Покидают нас вожди и обыватели,
Унося с собой все хлопоты пустые.
Остаются только детские писатели –
Даже после жизни молодые.
Вечны наши зайчики в трамвайчиках,
Таракан их никогда не одолеет.
Справедливость держится на мальчиках,
Тех, кто никогда не постареет.
Есть тот мир, где всё у нас налажено.
Всё уютно там и неизбежно:
Если поезд – значит в Простоквашино,
Если крокодил, то значит Гена.
Вы не бойтесь, зайчики в трамвайчиках,
Воробей наш таракана одолеет.
Справедливость держится на мальчиках,
Тех, кто никогда не постареет.
И трубит рожок из детства нашего,
И летит зелёная карета.
Сказкой наша радость разукрашена,
Сказкой наша слабость обогрета.
Не стареют солнечные зайчики,
Даже если головы белеют.
Их увозят зайчики в трамвайчике
В мир, где мамы снова пожалеют…
Говорят, когда выпадет первый снег, – объявляется в лесах Снежный Всадник.
На белой лошади скачет он по заснеженным оврагам, по сосно-вым борам, по березовым рощам.
То там, за елками, то там, на просеке, мелькнет Снежный Всадник, объявится перед людьми и мчится бесшумно дальше – по за-снеженным оврагам, по сосновым борам, по березовым рощам. Никто не знает, зачем он появляется в лесу и куда путь держит.
– А с людьми он как, – спросил я Орехьевну, – разговарива-ет?
– Чего ему с нами разговаривать? О чем спрашивать? Он ведь только глянет на тебя и сразу все поймет. Он, как по книге, читает, что там у тебя в душе написано.
Давно уже прошел сороковой день после первого снега. Насту-пила крепкая морозная зима.
И вот как-то в заснеженном овраге увидел я, как промчался вдали Снежный Всадник.
– Постой! – крикнул я вдогонку.
Приостановился Всадник, мельком глянул на меня и тут же пришпорил коня, поехал дальше. Сразу прочел, что у меня на ду-ше.
А на душе у меня ничего особенного не было, кроме тетеревов да зайцев. И валенок с галошами.
В другой раз в середине зимы встретил я Всадника. Свистнул – и приостановился Снежный Всадник, обернулся и сразу прочел, что у меня на душе.
А на душе у меня опять ничего особенного не было. Кроме, конечно, горячего чаю с медом.
Все суровей, все глубже становилась зима. Снега все падали и падали на землю. Замело, занесло снегами леса и деревни.
В самую глухую зимнюю пору встретился мне Всадник в третий раз.
Неторопливо, шагом ехал он по просеке, по березовой роще мне навстречу. Увидел меня, остановился.
Внимательно и терпеливо смотрел на меня Снежный Всадник, читал мою душу от конца до начала.
А что же там, у меня на душе-то?
– Можешь спрашивать хоть до завтра,
Можешь думать,
Сколько угодно –
Не поймёшь,
Почему ОН – ДАТРА,
Тем более, что
ОНА – КОНДА!
Вот если бы была
ОНА – ДАТРА —
Все было бы
Ясро и понятро…
Мне с постели вставать неохота:
Я боюсь наступить на Кавота, —
У меня под кроватью живёт
Симпатичнейший в мире Кавот.
И ещё с ним такая забота:
Накормить невозможно Кавота,
Так как каждый кусок почему-то
Попадает в желудок Камута.
Встретились Бяка и Бука.
Никто не издал ни звука.
Никто не подал и знака –
Молчали
Бука и Бяка.
И Бука
Думал со скукой:
«Чего он так смотрит – букой?»
А Бяка думал:
«Однако
Какой он ужасный
Бяка…»
(Отрывок из поэмы «Фома и Ерёма)
Шёл я раз своей дорогой,
глядь, дорога не моя;
и дорога не моя,
и иду совсем не я.
Злые люди набежали,
Обирали, обижали,
Среди бела, среди дня –
Мне плевать, ведь я – не я.
Если я – это не я,
Не моя моя родня,
не моя моя деревня
И корова не моя.
Это горе не моё,
Эта бедность не моя,
Не мои все эти слёзы,
Если я – это не я.
Я далеко, я далеко,
Я далеко от вас,
Я тут в горах, как облако,
И мне легко сейчас.
Я тут скитаюсь между гор
На всех семи ветрах,
И столь широкий кругозор
В душе рождает страх.
Видны такие дали мне,
Каких и не хотел,
И если б только дали мне,
Я б вовсе улетел.
Я прилетел бы к вам на миг
И нежным облаком приник…
Живет в нашем городе Петербурге удивительный и замечательный человек. Его зовут Леонид Давидович Каминский. Полагаю, не ошибусь, если скажу, что его знают чуть ли не все дети нашего города и нашей области, и многие дети в других городах и даже в других странах. И те, кто видел Л.Д., сразу же узнают его по автошаржу, который вы можете увидеть на этой странице.
Л.Д. Каминский – член сразу четырех творческих союзов: он писатель, художник, журналист и театральный деятель. Но главное – он великий специалист по детскому творчеству, вернее, по одной, но весьма весомой его части: юмору. Некогда у Л.Д. появилось второе имя: «Учитель смеха» – оно родилось почти три десятилетия назад, когда Л.Д. начал вести на страницах журнала «Костер» юмористический раздел «Веселый звонок». В 1986 году в издательстве «Детская литература» вышла книга Л.Каминского «Урок смеха» (в скором времени она будет переиздана уже в четвертый раз!). А еще немного позже в театре «Эксперимент» был поставлен (и шел свыше десяти лет) спектакль «Урок смеха», в котором на долю Л.Д. пришлась роль остроумного, веселого учителя.
Л.Д. любит рассказывать, как он дошел до такой жизни:
«Конечно же, – говорит он, – никаких юмористических факультетов я не заканчивал. Первая моя специальность была сугубо серьезной – инженер-строитель. Второй институт – полиграфический – оказался ближе к моей нынешней профессии: дипломной работой стало редактирование моей авторской книжечки юмористических рисунков «О больших и маленьких».
Интерес к карикатуре привел меня в коллектив, который можно смело назвать настоящей, профессиональной школой юмористической графики и поэзии. Это был «Боевой карандаш» – содружество художников и поэтов, прославившееся своими сатирическими плакатами еще со времен Великой Отечественной войны и блокады Ленинграда. В этом коллективе я проработал около тридцати лет. Одновременно стал печататься в популярном тогда «Клубе 12 стульев» на страницах «Литгазеты» – не только с карикатурами, но и с юмористическими рассказами.
Потом я несколько лет руководил отделом юмора «СЛОН» в ленинградском молодежном журнале «Аврора». И вот пришло время, когда я стал писать и рисовать для детей. Причина была простая – у меня родилась дочка. Маша росла, и я, как многие родители, стал ходить за ней по пятам и записывать разные ее высказывания. Например, такие:
– Папа, съешь сам это яблоко, оно гнилое!
– Маша, как тебе не стыдно! Разве можно так говорить? Как нужно сказать, если яблоко тебе не нравится?
– Папа, съешь, ПОЖАЛУЙСТА, сам это яблоко – оно гнилое!
Этот и другие рассказики про Машу с моими иллюстрациями были напечатаны в «Веселых картинках». С тех пор я подружился с этим симпатичным журналом и даже стал его постоянным автором».
Про Л.Д. Каминского можно рассказывать долго – к тому же в его жизни случилось невероятное количество забавных историй, которые он часто любит вспоминать. Не случайно он собирает, возможно, самую неожиданную и самую веселую коллекцию в нашей стране – детские высказывания и, прежде всего, отрывки из школьных сочинений: дети наприсылали ему такого, что коллекцию впору выставлять на каком-нибудь аукционе, – она дорогого стоит.
Но Леонид Давидович щедро делится своими богатствами. Как-то раз, выступая в школе, он прочитал такую фразу из уже давнего сочинения: «Пушкина на экзамене заметил старик Дзержинский».
– Как надо было правильно написать? – спросил Л.Д. – Кто заметил Пушкина?
Дети молчали. Они, нынешние младшеклассники, не знали ни кто такой Дзержинский, ни кто такой Державин. И тогда один мальчик поднял руку и робко спросил?
– Старик Хоттабыч?
Л.Д. Каминский представляется мне вот таким «Стариком Хоттабычем» – добрым, отзывчивым и стремящимся что ни минуту делать добро и помогать детям. Потому что юмор в нашей жизни, – может быть, самый незаменимый витамин для того, чтобы вырасти умным, талантливым и веселым, точь-в-точь таким, как сам Леонид Давидович.
Михаил Яснов
– Папа, – сказал Петя, – а мы сегодня будем играть в слова?
– Давай поиграем, – согласился папа.
– А на какую букву?
– На букву «Т». Но у меня такое условие: можно называть только те предметы, которые есть в этой комнате. Проигрывает тот, кто не сможет назвать слово. Согласен?
– Согласен, – кивнул Петя. – Я начинаю. ТЕЛЕВИЗОР
– ТЕЛЕФОН, – сказал папа.
– ТУМБОЧКА.
– ТАХТА.
– ТОРШЕР.
– ТАБУРЕТКА.
– «ТРИ МУШКЕТЁРА», – сказал Петя и показал на книжную полку. – «ТРИ ТОЛСТЯКА», – сказал папа и тоже показал на книжную полку.
– ТУФЛИ, – сказал Петя.
– Нет, – сказал папа, – туфель здесь нет. Я в тапках.
– Тогда ТАПКИ.
– Хорошо, – сказал папа, – тогда ТОРТ.
– А где ты видишь торт? – спросил Петя.
– А вот – коробка.
– Нет, коробка пустая, – сказал Петя, – торт я сегодня доел.
– Понятно, – сказал папа. – С этим делом у тебя быстро. Тогда у меня будет вот какое слово – ТЕТРАДЬ.
– Тетрадь? Какая тетрадь?
– Твоя тетрадь. Которая лежит у тебя на столе. По арифметике.
– Хорошо. Тогда… – Петя задумался. – Тогда ТИГР!
– Тигр? – удивился папа. – А где ты видишь тигра?
– А он у меня в тетради по арифметике. Вот, посмотри. Я его на уроке нарисовал. Случайно.
– Так… – сказал папа, рассматривая тетрадь. – Странные у тебя случайности! Кстати, я здесь нашел еще одно слово на букву «Т».
– Какое слово?
– ТРОЕЧКА!
– Ага, – вздохнул Петя, – это Тамара Терентьевна поставила, Чтобы я не рисовал посторонних тигров на арифметике.
– Ну что ж, – сказал папа. – Ты, кажется, проиграл. По-моему в этой комнате больше предметов на букву «Т» нет.
– Подожди, – сказал Петя и посмотрел по сторонам. – Есть еще одно слово. Кис-кис! – позвал он.
Тут из-под стола вылез рыжий кот и прыгнул Пете на колени.
– Ладно, – согласился папа, – ты выиграл. Скажи спасибо коту Тимофею!
