за ними.
И тут Кошка с Мышонком неожиданно увидели, что из облачка пошел красный пар. Они очень испугались и давай удирать.
А потом из облака появился страшный Дракон. И прямо на них.
Вдруг этот Дракон улыбнулся и сказал:
– Ну что, – испугались?
Мышонок спросил:
– А ты что так разозлился?
А дракон отвечает:
– А я просто веселый. Я люблю играть. Приходите ко мне в гости.
И Мышонок с Кошкой полетели к нему.
А Дракон жил в Зеленом облаке. Друзьям очень понравилось у него дома. Этот Дракон был травоядный и добродушный. Там кругом лежало сено. Он им питался.
Дракон с ними стал играть, веселиться. Кошка с Мышонком нечаянно в сено зарылись и не заметили как. А когда они увидели, то удивились.
А потом они сказали Дракону:
– А пойдем к нам жить!
А ему любопытно стало, какой у них там дом. Погрузили на Дракона облако и полетели.
Летят они, а Кошка с Мышонком спрашивают:
– А как тебя зовут?
Дракон сказал:
– А я об этом не думал.
– Значит, тебя никак не зовут, – сказал Мышонок.
– Значит – так, – ответил Дракон.
– Тогда тебе надо придумать имя.
Стали думать.
Тут Мышонок сказал:
– А может тебя назвать Коврижка?
Он так сказал, потому что подумал, что это имя ему очень подойдет.
Дракон обрадовался. Даже подпрыгнул.
И они прилетели домой.
А там уже Заяц с Поросенком ждали их. Ждали, ждали, надоело им.
Заяц говорит:
– Наверное, они только через месяц прилетят.
Вдруг им на голову, проломив потолок, плюхнулись Дракон и Кошка с Мышонком со своими кораблями. Чуть лапу Зайцу не прижали. Заяц даже закачался.
А Дракон и говорит весело:
– Ну как? Испугались?
Заяц с Поросенком догадались, что это Дракон пошутил.
Они все сено с облаком перегрузили в самую большую комнату и легли спать.
Все заснули. Вдруг Мышонок слышит во сне – что-то загремело: «Бу-уу-бух!!!»
Он сонный встал, глазам своим не верит – дом развалился, а Дракон из него что-то мастерит, а остальные спят, как ни в чем не бывало.
Мышонок говорит:
– Коврижка, а чего это ты дом разломал?
А Коврижка отвечает:
– А я новый строю.
И стали они строить. Построили, легли в нем спать, а остальные на улице лежать остались. Переносить ведь их нельзя – проснутся.
И вот утро наступило. Все проснулись, посмотрели и чуть в обморок не упали. Перед ними стоит огромный терем. Они подумали, что это во сне и опять легли спать. И они опять проснулись – и опять то же самое.
Встали, ощупали себя, посмотрели друг на друга и пошли в терем. И вот идут они по палатам – глядь, а там Мышонок и Коврижка чай с конфетами пьют. Все удивились и тоже сели чай пить.
Так вот и стали жить.
Рыбки с разными глазами
Совсем не знакомы с нами.
Смотрят искоса на нас –
Они на рынке в первый раз.
Белое облако – белая птица.
Белая птица куда-то мчится.
А куда мчится – не знает никто.
Природы секрет это!