Куда вы, колёса,
Зачем вы, колёса,
Так быстро несётесь
С крутого откоса?
По кочкам, по кочкам,
По ямкам, по ямам
Спешите, летите,
Ой, папа! Ой, мама!
Я вас удержать
Не могу, не могу!
Глаза закрываю...
И вот я в стогу.
А рядом, а сбоку,
У самого носа
Лежат, отдыхают
Колёса,
Колёса.
Я мчусь.
Я — скорый поезд.
Пыхчу я —
Чух-чух-чух.
От скорости,
От скорости
Захватывает дух.
Остались где-то сзади
Кушетка и буфет.
Под поездом,
Под поездом
Дрожит, скрипит паркет.
Я мчусь на четвереньках
В туннеле под столом.
Я вдаль качу,
Вперёд лечу
И грохочу, как гром.
Я еду в край далёкий
(На кухню еду я).
Там станция,
Там станция
Конечная моя.
Я скорость замедляю.
Окончена игра.
Мне ужинать,
Мне ужинать,
Мне ужинать пора.
Очень многие Считают, Что коровы – не летают. В. Смит «Про летающую корову» Почему-то ВСЕ считают, Что коровы не летают. Но вчера, Даю вам слово, В облаках плыла корова. А за нею, По два в ряд, Двадцать рыженьких телят. Вы схватились за бока? Что ж! Спросите у быка! Он спешил за ними следом Вместе с кроликом-соседом И рассказывал о том, Как на днях летал с китом!
Рыдает горько крокодил:
– Ах, я лягушку проглотил!
Но ты не верь своим глазам
И крокодиловым слезам:
Он так рыдает потому,
Что очень голодно ему.
А ты бы рядом проходил,
Он и тебя бы проглотил!
У папы настроение
Зазавтракомчитальное,
У мамы настроение
Напапуобижальное,
У брата настроение
Кричальнопогремучее,
А у меня,
А у меня –
Покомнатампрыгучее.
Очень многие Считают, Что коровы – не летают. В. Смит «Про летающую корову» Почему-то ВСЕ считают, Что коровы не летают. Но вчера, Даю вам слово, В облаках плыла корова. А за нею, По два в ряд, Двадцать рыженьких телят. Вы схватились за бока? Что ж! Спросите у быка! Он спешил за ними следом Вместе с кроликом-соседом И рассказывал о том, Как на днях летал с китом!
Рыдает горько крокодил:
– Ах, я лягушку проглотил!
Но ты не верь своим глазам
И крокодиловым слезам:
Он так рыдает потому,
Что очень голодно ему.
А ты бы рядом проходил,
Он и тебя бы проглотил!
У папы настроение
Зазавтракомчитальное,
У мамы настроение
Напапуобижальное,
У брата настроение
Кричальнопогремучее,
А у меня,
А у меня –
Покомнатампрыгучее.
Переводы из книги «Стихи Матушки Гусыни»
Миссис Утка и миссис Курица,
Гуляя как-то по нашей улице,
Вели меж собой деловой разговор
Про червяков и про птичий двор.
Но я сумел разобрать легко
Лишь «Кря-кря-кря!»
И «Ко-ко-ко!».
Тётя в наследство оставила мне
Все богатства свои:
Пальтишко с дырками на спине,
Две безногих скамьи,
Без крышки чайник,
Без дна сундук,
Истлевший кусок парчи,
Иголок согнутых двадцать штук
И огарок свечи.
Я не люблю вас, доктор Трам.
За что? Того не знаю сам.
Но всй же я признаюсь вам,
Что не люблю вас, доктор Трам.
Кого вижу я?
Красавца шмеля,
Что, сидя на розе,
Глядит на меня.
Не мне ль этот шмель
Жужжит: «Жу-жу-жу»?
Ежели мне,
То я ухожу…
Как у нас на этаже
Слон поселился,
Так у нас на этаже
Пол провалился.
Стали мы на потолке жить.
Как на наших потолках
Птицы поселились,
Так все наши потолки
Разом обвалились.
Стали мы на стенах жить.
Как под стенами у нас
Мыши поселились,
Так на улицу у нас
Стены повалились.
Стали мы на улице жить.
Если с неба не течёт,
Если солнце не печёт,
Так хорошо!
Шорох,
Шептанье,
Шумок под окном,
Шлёпанье лёгкое… Кто это – гном?
Шшш! Там, за шторами,
Нам не видна,
Шустрым мышонком
Шуршит тишина!
Когда я взрослым стану,
Я всё позволю сыну:
Руками есть сметану
И прыгать мне на спину,
Валяться на диване,
На стенке рисовать,
Жука хранить в кармане,
Лица не умывать,
Кричать,
По лужам бегать,
Спилить у стула ножки,
Не спать и не обедать,
Скакать верхом на кошке,
Крутить в часах пружину,
Пить воду из-под крана…
Я всё позволю сыну,
Когда я взрослым стану!