Дядя Вася Денисюк Как-то раз включил утюг: Просто он решил погладить Пару полосатых брюк. Дядя Вася Денисюк Позабыл про свой утюг: Просто он решил погладить Своего котёнка вдруг. Дядя Вася Денисюк Вдруг услышал громкий стук: Просто дверь была закрыта На большой железный крюк. Дядя Вася Денисюк Дверь открыл и видит вдруг: Перед ним стоит в испуге Дяди Васин старый друг. Дядя Вася Денисюк Говорит: – Послушай, друг, Ты скажи мне, что случилось: На лице твоём испуг! – Дядя Вася Денисюк, – Отвечает старый друг, – Ты скажи мне, что случилось: У тебя же дым вокруг! Дядя Вася Денисюк Сразу вспомнил про утюг, И котёнка моментально Выпускает он из рук. Дядя Вася Денисюк Быстро выключил утюг, Но теперь у дяди Васи Нету полосатых брюк…
Однажды сидел Кукумбер в редакции и думал вслух:
– Хорошо бы поймать золотую рыбку, чтобы она все мои желания исполнила!
В это время в редакцию зашёл писатель Алексей Клиентов. Услышал он мечтания Кукумбера и рассказал вот такую историю…
Знаете ли вы, как появились настоящие, не сказочные золотые рыбки? Оказывается, предком золотой рыбки был обыкновенный карась. Но среди обыкновенных карасей встречались рыбы оранжевого цвета. От них и произошли золотые рыбки. Они были специально выведены в Китае в Х веке, тысячу лет назад. Золотые рыбки были только во дворцах китайских императоров. Их берегли, как настоящие драгоценности.
В Европе золотые рыбки появились только в XVII веке, а в Россию попали как подарок царю Алексею Михайловичу. Аквариумов тогда не было, и рыбки плавали в хрустальных чашах.
О золотых рыбках рассказывали много легенд. Одно время даже думали, что золотые рыбки ничего не едят, только пьют воду. Вот их и не кормили. Рыбки, конечно, погибали. Но в хороших условиях рыбки могут жить очень долго. Одна золотая рыбка в Китае прожила 50 лет!
Золотые рыбки, конечно, очень красивы, но на Земле много удивительных рыб. Например, в Африке на рыбалку часто ходят с лопатами. Африканские рыбаки ищут протоптёров – чуть ли не самых древних рыб на Земле. У них кроме жабр, как у всех рыб, есть ещё и лёгкие, как у животных. Учёные называют их двоякодышащими.
В Африке, конечно, жарко. Когда водоём начинает высыхать, протоптёр роет глубокую норку. В норке он складывается пополам и прикрывает глаза хвостом. Кожа протоптёра выделяет специальную смазку. Он как бы потеет. Стенки норки пропитываются этой смазкой. Когда наступает засуха, стены норки высыхают, и рыба оказывается в капсуле – в надёжном, крепком футляре из засохшего ила и глины. В таком земляном орешке, земляной капсуле, протоптёр может прожить, вернее, проспать, до четырёх лет. Будет ждать, когда снова пойдёт дождь, и водоём наполнится.
Рыбаки просто выкапывают из земли этих удивительных рыб. Иногда дно водоёма так засыхает, что рыбу приходится вырубать с помощью молотка и зубила.
В Судане (есть такая страна в Африке) ищут эту рыбу с помощью специального барабана. Рыбаки хотят по дну пересохшего озера и стучат в барабан. Его звук напоминает шум дождя. Рыба-протоптёр в своей норке думает, что идёт дождь и издает громкий квакающий звук. Так рыбаки находят, где им надо копать. Мы копаем картошку, а они – рыбу.
(новая сказка про «Хитрую Ворону», известную по одноименному мультфильму)
Правильно говорят, что покой нам только снится.
Жили себе спокойно Ворона, Пёс и Кот, пока во двор не заявился здоровенный одноухий Котище. Шерсть во все стороны дыбом торчит! Страшный, сибирский!
Он сразу грозно прошипел:
– Значит, так. Спать я буду вон в том Вороньем гнезде, – указал он на удобное гнездо Вороны. – Отдыхать буду в тенёчке под деревом, – показал он на любимое место Пса. – А питание мне будут носить оттуда, прямо с кухни, – ткнул он мощной лапой в сторону подоконника, где грелся на солнышке наш Кот.
Перепуганная Ворона с надеждой взглянула на Пса. Но он малодушно попятился, глядя на воинственного пришельца.
– Не бойся! – пыталась подбодрить Пса Ворона. – Мы с тобой!
– Ага, – трусливо возразил Пёс, – со мной… Ты на дереве, а Кот в окне. Со мной – только я. А я не хочу с ним связываться. Ещё без глаз останешься.
– И без ушей! – сурово кивнул Котище. – А из тебя, – злобно покосился он на Ворону, – вообще перья полетят!
И стал он у них жить как владыка. Спал в удобном гнезде Вороны, а Кот носил ему разные вкусные блюда из дому.
Днём Котище, как и обещал, отдыхал в тенёчке под деревом. Псу вообще пришлось переселиться в дальний угол двора, к забору.
Там с ним и Ворона ночевала. Так всех запугал одноухий разбойник.
Стали друзья думать, как им от страшного непрошеного гостя избавиться. Как?
Можно, конечно, втроём на него напасть. Неужели не сладят?
– Сладить-то сладим, – тяжко вздыхал Кот, – да потом всю жизнь лечиться будем. Вон он какой!
Пёс всё бубнил про свои единственные глаза и уши, которых у него всего лишь по два. Было бы у него побольше, смело задал бы этому бандиту трёпку.
– Навек бы он сюда дорогу забыл! – твердил Пёс.
А Ворона, та очень за свои крылья беспокоилась.
– Обдерёт все перья, как я летать стану? – сокрушалась она.
Да что там наши друзья! Этого Одноухого даже бедовые дворовые мальчишки обходили стороной.
– Может, ему валерьянки дать? – тягостно размышлял Кот. – А затем вмиг его свяжем!
– Во-во! – сомневалась Ворона. – Тогда он вообще весь двор разнесёт!
Безвыходное положение. Хоть плачь.
И что ж думаете? Плакали. Тайком друг от друга, чтобы не так стыдно было.
А Котище вконец разошёлся. Командует ими. Привередничает. Подай то, унеси это! И это ему не то, и то ему не это!
Куда от него денешься?
И всё же… Не было счастья, да несчастье помогло.
Однажды Хозяйка оставила на подоконнике большой кувшин с водой. Хотела цветы полить, да забыла.
А неуклюжий толстяк Кот возьми и нечаянно опрокинь кувшин прямо на одноухого. Тот под окнами лакомился жареной рыбой, которую ему домашний Кот по приказу преподнёс.
Так и взвыл Котище, когда на него с высоты шумно обрушился поток воды!
Наш Кот в испуге даже зажмурился. Ну, теперь ему будет!..
Зажмурился-то он от испуга, а открыл глаза от хохота.
Это громко хохотали, схватившись за бока, Ворона и Пёс.
Что это? Мокрая шерсть на Котище враз вся опала, слиплась, и стал он совсем жалким и маленьким. Величиной с котёнка.
Куда что делось! Был гигантский, а стал лилипутский!
– Дать ему пинка для рывка или сам уйдет? – оглянулся Пёс на Ворону.
– Сам уйду, – плаксиво сказал бывший властелин.
И, оставив мокрую россыпь следов, мигом умчался прочь. Только его и видели.
– Небось, когда обсохнет, в другом дворе появится, – насмешливо заметил Пёс.
– Не завидую я им, – усмехнулась Ворона. – А ты тоже хорош, не мог его разглядеть как следует!
– А ты не хороша? – обиделся Пёс. – Всё время хвастаешься: «Мне сверху лучше видно!»
– А я его тоже боялся, – подал сверху свой покаянный голос Кот. – Я тоже хорош.
– А вот ты и впрямь хорош! – горячо поздравили его Ворона и Пёс. – И как ты только догадался его водой окатить?
– Я нечаянно, – признался Кот.
– Ох, и заливает, – подмигнул Пёс Вороне, – притворяется.
– Зато, когда надо, он и правда здорово заливает! – довольно кивнула Ворона на лужу, оставшуюся от одноухого разбойничка.
А вечером, когда они привычно собрались под деревом, Ворона глубокомысленно изрекла:
– Да-а, внешность обманчива. Какого котярру победили!
Над водой стоял туман.
В море мылся великан.
Мыла целый магазин
Израсходовал один.
Прямо в нас швырял он мыло,
Мыло пенилось и плыло,
Мыло море побелило,
Море злилось и бурлило:
Рассердил его буян –
Чистоплотный великан.
Кличет войско муравьишка:
– На дороге кочерыжка!
Муравьиный генерал
Кочерыжку штурмом брал.
С ним братишки-муравьишки…
Вот и крышка кочерыжке.
Подружку просит пёс цепной:
– Облай кого-нибудь со мной!
А та в ответ хвостом виляет
И даже на котов не лает.
Видать, другое воспитание,
А может быть, не то питание.
Дремлют на кушетке
Ослик и медведь,
А сове на ветке
До утра сидеть –
До утра сидеть,
В темноту глядеть.
Я сову жалею.
Я совею с нею.
Для любви нет границ
Эту историю написал ученик одной из московских школ Илья Лысов. Мы прочитали и решили напечатать, немного сократив, но ничего не изменяя.
В середине третьего класса у нас появился новый ученик – некто Зверев Саша. И началось… Наш интерес ко всяким приключениям он называл ерундой. Узнав, что Никитина девчонка по национальности француженка, Зверев сказал, что все иностранцы – козлы. Мы с Никитой окончательно решили враждовать с ним. Уж за себя и наших возлюбленных из других стран мы постоять сумеем.
Тем временем Зверев успел сколотить себе компанию из трех человек: Макарова, Маторина и Соболева. Остальная часть класса была нейтральной.
В начале пятого класса на нашу сторону переходят некоторые нейтралы, например, Крутикова Ксюша. Сашкина компания тоже набирала силу. Правда, ушел Макаров, но прибавился Киташёв. Он изрядно опостылел мне со своими выкидонами в мой адрес. Но больше всего он надоел Никите, продолжая по научению Зверева говорить разные идиотические вещи по поводу Мэри, девочки Никиты, которая в тот момент жила во Франции. Дело в том, что Мэри – француженка и родилась в Париже. Когда ей было 7 лет, она с родителями на 3 года приехала в Москву и училась в русской школе. Ее отец работает в одной из фирм, представительство которой есть в Москве, соответственно, часто приезжает в Москву. Здесь они жили у своих родственников, этажом выше Никиты.
Мэри от природы красивая, с волосами до плеч, которые она не зачесывала назад, позволяя им закрывать уши, что делало ее просто великолепной. За ней все ухаживают, но любит она Никиту, он – ее.
Так вот, Киташёв своими высказываниями о Мэри только подлил масла в огонь. Мало того, он стал приставать ко мне, чтобы я померился с ним силами. Надоевший Киташёв сам выбрал морозный день и место в небольшой лощине. Первый раз, и единственный, он меня сумел свалить, но я, лежа, схватил его за молнию куртки и ударил в больное место. Победа осталась за мной.
Надо сказать, что наша классная – мать одного из наших врагов, опекала компанию сына, а нам не давала никаких поблажек. Это нас злило. В конце пятого класса началась холодная война. С помощью классной была придумана чушь на всю нашу компанию. Завуч тоже была на ее стороне. Узнав, что у Никиты любимая из Франции, она стала говорить, что это плохо, и всячески пыталась поддеть его. Тогда я встал и сказал, что для любви нет границ, какие существуют между странами, и что в Европе демократия, и что Никита влюбляется в кого хочет. Все это я сказал со свойственной мне пыл-костью.
Завуч сделала гневное лицо и ничего не ответила. А через несколько дней мы узнали, что она ушла из школы. Из разговоров мы поняли, что она была разгневана тем, что «не все ученики подчиняются каждому ее слову». Но ведь если подчиняться неправильным словам, пусть даже учителя, мы превратимся в безмолвных баранов!
После очередного выкидона Зверева, мы предложили его компании выяснить отношения. Компания на компанию, чтобы покончить с этим делом раз и навсегда. Изрядно мы тогда их поколотили, выплескивая все накопившееся. Зверев был разбит. Его компания обещала нам больше не надоедать. Теперь при малейшей их попытке начать все заново, мы напоминаем о том дне, и они становятся смирными.
У нас все стало хорошо. Мэри приехала на 3 года в Москву. О Звереве мы не вспоминаем.
На улице в утренние часы
я часто встречал человека,
у которого
были
большие
усы,
как
у жука – дровосека.
А может быть это
был жук – дровосек
и лишь притворялся,
что он – человек?
Что за ЛИ?
Что за МОН?
В звуках нету смысла.
Но едва шепнут:
«ЛИ-МОН»,
сразу станет кисло.
Два гиппопотама:
Папа и мама.
Рядом дочка
Толстая, как бочка.
Вырастет, наверно,
Станет, как цистерна.
Скупая Старушка
На горке жила,
Скупая Старушка
Кормила Орла.
Горбушку на завтрак,
На ужин горбушку.
Орел рассердился
И клюнул Старушку.
Медуза про море стихи сочиняет,
Но только об этом никто не узнает.
Ни рук у нее,
Чтобы ручку держать,
Ни рта у нее,
Чтобы вслух прочитать.
Сама для себя сочиняет Медуза.
Печальна ее молчаливая муза.
Маленькая девочка
По полю порхала,
Маленькая девочка
В бабочку играла.
Старенькая бабушка
По полю порхала,
Старенькая бабушка
В бабочку играла.
Вот над полем бабочка
Повстречалась с бабочкой,
И порхают парочкой
С бантиком и с палочкой.
Представь на минутку белоснежную чайку, легким комочком опустившуюся на морскую волну и качающуюся на ней вверх-вниз, вверх-вниз… Так и хочется сказать волне: «Качай… Качай… Качайкачай-ка…»
Постой, постой! Ты заметил, что слово качай при повторении са-мо собой переходит в слово чайка? Вот здорово!
Может быть, можно найти другие похожие примеры? Конечно можно! Попробуй, к примеру, повторять слово мышка:
МЫШКАмышкамышКАМЫШкамыш…
Раз, и мышка «спряталась» в камыш! А теперь давай будем повто-рять слово банка:
БАНКАбанкабанКАБАНкабан…
Видишь, банка чудесным образом превратилась в кабана! И таких хитрых слов, которые при повторении их вслух превращаются в другие слова, известно не так уж и мало. Именно про них поэт В. Шибаев как-то сказал:
Есть волшебные слова –
Скажешь слово, слышишь два.
Ну а называются эти волшебные слова кругозвучиями.
Но, конечно, интереснее всего, когда новое слово, возникающее при повторении кругозвучия как-то с ним связано по смыслу. Вот послушай, какие замечательные примеры кругозвучий придумал уже знакомый тебе Дмитрий Авалиани:
ПСУпсупсупСУПсуп…
ПЯТКИпяткипятКИПЯТ
ГОВОРЮговорюговорюгоВОРЮГАворюга…
ЛАКОМКУлакомкулакомкулакомКУЛАКОМкулаком…
А другой замечательный поэт Всеволод Некрасов построил на примере одной только пары слов-кругозвучий целое стихотворение:
Стихи про какие-нибудь нити
Нить и нить,
И нить, и нить,
И нити, нити, нити, нити,
нити-нити-нити-нити-
Нити-нити
Не тяните.
Обрати внимание, в этом примере слово — кругозвучие нити превращается в целых два слова не тяните. А бывает и наоборот – два или даже три слова переходят в одно или два других слова. Посмотри на подобные кругозвучия, которые я придумал совсем недавно:
А У НАСаунасаунасаунаСАУНАсауна…
СУДАРЫНЕсударынесударыНЕСУ ДАРЫнесудары…
В СКВЕРЕскверескВЕРЕСКвереск
Иногда с помощью одних только кругозвучий можно даже вести разговор. Не веришь? Пожалуйста! Помнишь, какая жуткая жара была этим летом? Всё вокруг буквально плавилось. Так вот, встречаю я Дмитрия Авалиани, а он мне и говорит этак хитро:
– Я ЛЕТОМлетомлетомлетОМЛЕТ.
Я, конечно, согласился, а потом вспомнил свои, прямо противо-положные, ощущения в конце осени и отвечаю в том же духе:
– ЗАТО В НОЯБРЕвноябревноябревноЯ БРЕВНО!
Теперь ты видишь, какая это интересная игра – придумывать кругозвучия. Надеемся, тебе удастся найти свои примеры? Тогда обязательно поделись ими с нами и пришли в редакцию.
«И жили они долго и счастливо»
Ну да, вот так завершаются летописцами все повествования. Странно, не правда ли? Разрешите представиться, зовут меня Марья Ивановна, и я принцесса в волшебном царстве. Совершенно нестандартная принцесса, о чём без устали твердят все вокруг с самого моего рождения. Их почему-то не устраивает, что я предпочитаю игру в шахматы игре на лютне, а охоту – вышиванию. Они решительно не разделяют мою склонность к чтению и письмy, говорят, не женское это дело. Прямо средневековье какое-то! Ладно, отец – Иван-дурак, женившийся на царевне. Впрочем, человек он хороший, хотя и без деловой практической жилки, но маман-то, царевна всё-таки, образование получила, книжки, редко правда, но читает. Что ни говорите, а между поколениями целая пропасть. И они не понимают, почему я совсем не думаю о женихах. А зачем они мне, спрашивается? Принцы эти, Емельки да Иваны-дураки, третьи сыны купеческие, да прочие. Мне, между прочим, рано ещё замуж; только семнадцать исполнилось, а тут вдруг губить себя, сидеть в высокой башне и рожать детей!
Но летописцы всегда всё переврут. То, что случается после свадьбы, их не интересует, напишут: «Они жили долго и счастливо» – и считают свою миссию законченной. Нет, пора внести ясность. Поэтому я решила вести дневник, чтобы оставить для потомков летопись об истинном положении дел в сказочном королевстве.
Ничего необычного, всё как всегда. Приехал художник писать мой портрет. Нарисует как всегда худосочную, голубоглазую и золотоволосую красавицу. В летописях меня так и опишут, а что глаза у меня были зелёно-серые, а волосы скорее русые, чем золотистые, никто потом и не вспомнит. И это называется рисовать с натуры!
После обеда решила сыграть с ребятами в кегли, но маман заставила петь и играть на лютне для двух приезжих принцев-зануд. Се la vie, се ля ви, как говорят французы, такова жизнь, и надо подчинятся её законам. На соседней ферме появился дракон. Отец, обрадовался такому случаю, пообещал, что убивший дракона получит мою руку и сердце. Ну вот, дождались. Сегодня-завтра в город хлынут толпы принцев, солдат и прочих забулдыг, готовых сразить дракона за принцессу. В городе резко возрастёт уровень преступности, он будет замусорен по крайней мере на месяц, и от всего этого кошмара выиграют лишь торговцы спиртным. Я уж не говорю про расходы казны на свадебный пир и приданое. Придётся завтра съездить, попробовать договориться с драконом.
Сегодня вечером в соседнем королевстве свадьба тамошнего принца и некоей Золушки. Золушка выглядит так, будто занимается шейпингом, но я узнала, что раньше она жила со злой мачехой, заставлявшей её работать. Подтверждаются идеи Руссо о физическом воспитании.
На ночь почитала немного летописи. Не верится, правда, чтобы летаргический сон длился целых сто лет, и чтобы заснувшая им девушка благополучно, без всякого влияния на психику и внешний вид, перенесла его. Впрочем, я почти уверена, что они приукрашивают действительность. Составляю план действий на завтра, дел предостаточно. Перед сном долго размышляла, существует ли жизнь на луне.
Проснулась утром. Из окна видны поля, леса и замки других королевств. Там, километрах в пяти, Чёрная гора, в которой обитает то ли чёрт, то ли леший, а вон там река с молочными берегами (странное явление, над которым бьются учёные как нашего, так и других королевств). А вон там дремучий лес, изрядно поредевший из-за открывшегося поблизости лесокомбината.
Вдыхаю аромат растущих под окном роз и иду завтракать. После отправляюсь к дракону. И эти варвары хотели его убить! Конечно, красавцем его не назовёшь: у него три головы (бедняжка сросся в яйце со своими братьями), при разговоре он время от времени выдыхает пламя, но в целом это милейшая личность, травоядная, между прочим. Заключаю с драконом мирный договор и веду его в город. Народ, разумеется, шумит, а летописцы записывают: «Красавица победила чудовище». Вот люди! Дракону дали во владение фруктовый сад и луг, а он обещал защищать нас от врагов. Угостил меня печеными яблоками и уполз в тень, шелестя чешуйками.
Папа мой, однако, не бросил намерения выдать меня замуж. Назначил турнир, говорит, кто выиграет, тот меня получит. Ну, вы знаете, подерутся на мечах, копья пометают, через барьер попрыгают. Это и я могу. О, кстати, у меня идея. Придётся опять папу огорчить, но всё лучше, чем с дураком каким потом всю жизнь мучиться.
Вечером забралась на крышу, смотрю на луну, звёзды считаю. Узнала бы моя маман, с испугу бы умерла. Хорошо как, прохладно. О, кажется, ведьма на метле пролетела. Вон она мне рукой машет. Лиза зовут, в своём роде уникум, телепат и к тому же левитирует, а её за это ведьмой зовут. Вот что значит предрассудки.
С утра стали прибывать рыцари. Кошмар! Все в латах, точно банки консервные. Для исполнения плана надо, чтобы меня считали сидящей в комнате. Повесила на дверь плакат «Объявляю голодовку» и закрыла дверь изнутри. По верёвке забралась на чердак. Оделась в облегающий костюм, а на лицо натянула чулок с прорезями. Надела шляпу. Чем я не участник турнира? Незаметно выбралась из дворца, меч у меня был, лошадь тоже. А если я турнир выиграю, не за себя же саму замуж выходить.
Рыцари выехали на поле. Таращатся на меня. Выстроились в ряд и устремили взоры на ложу короля и королевы. Маман взмахнула белым платком, и турнир начался. Сначала прыгали на лошадях через препятствия. Лошадям тяжело всадника в доспехах поднять, а моя лошадь спокойно все барьеры взяла.
Второе состязание – метание копья. Надо копьём в колокольчик попасть. Ну, я и попала. А из всех рыцарей один только. И последнее, бой на мечах, я с рыцарем, который тоже в колокольчик попал, билась. Ему, бедняге, в доспехах не повернутся, так он меня и не достал. Ранила его в ногу. Ничего, скоро опомнится. Народ на трибунах «ура» кричит, бросили мне венок победителя турнира и кричат, мол, маску снять. Мне не жалко. У всех языки отсохли, маман в обморок. Единственным человеком, сумевшим оценить юмор ситуации, оказался рыцарь, соперник мой. Он от хохота чуть не скончался (потом я, правда, узнала, что это у него была истерика). Папа попросил летописцев этот турнир в летопись не вносить. Ну и не надо, не больно и хотелось.
Вечером отправили меня на бал в соседнее королевство. Еду в карете, платье длинное ужасно, думаю, чего мучаться. Оборвала его, стало до колен. Тамошнего короля чуть инфаркт не хватил, не пойму отчего. Дома отец тоже раскричался. Засадили меня под домашний арест в башню, на хлеб и воду. Здорово, хоть со свадьбой приставать больше не будут. Ночью мимо окна пролетали двое на ковре на воздушной подушке на спиртовом моторе, но я притворилась, что меня нет.
Утром, по росе, выбралась из замка. Перед тем, как уйти, осуществила инсценировку нападения. Аккуратно разбила несколько горшков с цветами, скомкала постель, разбросала по полу книжки. В летописи напишут: «И перед самым днём свадьбы принцесса исчезла, похищенная злыми духами».
В дремучем лесу прохладно. В замке, должно быть, переполох. Уже гонцы развезли мой портрет во все королевства. Ну да, по тому портрету, что нарисовал художник, так они меня и найдут.
Навстречу кто-то на лошади, принц, наверное. Подъехал, говорит: «Где здесь дорога в замок?» «А зачем, – спрашиваю, – едете?» Тут он такое понёс, слушать страшно. Как он в принцессу влюблён, то да сё. «В Машку, что ли?» Он: «Да, да». Во сочиняет, я его в первый раз вообще вижу, портрет, значит, видел. «Тогда, – говорю, – зря едете, – её уже там нет». Он: «Как нет, замуж уже, что ли, вышла?» А у самого аж губы затряслись. «Нет, – говорю, – её похитили». Он расспрашивать начал, ну я и дала волю воображению. Про рыцаря из Чёрной горы, который прискакал в полночь на чёрном коне. Вру вдохновенно, даже сама себе чуть не поверила.
Вдруг из леса выезжает свита и папочка мой с ними. Папа меня увидел, кричит: «Принц, спаситель вы мой!». Бросается принцу на шею, обнимает. Отвезли меня домой. Как они меня нашли, ума не приложу.
Ну, с принцем мы, конечно, поженились. Он ничего парень оказался. Отказался после свадьбы от полкоролевства, поехали к нему домой. Он по профессии изобретатель: машину изобрёл стиральную, коляску странную, велосипед называется; хобби у него готовка. Мечта! Я за месяц килограмм пять прибавила. Живём весело. Когда грустно становится, летописи читаем. Вот умора! Знаете, что про меня там написано:
«И спас её принц от коварного чудовища и привез её домой из дремучего леса на белом коне». Вот ведь дают!
Это письмо написал ИМЕННО ТЕБЕ Очень Хороший детский писатель Олег Кургузов. Он автор многих книг: “По следам Почемучки”, “Про каплю Акву” и других. За книгу рассказов “Солнце на потолке” Олег получил Международную литературную премию имени Януша Корчака. Но что для меня лично ещё важнее – он очень добрый. Однажды я сам видел, как он заступался за другого хорошего детского писателя, про которого не очень умный дядька наговорил глупостей. Ещё я уважаю и люблю его за то, что он всегда относится к читателю как к другу, он не приседает перед ним, не обманывает его, не делает ему “козу”, не сюсюкает, он ему доверяет. Но это ты и сам уже понял из его письма к тебе. Ты даже можешь ничего не отвечать, просто когда будешь читать рассказы Олега, открой ему навстречу своё сердце. Как он открывает тебе своё.
Виктор Меньшов
Здравствуй, брат мой!
Вчера целый день у меня случались неприятности, каких, впрочем, бывает полным-полно у всех взрослых, и У ТВОИХ ПАПЫ С МАМОЙ — тоже. Я промаялся весь день, а ночью долго не мог заснуть. А когда, наконец, заснул, мне приснилось, что где-то у меня есть младший брат — ТЫ. И я понял: без твоей помощи, без твоего тепла мне будет очень трудно.
Мне снилось, будто ты подошёл ко мне, стоящему на перекрёстке под проливным дождем, упёрся в мой живот своей тёплой кудрявой башкой и пробормотал:
— Здравствуй, брат мой!
Ты укрыл меня плащом и повёл к дому. Мы шли с тобой сквозь потоки дождя, как два корабля сквозь бурю: я — большой усталый корабль с закопчёнными трубами и ты — маленький катер-проводник.
…Знаешь, есть у моряков такие маленькие катера-проводники, которые приводят огромные корабли из бурного моря в тихий порт. Большому кораблю трудно пробраться среди прибрежных подводных скал, с высоты своего роста он не видит их и может напороться брюхом на их острые пики. И тогда катер-проводник берёт своего старшего брата на буксир — будто за руку — и осторожно протаскивает мимо преград прямо к причалу…
Где твой буксир — твоя рука, брат мой?
Я увидел тебя во сне, но я точно знаю, что ты существуешь наяву, на самом деле. ТЕБЯ НЕ МОЖЕТ НЕ БЫТЬ, БРАТ МОЙ!
Взрослые всегда оберегают детей, помогают им, защищают их. Но ты не можешь себе представить, как иногда бывают БЕЗЗАЩИТНЫ сами взрослые! Они, как большие неуклюжие корабли, могут запросто напороться на острую подводную скалу, если их не встретит в море маленький катер-проводник.
Посмотри вокруг. Может быть, твои близкие взрослые, ТВОИ ПАПА И МАМА так же НУЖДАЮТСЯ В ТВОЕЙ ПОМОЩИ, как и я? Может быть, им тоже нужен маленький катер-проводник?
ПРОТЯНИ ИМ РУКУ, брат мой!
Думающий о тебе, взрослый дядька ОЛЕГ
Мальчик Киря печатал на пишущей машинке письмо своей бабушке. У бабушки было плохое зрение, и печатные буквы она разбирала легче, чем рукописные.
Мальчик Киря умел печатать на машинке только одним пальцем, поэтому он часто промахивался мимо нужной клавиши и нажимал не ту букву. Поэтому в письме у Кири было много ошибок.
Закончить своё письмо к бабушке Киря хотел фразой: «Ждём твоего письма». Но он перепутал очерёдность букв «Ж» и «Д», и у него получилось «ДЖем твоего письма».
Бабушке очень понравилось всё письмо внука. Но особенно ей понравилась последняя фраза: «Джем твоего письма».
«Значит, – решила бабушка, – для Кири моё письмо – это такое же счастье, как его любимый джем».
Бабушка прослезилась от радости и вместе с ответным письмом отправила внуку баночку его любимого клубничного джема. А на бумажке, которой была закрыта баночка, она написала большими бабушкиными буквами: «Джему моего сердца».
Ветер гнул деревья в дугу. Они наклонялись в ту сторону, где под деревьями сидел мой папа. Он был задумчивый и грустный, как пингвин в ожидании Северного сияния.
Мама взглянула в окно на папу и сказала:
– Чего это он там делает?
– Проветривается, – сказал я.
– А, по-моему, он простужается, – сказала она. – Сходи за ним и приведи его домой.
Когда я подошёл, папа расстегивал рубашку и подставлял свою голую грудь упругому ветру.
– Ты чего делаешь? – спросил я.
– Распахиваю душу всему миру, – ответил папа.
От удивления я даже икнул, но папа тут же всё объяснил:
– Видишь: деревья, как огромные веники, гнутся в мою сторону – это они сметают из воздуха всякие чувства, мысли и вести в мою распахнутую душу. И я становлюсь мудрее!
– А если они наметут тебе всякой чепухи: глупых и злых мыслей?! – испугался я.
– Нет! – смело ответил папа. – Дурные мысли меня не коснутся. Вот!
И он показал пальцы, сложенные крест-накрест.
– Ага! – догадался я. Я-то знал, что так надо держать пальцы при встречах с ведьмами и колдуньями, чтобы они не навеяли тебе чёрных мыслей.
– Ну, ладно, – сказал папа. – Я ещё посижу тут, на ветру, а ты иди – помоги маме по дому.
Мы с мамой пропылесосили ковры в комнатах и вымыли пол на кухне. А тут и папа возвратился, светящийся от радости.
– Ну, что скажешь? – спросила мама, выжимая половую тряпку.
– Жизнь прекрасна!!! – завопил папа и крепко-крепко обнял нас с мамой.
От него шла такая сильная сила, что нам показалось, будто мы стали лёгкими-лёгкими и вот-вот взлетим прямо к небу. Прямо туда, откуда с огромной высоты, задумчивый и грустный, как пингвин в ожидании Северного сияния, на нас с надеждой глядит наш Боженька.
Мама, папа и я ужинали. А кот Лукьян сидел возле стола и смотрел на нас просящими глазами.
Мама отломила кусок сыра и сказала:
– Хочешь сыра, Лукаша? Скажи «мяу».
Кот молчал.
Тут к нам пришла тетя Паша – родственница по папиной линии – и села к столу.
– Лукаша, скажи «мяу», и тебе дадут сыра, – пропела она.
Кот молчал.
Тут к нам пришёл дядя Саша – родственник по маминой линии – и тоже сел к столу.
– Ну, кот, выдай «мяу» и получишь кусок сыра, – строго сказал он.
Кот молчал.
«Эх! – подумал я. – Если бы кот был большим и сильным как тигр, они бы не стали дразнить его».
И тут кот начал расти на глазах. Он рос, рос, рос и превратился в огромного котищу-тигрищу!
– Ну-ка, все хор-р-ром, – зарычал он, – скажите «мяу» или я вас сожру!
Родственники задрожали, прижались друг к другу. И я услышал стук из зубов.
– Быстр-р-ро! – рычал Лукьян.
– М-м-м-я-а-а.., – заблеяли родственники.
– Др-р-ружно! – командовал Лукьян.
– Мяу-у-у!!! – завопили родственники.
А я подошел к Лукьяну, погладил его, почесал за ухом. И котище-тигрище снова стал маленьким котом.
Это шляпа.
В ней был папа
Вечером вчера.
А сегодня я с утра
Все заглядываю в шляпу.
Свет зажёг, при нём видней.
Ну, куда девался папа?
Ведь вчера же был он в ней!
На большом листе бумаги
Птицу я нарисовал.
Что за птица? Сам не знаю.
Не кукушка, не сова…
Синим я раскрасил птицу.
Вот теперь она – синица!
Непонятные слова
Говорит в лесу сова,
Слово – выдох,
Слово – вдох,
А потом протяжно: «Ох…»
Это, охая, сова
Учит новые слова.
Посвящается моему горячо любимому мужу Борису Заходеру, под редакцией и с благословления которого написана эта повесть.
Г. Заходер
Говорят, что может быть настоящий дом и без кошки – упитанной выхоленной, избалованной кошки – не стану спорить. Может быть. Но как это доказать?
Марк Твен
По старинному обычаю в новый дом первой принято впускать кошку. У нас очень старый дом, и какая кошка впервые переступила его порог почти полтора столетия назад – неизвестно, поэтому считаю, что Кися Белая вправе первой войти в маленькую повесть о нашем доме и его обитателях, живших или живущих рядом с нами.
Мы не знаем точно, сколько ей лет – у дам, не принято спрашивать о возрасте. Белая пушистая кошка сама вошла в наш дом легкой белой тенью и словно ангел-хранитель бережёт наш покой уже много лет.
Кися Белая за эти годы проводила в мир иной многих, с кем делила кров: своего благодетеля кота Тишку; благородного и высокообразованного эрдель-терьера Барри; «подобрыша» – доберман-пинчера Лорда; бдительную и самоотверженную собачку Айку. Пережила Кися и многих своих детей.
Маленького пинчера Джимми – яркую личность, появившуюся неизвестно откуда, и исчезнувшую неизвестно куда, – Кися тоже встретила и проводила…
Когда-нибудь и мы расстанемся с ней. А может быть – она с нами…
Пока этого не произошло, обещаю счастливый конец у нашей истории.
А началась она за несколько лет до появления Киси Белой в нашем доме.
Поздней осенью мы с Борисом возвращались с прогулки. Наш эрдель Барри, как всегда носился где-то впереди. Вообще-то его полное имя Бармалей-Ата – так полагается по его благородному происхождению – так что он, к тому же награждённый несколькими медалями за красоту и образованность, вполне мог бы задирать нос. Однако именно нос он держал ближе всего к земле, чтобы не упустить что-нибудь интересное. Его явно радовало всё, что он видел, то есть чуял.
К сожалению, мы не могли полностью разделить его восторги. Мы брели лугом, на котором ещё совсем недавно росла высокая трава, росли цветы, гуляли коровы… Сейчас, увы, тут разворачивалось строительство. Кругом — бетонные блоки, груды кирпича, обезображенная колёсами грузовиков земля. Глубокие колеи, полные воды и грязи. Пробираясь через эти препятствия, мы сетовали, что скоро совсем негде будет гулять.
От этих горьких мыслей нас отвлёк крошечный рыжий котёнок, который вылез из-под бытовки строителей и смело, даже скорее отчаянно, побежал к нам.
Верный пёс, хотя был далеко впереди, сразу почуял, что происходит что-то чрезвычайно волнующее, и ему необходимо срочно вмешаться. Мы тоже это поняли – я успела схватить котёнка немного раньше, чем Барри добежал до него. И тут же получила «благодарность» – котёнок испачкал моё пальто. У бедняги был жуткий понос.
Пришлось поскорее тащить малыша домой.
Имя мы ему дали сразу – Тишка. Борис заявил, что он всегда называл так всех своих котов (числом один) и переучиваться не намерен. Правда, уверенности, что имя это прослужит долго – не было. Не знаю уж, как жил и чем питался несчастный малыш у строителей, но кроме поноса, у него обнаружились глисты и, в довершение всех бед, его заедали блохи. – Инвазия, – объявила наша соседка – ветеринар, грустно покачав головой. Похоже, было, что наш новый жилец – не жилец на этом свете.
Но у новоиспеченного Тишки, видимо, не было подобных сомнений. Имя ему явно понравилось, и он твёрдо решил выжить. Он безропотно принимал всевозможные лекарства и терпеливо переносил все виды процедур – даже клизмы. Кстати, нам пришлось пофантазировать, чтобы найти подходящую по габаритам для нашего заморыша клизму. Подошла только глазная пипетка…
Котёнок начал поправляться.
Поправлялся Тишка, как сказочный герой – не по дням, а по часам. У котенка прорезался аппетит, да какой! Разделяя мнение поэта, который сказал:
– Но если ты держишь котов –
то корми, и корми и корми, —
я так и поступала. Кормила, кормила и кормила. А он ел, ел и ел…
Набив поплотнее животик, Тишка укладывался спать. Спал много, как все кошки. Но спал непременно каждый раз на новом месте. И в этом нехитром деле сумел проявить свою исключительную индивидуальность.
Спал на кровати и креслах, на подушках и пледах, на наших шапках и свежевыглаженном белье. Исчерпав все варианты мягкого уюта, обнаружил, что жесткий письменный стол ничуть не хуже любой постели, если лечь под включённую настольную лампу, особенно когда хозяин работает. А если хочешь, чтобы тебя не тревожили, то ящик письменного стола тоже сгодится. Постепенно мы сами втянулись в эту игру и ждали, что же ещё придумает наш котик.
Мы могли обнаружить Тишку в плетёной хлебнице, прямо на салфетке, прикрывающей хлеб. В коробке из-под новой пары обуви. Не раз находили его спящим в корзине для бумаг. А как-то он умудрился даже устроиться в пакете с проводами, которые приготовил электрик для работы.
Но вершина Тишкиного вдохновения была ещё впереди. Мы привезли новый унитаз. Белый, поблёскивающий эмалью, он стоял в ванной, ожидая мастера, который поставит его на место. А на дне этого агрегата спал наш рыжий фантазёр!
Так, не успев вырасти, Тишка вошёл в литературу. Раскрою секрет, что именно он вдохновил Бориса Заходера на создание не просто стихотворения – а оды – единственной оды, которую он написал. Читатель, несомненно угадал, что речь идет об оде Kошке, Kоторая Спит Не Там, и называется она «КОШКА ВЬЮШКА».
Шло время. Тишка возмужал. Ушли в прошлое его фантазии. Он стал образцовым котом. Избавил дом от мышей. Это, замечу в скобках, требовало постоянной заботы – каждую осень полевки упорно пытались к нам вселиться, но Тихон пресекал все их попытки. Он научился создавать в доме ощущение покоя и уюта. Он так славно мурлыкал, что мы легко забывали о мелких огорчениях. Но главная его заслуга в том, что он привёл в наш дом Кисю Белую.
Алло, это школа? Это Витя,
Ваш первоклассник. Нет, Филимонов.
Скоро буду, сидите ждите.
(Витя в постели лежал с телефоном).
Может быть, задержусь немного,
Но приеду, раз обещал.
(Витя вытащил правую ногу
Из-под ватного одеяла).
Через час непременно буду…
Через два с половиной, может.
Я не могу приказать верблюду,
Чтобы скакал, как арабская лошадь.
Да, на верблюде, не удивляйтесь.
Хочу, чтобы вы на него посмотрели.
Так что ждите, не разбегайтесь.
(Витя вылез из теплой постели).
Сидит комар и не кусается,
В лесу всё очень изменилось.
Прошла лиса, задела зайца.
«Ах, извините», – извинилась.
А в почерневшем котелке
У волка варится картошка.
На небе как на потолке
Вниз головой сидела кошка.
Пришла весна – запел червяк,
Забравшись на макушку дуба.
А червяки поют вот так:
«Па-ду-ба-ду-ба-ду-ба-ду-ба».
Мой бедный Шарик, ты не знаешь,
Как весело быть человеком!
Ты, Шарик, лаешь, только лаешь,
А я могу и кукарекать,
Чирикать, блеять, квакать, хрюкать,
Жужжать как пчёлка и комарик,
Как дятел носом громко стукать.
Об стенку носом. Понял, Шарик!
1 сентября Кузьмин пришёл в школу с новенькой сумкой через плечо. Все побросали свои портфели и окружили Кузьмина. Девчонки со знанием дела обсуждали качество кожи, мальчишки дёргали туда-сюда медную молнию и завидовали. Обстановку, как всегда, разрядил Емелин.
– Ты бы, Кузьмин, еще с рюкзаком пришел, – сказал он.
2 сентября Кузьмин пришел в школу с рюкзаком.
– Ты бы, Кузьмин, еще и палатку принёс! – обрадовался Емелин.
3 сентября парты в классе были сдвинуты. На свободном пространстве перед доской стояла палатка. Изнутри доносился храп.
– Ну, молоток! – сказал, заглянув внутрь, Емелин. – И спальный мешок не забыл!
Когда Кузьмина вытащили из палатки, Емелин добавил:
– Ты бы, Кузьмин, ещё и байдарку приволок!
4 сентября Кузьмин вовсю махал веслом, искусно обходя парты.
Емелин утёр нос, подумал и сказал:
– Ты бы, Кузьмин, ещё и компас с крейсера притащил!
5 сентября Кузьмин в школу не пришёл.
6 сентября Кузьмин пришёл в школу со стареньким ранцем и с документом из милиции, в котором сообщалось, что он, Кузьмин А.И., 5 сентября заблудился по пути в школу и был остановлен на 63-м километре Киевского шоссе.
– Ты бы, Кузьмин, ещё через Владивосток в школу пошёл, – сказал Емелин.
…7 октября пришла телеграмма из Владивостока:
«Разворачиваюсь на 180. Скоро буду. Кузьмин».
Голявкин жил летом в посёлке Лисий Нос под Ленинградом (!) в двухэтажном деревянном доме на улице Морские Дубки, что стоит на самом берегу Финского залива прямо на пляже. И жило в доме соседей полным-полно, словно в муравейнике.
Сидит он однажды на брёвнышке под старым раскидистым тополем, задумчиво смотрит вдаль: лодки качаются на волнах. А вверху самолёт чертит белую полосу на золотом небе.
Вдруг вбегает во двор мальчик Петя с радостным криком и показывает своей бабушке маленькую рыбку в стеклянной банке.
– Поймал! Поймал!! У меня будет жить рыбка.
– Не жилица твоя рыбка. У неё губа разорвана. Ты поранил её крючком. Накорми лучше рыбой кота, – говорит бабушка.
– Не хочу я отдавать мою рыбку вашему жирному коту! – говорит Петя.
– Тогда зачем ты её поймал?
– Там все ловят, а я, что, хуже? – занюнил Петя.
– Где ты поймал рыбку? – спрашивает Голявкин.
– В пруду.
– Ты мне его покажи, – Голявкин идёт с Петей к пруду.
Вокруг сидят мальчишки с удочками и ждут, когда клюнет глупая беспечная маленькая рыбка. Лысый берег истоптан детскими ногами. Разная дрянь набросана в воду.
– Неужели в этом пруду ещё может водиться рыба? – говорит Голявкин.
– Я поймал! – хвастается Петя.
«Значит, водится, иначе они бы тут не сидели», – думает Голявкин.
– А почему бы вам не ловить рыбу в заливе, близко отсюда? – спрашивает Голявкин.
– А тут ближе! – уверяют детские голоса.
Голявкин никогда не читал детям нотаций. Вообще много не говорил. Он уважал детей, писал для них рассказы, да и то короткие.
Тут, ни слова не говоря, он сделал вот что. Он выломил длинную гибкую ветку в зарослях сорного кустарника и сделал из нее удочку. Накопал червяков в листок лопуха. Пришёл к пруду и первым делом вытащил старую автопокрышку от колеса, которую сами же удильщики затолкали в воду. Он положил шину на берег и сел на неё, словно на пенёк. Приладил к леске червяка и стал ждать поклёвки. Скоро удочка дёрнулась, червячок был съеден, он прикрепил свежего. Он сидел среди удильщиков и у него одного беспрерывно клевало, а больше ни у кого удочка ни разу не дёрнулась. Похоже, рыбы косяком шли на сладкую наживку, минуя крючки.
Но ни одной рыбки он не поймал – вот что странно.
Мальчишки присмотрелись: в чём дело?
– Да у вас крючка нет на удочке!
Ребята стали на перебой предлагать крючки: каждый держал в запасе несколько штук безобразно острых крючков.
Голявкин удивился, но брать отказался.
Он скормил рыбам всех червяков и переломил удилище на мелкие части.
– Что это вы, дядя? – удивились мальчишки.
– Здесь нет здравого смысла! – сказал Голявкин. Он отнёс палки Петиной бабушке на растопку круглой ребристой домашней печки и, может быть, сел писать новый рассказ. Сам он обходился без печки, потому что лето и потому что молодой – и так жарко.
Мальчишки, конечно, не знали, что такое здравый смысл, никогда не слышали. Но, может, это что важное, раз взрослый дядька говорит. Поглядели в воду, походили вокруг пруда.
От неизвестного бывает неуютно, боязно и жутко. Скоро они смотали удочки. А потом и вовсе перестали сюда ходить. Здравого смысла нет – что же тут выудишь?
Берега пруда скоро обросли свежей зеленой травой. Раскрылись желтые кувшинки в воде по закраинам. Лягушки заквакали. Иногда бравая рыбешка вскакивала над водой, поблескивала на солнце и снова ныряла вглубь.
Иногда чей-то мальчонка подбегал к пруду, усаживался на обросшее свежей мягкой травкой колесо, как на пенёк, смотрел, как плавает утка со своим выводком, слушал, как она крякает – учит малых утят уму-разуму.
Возможно, мальчик догадывался, что это и есть здравый смысл, который он видит воочию.
Голявкин зашел к своему приятелю. Тот смотрел по телевизору передачу о любви и бережном отношении к животным и не мог оторваться. Он пригласил Голявкина досмотреть сюжет до конца.
Хозяйский кот при этом уселся на телевизор и с интересом смотрел в окно, что происходит на улице. Свой пушистый хвост он опустил прямо на экран и поводил им туда-сюда, из стороны в сторону – совсем загораживая экран. Попросту согнать его нельзя, раз речь идет о бережном отношении. Надо было дождаться, когда кот сам догадается слезть с телевизора или хотя бы убрать с экрана свой хвост.
Хозяин подошёл к коту и отвернул его хвост от экрана.
Кот недовольно мяукнул, опустил хвост на прежнее место и только чаще зашевелил им туда и обратно. Хозяину стало ещё неудобнее смотреть передачу.
На слова кот не реагировал, сколько не уговаривали, из-за хвоста почти невозможно стало следить за нравоучительной историей, мелькающей на экране, но сильно хотелось досмотреть её до конца.
Голявкин, видя безвыходность положения, посоветовал хозяину пойти на уловки.
– Ты запусти ему в морду комара, их у тебя как в комарином болоте, поймать не проблема. Кот погонится за комаром и соскочит с телевизора.
Кот комара не заметил в силу слабого кошачьего зрения. Даже ухом не повёл, зато хвостом водил по-прежнему.
Тогда Голявкин советует:
– Пусти муху прямо ему под нос.
Муха летала возле котового носа. Кот шевелил ушами и вертел башкой в сторону мухи. Но, видно, не верил в свои силы поймать вертихвостку.
Тогда Голявкин взял таракана, лениво ползущего по стене, и поставил его носом к носу с котом.
Кот махнул лапой, таракан поспешно удрал в щель к своим проворным собратьям. Приятель только беспомощно развёл руками.
Голявкин не сдавался: он заарканил мышонка, из тех, что шуршали в углу комнаты, и пустил его коту под нос.
Вот тут кот среагировал мгновенно: мышонок оказался внушительным объектом. Он спрыгнул с телевизора, погнался за мышонком, загнал его снова в угол и – освободил экран телевизора от своего хвоста. Хозяин мог свободно досматривать любимую передачу.
Голявкин понимал: для полной благостной картины не хватает крыс, змей, собак, ежей, лягушек и ещё каких-нибудь куяв…
Его кусали комары, роились мухи возле его носа и нахально, не спросясь садились прямо на лицо. Наконец, он встал и сказал:
– Я сейчас приду…
Ушёл. И больше сюда не вернулся.
Мы с Вовкой в ссоре! Вот беда!
Я без него скучаю…
Мы были вместе с ним всегда,
Я в нём души не чаял.
И вот теперь он не со мной,
А где-то там, в квартире,
За темнотой, за тишиной,
Один в огромном мире.
Нет, я так больше не могу!
Мне больно и неловко…
Ты слышишь, Вовка? Я бегу!
Давай мириться, Вовка!
Тополь на плечи накинул пальто:
Думал, его не узнает никто.
Ветер над ним просвистел налегке:
«Это же Тополь в пуховике!»
Без музыки мир был бы неуютным –
Считает кенгурёнок-меломан,
И, выходя из дома рано утром,
Кладёт он плеер в кожаный карман.
Он с музыкой нигде не расстаётся,
Он с музыкой ложится и встаёт,
Под музыку он плачет и смеётся,
И ест, и пьет, и песенки поёт.
Он скачет, натыкаясь на предметы,
Прохожих на ходу сбивая с ног.
В наушниках звучат не менуэты,
А «ХЭВИ МЕТАЛ» – вероломный рок.
Он в каждой сумке носит по кассете,
Из жизни тишину прогнав взашей…
И провода, как длинные спагетти,
Торчат у кенгурёнка из ушей.
Тёплый вечер в пятьдесят шестом
Оживает под пером гусиным:
Керосиновая лавка под мостом,
Как приятно пахнет керосином!
На пороге я и мой отец,
Нет… не я, а первоклассник Славка.
И большой чумазый продавец
Живописно замер у прилавка.
Я сказал, держа отца за локоть,
Теребя рубашку на груди:
Я сказал:
– Хочу у вас работать!
Он ответил важно:
– Приходи! –
Важно, убедительно, красиво –
Чтоб моё внимание привлечь…
Обожаю запах керосина!
Уважаю искреннюю речь!
Олечка на дне стакана
Засушила таракана
И читает лекции
О своей коллекции.
Если б были у миноги,
Скажем, руки или ноги,
Потеряла б очень много,
В смысле внешности,
минога.
А я знаю, что делать, если на меня нападёт тигр, крокодил или вообще какой-нибудь хищник! Я скажу: «Мы с тобой одной крови – ты и я!» И любой зверь сразу станет добрым, приветливым и будет со мной дружить. Или уж во всяком случае, не съест. Читали «Маугли»? То-то же!
Для начала я попробовал проверить это на Барсике. Он ведь с тигром из одного семейства – кошачьих.
– Барсик! – говорю. – Мы с тобой одной крови – ты и я!
Котёнок мигом подбежал и ласково потёрся о мою ногу.
Ура! Подействовало! Хотя, правда, Барсик и без заклинания всегда ласкается.
Тогда я решил присмотреть подходящего хищника во дворе. Но кроме соседского пуделя Эдуарда мне никто не встретился. А Эдуард сразу, как обычно, сердито залаял. Тут я ка-а-ак гаркну изо всех сил:
– Мы с тобой одной кр-р-рови, Эдуар-р-рд!
А Барсик ка-ак изогнёт спину и ка-ак зашипит! Пудель поджал хвост и с визгом бросился прочь. Почему-то он не стал ко мне ласкаться, но хоть лаять прекратил! Значит, всё-таки действует заклинание!
– А теперь, Барсик, давай поищем хищника посвирепее, – предложил я, – И приручим его!
– Давай! – одобрительно мяукнул Барсик.
И тут во двор выскочила моя бабушка.
– Почему ты до сих пор не купил хлеб? – напустилась на меня бабушка. – Скоро в магазине перерыв начнётся!
– Бабушка, – говорю, – мы с тобой одной крови! Ты и я!
– Крови-то одной, это верно, – почему-то вздохнула бабушка, – Но ты мне зубы не заговаривай! Марш в магазин!
«На всех действует заклинание, а на бабушку – нет. Странно!» – подумал я и отправился за хлебом.
А потом мне на нос сел комар. Я специально решил его не прогонять и внушаю: «Мы с тобой одной крови – ты и я!»
А комар – ноль внимания. И ка-а-ак вопьётся в мой нос своим жалом!
Я даже возмутился:
– Что же ты делаешь, дурак! Слушай внимательно: мы с тобой одной крови!
Никакого впечатления.
Нос у меня ужасно зачесался. Но я всё равно терплю – может, совесть проснётся у этого нахала! Должен же он знать, в конце концов, законы джунглей!
Я скосил глаза и изо всех сил гипнотизирую, повторяя медленно, чтобы до него лучше доходило: «Мы с тобой одной крови…»
А комар стал под моим гипнотизирующим взглядом толстый и тяжёлый и только тогда снялся с носа и не спеша полетел прочь. И тут мне показалось, что он прожужжал на прощанье, поглаживая брюхо:
– Вот теперь мы с тобой одной крови – ты и я!
Не стоит думать, будто Древний Рим был настолько обделён красавицами, что лучшим его представителям приходилось заводить романы в Египте. Главная соперница Клеопатры в борьбе за Марка Антония не уступала египетской царице по части внешних данных и была знатна: она приходилась старшей сестрой будущему императору Октавиану, которого усыновил сам Цезарь. Октавия отличалась скромностью и принесла свою личную жизнь в жертву политике.
Когда она овдовела, Октавиан выдал её замуж за Марка Антония, в котором нуждался как в союзнике. Октавия согласилась из чувства долга. Она считала, что её замужество спасёт страну от гражданской войны. Ей совсем не нравился Антоний, скандалист и пьяница, а для него новая жена была слишком правильной. То ли дело Клеопатра! Все же Октавия старалась, как могла, сохранить этот брак и во всём угождала Антонию. Но Клеопатра, более хитрая и артистичная, победила.
После развода Октавия добросовестно воспитывала девятерых детей: двух дочерей и сына от первого мужа, еще двух дочерей от Антония, его детей от предыдущего брака, а впоследствии и двойняшек Антония и Клеопатры. В Риме ее очень уважали.
Древнегреческая красавица, жившая в пятом веке до н.э. Она была уроженкой Милета, но переехала в Афины: судьба связала её с Периклом, правителем этого города-государства. Аспазия была не только хороша собой, но ещё и умна и образованна. К ним с Периклом запросто хаживали в гости знаменитые философы Анаксагор, Сократ и Платон, прославленный скульптор Фидий.
Поскольку Перикл был человеком известным, жизнь Аспазии протекала на виду у всех Афин (где тогда процветала демократия). Это имело свои издержки: их семейные ссоры служили сюжетами для комедий, а враги Перикла однажды привлекли красавицу к уголовной ответственности, обвинив её в безбожии. Периклу с трудом удалось отстоять её на суде. Умирая, он поручил её заботам своего друга, за которого она потом и вышла замуж.
Прекрасная жительница Византии (шестой век). В этой стране так ценилась женская красота, что непривлекательные принцессы уходили в монастырь, не надеясь выйти замуж, а незнатным, но хорошеньким девушкам случалось находить завидных женихов.
Так было с Феодорой. Начав жизнь цирковой танцовщицей, она закончила её на царском троне – подобный трюк под силу далеко не каждому акробату. И всё благодаря внешности: Феодора уж очень приглянулась императору Юстиниану I.
Бывшая актриса была женщиной умной, волевой и обаятельной. Она быстро освоилась во дворце и стала не последней фигурой в политической жизни Византии: сама смещала и назначала чиновников, принимала послов, вела дипломатическую переписку.
В 13 номере «Кукумбера» мы начали публиковать истории Санислава Востокова о том, как ему довелось работать в зверинце Джералда Даррелла в Австралии. Читайте продолжение.
Я послушно следовал за служительницей зоопарка, её звали Эуленетт. Мы пересекли двор и вошли в забитый эхом полукруглый проход в животе здания администрации. Миновав дверь с отдающей колдовством надписью: «Ночной мир ай-айев», мы оказались где-то по ту сторону Земли, в мире гораздо менее заселенном. Здесь была гулкая и звенящая темнота. Стены уходили в клубящийся сумрак. Помещение было похоже на прекрасный дворец, заколдованный в архейскую пору мелким, но очень чёрным магом. Казалось, что дворец, тяжело дыша жесткими кирпичными стенами, ожидает доброго сказочного героя для своего освобождения. Но этим героем был явно не я.
Эуленетт взяла ведро с кормушками и, оглянувшись на мою мелкую фигуру под великанским сводом, хриплым разбойничьим голосом крикнула:
– Ты хочешь поставить кормушки ай-айям?
«Хочу ли я ПОСТАВИТЬ КОРМУШКИ АЙ-АЯМ?»
– КОНЕЧНО, ХОЧУ!!! – сказал я, и чёрный замок, рухнув пепельной кучей, освободил из отсыревших вековых объятий прекрасный хрустальный дворец. Он светился узорами из восточных топазов и рубинов, а стены вознеслись на резных колоннах к яркому небесно-голубому потолку, украшенному ажурной росписью и резьбой.
Я схватил из рук Эуленетт кормушку и произнёс всего одно слово:
– Куда?
Эуленетт кивнула наверх, и я пополз по пластиковой поверхности, удачно подражающей выпуклой скале.
Добравшись до места, где скала делала горизонтальный поворот, я крикнул вниз:
– Сюда?
– Well! – ответила Эуленетт.
Дрожа от радостного предчувствия, я спустился к Эуленетт. Она к тому моменту навтыкала по всей скале начинённые червями трубки. Трубки вокруг мерцали, словно жёлтые деревянные сталагмиты, и тут раздался сухой стук, словно кто-то бил друг об дружку китайскими палочками. Потом к первой паре палочек присоединилась вторая.
– Давай выйдем, – сказала Эуленетт, – они нервничают.
Я вышел наружу и тут же прилип к витрине. Звуки от китайских палочек сложились в заводную трескучую дробь. Потом из-за края обрыва появился, словно знахарь в колдовском народном танце, ай–ай. НАСТОЯЩИЙ, ЖИВОЙ АЙ-АЙ! Одновременно, с другой стороны отражением первого поплыл вниз второй зверь. Он также то и дело потрескивал. А я никак не мог понять, где же у него китайские палочки.
Моя душа витала в голубых облаках, гораздо выше замка, в котором находилось мое тело. Я наслаждался видом ай-айев.
Они целеустремленно двигались к кормушкам, выставив вперед сухой указательный перст, словно драгоценный инструмент.
Ай-айи были похожи на двух старых троллей. Неспешно, но уверенно они пробрались к еде и принялись колдовать над чашками, словно скрюченные миллионолетним ревматизмом. При этом вид у них был гораздо более хищный, чем я ожидал.
Ай-айи мелкими судорожными движениями подхватывали кусочки фруктов страшенными, крючковатыми резцами. Затем, коротко подкидывая, отправляли в неожиданно просторные рты. Время от времени, заглотив очередную порцию, тролли прислушивались к получающемуся от неё в животе звуку. Видимо, звуки были правильные, потому что ай-айи кивали и торопливо продолжали закидывать фрукты в объёмные рты. Я так и видел, как еда сваливается во внутреннее помещение ай-ая и заполняет всё его темное пространство.
Я подумал, что ещё они походят на две старые щётки, обладающие ненормальным аппетитом. Щётки неторопливо забросали всё содержимое никелированных чашек в свои тёмные глубины, тщательно обстукали внутренности кормушек – не осталось ли чего? Потом они повернули лица к стеклу. Головы явно были рассчитаны на более крупного зверя и неожиданно заканчивались в районе лба и висков. Лицу бы ещё идти и идти, дальше к затылку. А оно раз, и уже затылок. А где же лоб? Спереди оно заканчивалось двумя моржового вида резцами. Лишняя часть неловко скроенного лица торчала сверху большими плоскими ушами. Она все время двигалась, видимо чувствовала себя неуютно и хотела встать на место.
Обнаружив, что кормушки пусты, ай-аи с горькой обидой обратили к нам свои сэкономленные головы. Вздохнув, щётковые тролли смирились с судьбой и поползли длинными, отпоротыми от старого пальто, воротниками по изгибающейся поверхности скалы. Время от времени воротники замирали возле тускло желтеющих деревянных сталагмитов бамбука и засовывали в них темный палец. Затем вскрикивали от радости и извлекали содержимое. Корявый палец, словно людоедская вилка, начинал метаться между трубкой и желтоватым ртом. От вида этой еды делалось неуютно. А тролли потрескивали от удовольствия и мелко трясли ушами. Покончив с очередной трубкой, они облизывали её, будто пустую банку из-под сметаны и, снова вздохнув, струились дальше. Иногда две меховые полоски аппетитно выглаживали языком палец, и мерещилось, что сейчас они снимут его с ладони и заткнут за пояс, будто использованный столовый прибор.
Увидела крапива крокодила
И с первого же взгляда полюбила,
На нотном стане прутьев зоосада
Писала песни для такого гада…
И ей в трубу подыгрывает ветер,
Но крокодил тех песен не заметил.
И дождь стучит свой аккомпанемент
По дождевым червям асфальтных лент.
Спит крокодил, не тронутый крапивой
(Она ему казалась некрасивой),
и видит он во снах своих лианы,
увившие тропические страны.
И плакал безутешно крокодил:
Он пальму в Южной Африке любил…
Я рисую валентинки,
Предвесенние картинки
Вальке с нашего подъезда
(притворяться бесполезно),
ей в любви признаюсь я,
чтоб не сплетничали зря.
Валентинку для Иринки,
Двум Маринкам валентинки,
Валентинку для Лариски,
Чтоб дала списать английский,
Для кузины, для Алины,
Для сестрёнки Ангелины,
Папе с мамой, наконец…
Сколько ж у меня сердец?
Корпел сидел один осёл
Над рифмой к слову «пакля».
Бумаги кучу он извёл,
А рифму так и не нашёл
И крикнул:
– Во дурак я!
Даниил Суглобов, 13 лет
Жили-были в одном лесу маленькие лешачата: Шустрик и Уморушка. Надумали они как-то сделать дедушке Домовому подарочек ко дню рождения – пирог испечь. Целый день провозились. Пирог получился – загляденье и вкусный-превкусный! Положили его на блюдо красивое и оставили у печки на ночь. А сами спать отправились – домовые не любят, когда за ними подсматривают.
Утром… Что такое?! На том месте, где блюдо с пирогом стояло, увидели лешие туесочки со свежей клубникой, вишней и яблоками. Это зимой-то! А ещё бочонок прекрасного мёда. И на бочонке надпись: «СПАСИБО ЗА ПОЗДРАВЛЕНИЕ! ВАШ Д.Д.»
«Дедушка Домовой»! – догадался Шустрик.
Сели лешие за стол, стали гостинцами Домового угощаться. Только ягоды и мёд распробовали, как в дверь кто-то постучал.
– К вам можно, соседушки?
Вошла в горницу лешачиха Пупыриха и на пороге застыла:
– Батюшки!.. Никак вы решили все свои запасы разом прикончить?!
Объяснили лешие соседке, чьи это гостинцы, рассказали, за что их получили и от кого.
– Мы на это и не рассчитывали даже, он сам так решил, – сму-щённо пробормотал Шустрик, заканчивая свой рассказ.
«Вы не рассчитывали, а я рассчитаю! – подумала завистливая Пупыриха и помчалась к себе домой. – Вы пирог испекли, а я кашу сварю! Гречневую, с маслицем! Пирог – баловство, а каша – серьёзная вещь! За неё наш Домовой не только ягод насыплет, но и золотишка в туесок положит! А в бочонок – серебра самой высокой пробы!»
Прискакала Пупыриха домой, стала гречневую кашу варить. А её сынок у матери под ногами вертится и ноет, как заведенный:
– А мне кашки? И я кашки хочу! С маслицем, с молочком, с сахарным песочком!
– Уйди, Пупырёнок, не тебе варю, Домовому гостинчик готовлю! Он кашу съест – нас озолотит!
Сварила лешачиха кашу и вечером на краю печи горшок остави-ла. А рядом открыточку с цветочками положила: «С ДНЁМ РОЖДЕНЬЯ ТЕ-БЯ, ДОМОВОЙ! ЕШЬ КАШУ, ДА НАС НЕ ЗАБЫВАЙ!»
Ночью встал Пупырёнок с постели, подкрался к печке и запустил в горшок палец. Облизал его, губами почмокал и, приподняв горшок обеими руками, ловко слизнул длинным языком верхний слой каши. По-том обнял тяжёлую посудину одной рукой, а в другую руку большую деревянную ложку взял.
– Нехорошо облизанное оставлять! – прошептал Пупырёнок чуть слышно. – Просто неприлично так делать!
И стал кашу ложкой черпать и в рот отправлять. Да так быстро и ловко! Съел лешачонок всю кашу, в пустой горшок заглянул, подумал весело: «Чистота какая! Даже мыть не нужно!» Поставил горшок на край печи и спать пошёл.
Минут через пять вылез из-под печки худенький, лохматенький Домовой. На цыпочки привстал, в горшок нос сунул.
– Ах, разбойник! Всю кашу съел, ничего дедушке не оставил! Ну, я тебе покажу, проказник!
Утром проснулся Пупырёнок, стал рубашку надевать, а у неё ворот на все пуговицы застегнут. Потянул лешачонок рубаху посильнее – так все пуговицы в стороны и брызнули! Встал Пупырёнок с постели, взглянул на себя в зеркало и от испуга взвизгнул: волосы у него соломкой переплетены и в такие цвета покрашены, что и названий им, пожалуй, нету!
Пупыриха тоже с кровати слезла и бегом к печке: собирать подарки от Домового. А подарков не видно нигде, один её горшок на печи стоит. Приоткрыла Пупыриха крышку, а из горшка ей лягушка прямо в лицо – прыг!
– Квааа! Зачем посреди зимы разморозили?!
Попятилась лешачиха от печки, на лавку села, вздохнула с грустью:
– Хотела золота от Домового получить, а он мне лягушку подсунул! Нянчи её теперь до лета, корми, пои! Лучше бы я эту кашу сыночку своему отдала!
Услышал Пупырёнок материнские вздохи и говорит:
– Спасибо, мамань, только мне сегодня что-то гречневой каши со-всем не хочется. Сытый я…
И на улицу поскорее шмыг!
Маленький, а умный: понял, что если матушка догадается, кто кашу съел, так разозлится, что бедняге не позавидуешь!
Помнишь, как мы мучились во втором классе, когда учили таблицу умножения? До сих пор дрожь пробирает! Но, главное, всё зря. Ведь эту таблицу можно было освоить элементарно, без всяких заучиваний. И даже не глядя на листок с цифрами!
Как это можно, спросишь ты. Да очень просто: на пальцах! Не веришь? Тогда посмотри, как легко умножать на пальцах, например, на 9.
Допустим, тебе надо умножить 7 на 9. Поставь руки перед собой ладонями к себе и растопырь пальцы, как на рис.1.
Теперь отсчитай слева седьмой палец и загни его, как на рис. 2.
И всё! Твой калькулятор на пальчиковых батарейках уже показал результат. В самом деле, смотри: слева от загнутого пальца 6 пальцев – это первая цифра ответа (т.е. число десятков), а справа – 3 пальца – это вторая цифра (т.е. число единиц). Значит, ответ 63.
Понятно? Тогда попробуй уже сам умножить на 9 числа 8, 6, 3 и т.д.
Здорово? А представляешь, что можно делать, если использовать еще и пальцы ног? Училка математики будет плакать от зависти…
Теперь можешь смело спорить на что угодно с приятелем, что ты на пальцах умножишь любое целое число от 1 до 10 на 9 быстрее, чем он на настоящем калькуляторе. Выигрыш гарантирован!
Русская система летоисчисления
До принятия христианства на Руси сохранялись народные названия месяцев солнечного календаря. На Украине они почти без изменений сохранились до наших дней.
После крещения Руси были введены новые – римско-византийские, названия месяцев. Нашим предкам они ни о чём не говорили, да и сейчас мы путаемся в летних месяцах, очень похожих по звучанию – то ли июнь, то ли июль. Чтобы различать византийские названия, а также определить, в каком месяце сколько дней, была изобретена система, получившая название «
вруцелето
» (в руце лето – год в руке). Счёт начинался с костяшки мизинца левой руки, сжатой в кулак. Это первый месяц года, январь, в нём 31 день. Потом – впадина между костяшками, февраль – короткий месяц. Костяшка безымянного пальца – третий месяц, апрель – 31 день. Каждая костяшка означает длинный месяц, впадина – короткий. Попробуйте сами. Только учтите, что большие пальцы – не считаются. Счёт на левой руке заканчивается костяшкой указательного пальца – это июль, длинный месяц. Счёт на правой руке начинается с костяшки указательного пальца – это август. В году два подряд месяца, в которых 31 день – июль и август. Счёт заканчивается на костяшке безымянного пальца правой руки.
В средневековой России счёт времен начинали от Сотворения мира – 5506 года до н.э. Новый год отмечали 1 марта. В 1495 году (7000 от Сотворения мира) начало года перенесли на 1 сентября.
В 7206 году произошла новая реформа календаря. Царь Петр I повелел вести счёт от Рождества Христова. Так 7206 год стал 1700-ым. 20 января он издал указ «О праздновании нового года». Согласно этому повелению Новый год вновь переносился – теперь на 1 января.
Последнее изменение произошло в 1918 году, когда юлианский календарь, введенный Петром I, заменили на григорианский.
———————————————-
Названия месяцев в русском календаре
. Январь –
сечень
(в это время можно рубить деревья в лесу для хозяйственных нужд или для строительства дома). Февраль –
лютый
. Действительно, в это время трещат лютые морозы. Март –
березозол
(по-украински – березень). В первый весенний месяц собирали берёзовый сок. Тогда же жгли берёзовые дрова на уголь. Апрель –
цветень
(цветение садов). Май –
травень
(зеленеет трава). Июнь –
червень
; начинают краснеть вишни (на Руси красный цвет называли червонным. До сих пор красноватый сорт золота называют червонным).Было и другое название для этого месяца –
изок
(кузнечик). Или – макушка лета. Июль –
липец
: цветение пахучей липы. Август –
серпень
: время браться за серп и начинать жатву. Сентябрь –
вересень
: цветение вереска. Октябрь –
листопад
: опадание листьев. Ноябрь –
грудень
: земля на дорогах смерзается комьями – «грудами». Декабрь –
студень
. И правда, в первый месяц зимы холодно – студёно.
Из всей нашей компании я был самым маленьким, поэтому меня прозвали Малявкой. Я очень не любил своё прозвище, но оно “любило” меня и лепилось ко мне, как банный лист. Однажды, чтобы доказать, что я, хоть и маленький, но самостоятельный, я решил в одиночку отправиться в лес, который был за деревней, искать нашу корову. Но корову я не нашёл, а сам заблудился, и разыскали меня только под вечер. Это происшествие ещё больше усугубило моё положение, и мальчишки стали постоянно надо мной подшучивать:
– Ну как, сыщик, отыскал корову? Может быть, ещё разок сходишь поищешь?
Случайно я подслушал один разговор моих приятелей. Сенька шёпотом говорил Андрею:
– Слушай, Дрюнь, Павлуха собирается на дело идти и нас зовёт. Ты пойдёшь?
– А что за дело?
– Да вот к Алексею Петровичу в сад залезть надо. Павлуха проверить хочет: правда ли, что если перелезть в сад через калитку, а не войти в неё, то, не успев ступить и шагу, непременно споткнёшься и упадёшь?
– А если нас поймают?
– Мы ночью, авось не заметят!
– Сень, а Сень, – вылез я из кустов, – возьмите меня! Я маленький, шустрый, вдруг пригожусь в чём?
– Ты к нам, Малявка, нос не суй! Ты лучше корову иди ищи, в этом у тебя опыта больше!
Мальчишки ушли, а я, после недолгого раздумья, твёрдо решил: с ними или без них, но через калитку я всё-таки перелезу, хотя бы – нашего сада. Должен ведь я доказать, что я большой и храбрый!
Поздно вечером, когда родители уснули, я вышел из дома и пробрался к нашему саду. Вокруг было так темно, что я еле-еле отыскал калитку. Невольно меня охватил жуткий страх, и я уже хотел было вернуться обратно, но подумал: «А вот Сенька на моём месте не испугался бы!» Я попытался унять дрожь в коленках и стал карабкаться на калитку. Когда я был уже на самом верху, оставалось только прыгнуть на другую сторону, рядом со мной внезапно зашевелилась трава, и в ней показалось что-то живое и чёрное. Я громко заорал, покачнулся, рухнул с калитки в сад и повис на колышке, зацепившись за него рубашкой. Из травы выскочила кошка и метнулась в сторону. Оказывается, мы с ней друг друга сильно испугались! Вскоре прибежали мои родители – мой рёв поднимет и мёртвого! – и сняли меня с калитки.
Я решил никому не говорить о моём ночном приключении. А у друзей спросил:
– Ну как? Лазили к Алексею Петровичу в сад или нет?
– Не лазили… – признался Сенька.
А Дрюня честно сказал:
– Мы испугались. Знаешь, как страшно ночью в сад ходить?!
– Нет, не знаю, – ответил я.
Оля Соломатина, 15 лет
Гиппопотам на свете жил,
Купаться очень он любил
И каждый день,
часов так в семь,
Он отправлялся в свой бассейн.
Шёл не спеша гиппопотам
(Спешить не надо по утрам!)
И всех знакомых звал с собой
Резвиться над и под водой.
Огромной ласковой души
Гиппопотам живёт в глуши!
Саша Быковский, 12 лет
Словно белый лист
Весь мир вокруг…
Первый снег.
Идёт белый снег
С чёрного неба…
Удивительно белый!
Сергей Кузьмин, 12 лет
Почему школьные истории попали в клуб ужастиков «Летучая Мышь»? Да потому, что эти истории про то, как дети УЖЖЖЖАСССНО– УЖЖЖЖАСССНО– УЖЖЖЖАСССНО любят школу.
У знакомых моих дочь в первый класс пошла. Решили отметить – повели ее после уроков в «Макдональдс». Просидели там до закрытия. Утром дочь будят:
– Маша, вставай.
– Не встану, я не выспалась.
– Маша, в школу пора.
– Не хочу в школу, ведите сразу в «Макдональдс».
Мы с Мишкой копали
Огромную яму,
Огромную яму
На нашем дворе.
И все говорили:
“Хорошее дело,
Сюда можно мусора
Много сложить”.
Но мы о другом
Беспокоились с Мишкой,
Мы яму прикрыли
Ветвями с травой.
Мы верили, что
Физкультурник-зануда
Из нашей из школы
Сюда упадёт.
Но яму учитель
Легко перепрыгнул,
И яму землёю
Легко забросал.
Обидна не двойка,
Обидно – работа,
Большая работа
Пропала зазря.
Когда из тюрьмы «Полосатый рай» сбежали два матёрых преступника, в поиск включился знаменитый сыщик майор Пронькин. Узнав, что бег¬лецы скрываются на пляже, он сразу же поспешил туда, Однако на пляже никого не оказалось, кроме двух мирных шахматистов.
– Вы не заметили тут двух бегущих преступников? – напрямик спросил у них сыщик.
– Нет, – ответил один из игроков, – Мы уже целый час играем эту партию и никого не видели,
– Я не верю вам, – возразил майор Пронькин, взглянув на шахматную доску, и тут же приказал арестовать «шахматистов». Почему знаменитый сыщик не поверил им?
Ответ: на шахматной доске нет черного короля, поэтому великий сыщик сразу понял, что перед ним не шахматы.
(для школьной стенгазеты)
Мне химик в колбочке приснился,
Он плавал в серной кислоте
И постепенно растворился.
Да, сны какие-то не те…
Я думал, химикам известны
Все свойства серной кислоты.
Смотреть мне было интересно,
Как таяли его черты.
И я рассматривал под лупой
Учителя, и он исчез,
И думал я: «Какой он глупый!
Зачем он в кислоту полез?»
Завтра – это весёлый зверь,
крадущийся тихой сапой.
Время скрипит, словно старая дверь,
под его полосатой лапой.
Завтра – это большой мешок.
Чем он набит?.. интересно.
Это румяный и толстый пирог
с начинкой ещё неизвестной.
Завтра – это пёстрая курица,
которая зернышки дней клюёт,
это прямая и длинная улица,
где дома нумерованы наоборот.
Это дождь, не умеющий капать,
это предмет, не бросающий тень,
это такая красивая шляпа,
которую можно носить набекрень.