Кто у нас
Говорит, говорит?
Целый час
Говорит, говорит?
Целый день
Говорит, говорит?
Целый год
Говорит, говорит?
И когда стоит —
Говорит,
И когда сидит —
Говорит,
И когда лежит —
Говорит,
И когда бежит —
Говорит.
Даже если ест —
Говорит,
Даже если спит —
Говорит.
То не Петя
Говорит, говорит.
То не мальчик
Говорит, говорит.
То его язык
Говорит.
Длинный розовый язык
Говорит.
— Хоть болтать и не годится, —
Говорит, —
Не могу остановиться, —
Говорит.
Жарким солнечным деньком
Без пальто, без шапки
И, конечно, босиком
Шли на речку тапки.
Вдруг глядят они — гуськом,
Напевая что-то,
В плащ одеты, под зонтом,
Лезут в речку боты.
Закричали тапки: «Эй!
Боты, как же это?
Раздевайтесь поскорей,
В речке — тоже лето!»
Но сказали боты: «Кхе!
Холодна водица!
Мы без зонтика в реке
Можем простудиться!»
Мы с Юркой были одногодки, и в год, о котором я пишу, нам было лет по пять. Только Юрка был чуть пониже и чуть потолще меня. Он приходил, и мы с ним носились сломя голову по комнатам, дрались подушками, стреляли друг в друга из пистолетов, но чаще всего играли в прятки. Мы прятались в шкафы, под кровати, за пальто на вешалке, за валиками на диване и вообще во всяких укромных уголках наших комнат, мешая взрослым и приводя в беспорядок всё вокруг. Но нам не мешали, считая, что лучше Юрка, чем хулиганы-мальчишки со двора.
У Юрки был лишь один недостаток, на который мои домашние, по-моему, не обратили внимания. У Юрки был тик. Он каждую минуту резко моргал и подёргивал щеками. При этом нос его на какое-то мгновенье странно сморщивался, приподнимался, так что становились видны ноздри, похожие на две тёмные пещеры. Удивительно, но мне это почему-то показалось интересным. Настолько интересным, что спустя какое-то время я, подражая Юрке, тоже принялся при разговоре дико моргать, дёргать щеками и кривить носом. Но прошло не меньше недели, прежде чем бабушка обратила на это внимание.
– Ты что, нервничаешь? – спросила она, и в голосе её был лёгкий испуг. – Уж не заболел ли ты?
– Всё в порядке! – ответил я. – Ерунда! Не обращай внимания! И в ту же секунду словно нарочно вновь моргнул и дёрнул носом.
Бабушка вздохнула и отошла. Видно, и в правду подумала, что я нарочно.
Вскоре я всерьёз заболел, поэтому на такую мелочь, как мои моргания, родители просто махнули рукой. Было не до того. Но от этой дурацкой и неприятной привычки я ещё долго, наверно, класса до четвёртого, не мог избавиться, хотя тогда мне уже очень этого хотелось. Особенно я гримасничал, когда отвечал на уроках, и чем больше волновался, тем сильней.
И однажды мне пришла мысль: «Может, Юрка только дал толчок, а я и в самом деле нервный?» Тогда я стал за собой следить и сдерживаться. И, представьте себе, вскоре моё судорожное моргание исчезло и больше никогда не повторялось. Но до сих пор, а мне уже под шестьдесят, едва я о нём вспоминаю, мышцы у меня на лице начинают подрагивать, и я чувствую, что ещё немного, и не выдержу. В общем, моргание по-прежнему живёт во мне.
Бегут поезда налево,
Бегут поезда направо.
Всё время спешат куда-то
Мимо меня составы.
А я, хоть устал немного,
Всё же смотрю упрямо
И жду,
И жду электрички,
В которой приедет мама.
Скажи-ка мне, ветер,
Какого ты цвета?
- Я – цвета заката,
Я – цвета рассвета,
Я – снежного цвета,
Я – цвета огня…
Такой я, каким
Ты увидишь меня.
Вышел слон на лесную дорожку,
Наступил муравью на ножку
И вежливо
Очень
Сказал муравью:
- Можешь и ты
наступить на мою!
Надоела бегемоту
Ежедневная работа.
Он, усталый от забот,
Лёг бревном среди болот.
А работа у него –
Есть.
И больше ничего!
Что хранится в запертом тёмном чулане?
Чемодан без ручки. А в чемодане
Чайник без крышки,
Четыре книжки,
Чепец и чулочки
Подросшей дочки,
Черепки тарелок,
Часы без стрелок,
Обычные тапочки
И чудесные тряпочки.
Шла корова по дорожке
На высоких каблуках,
А вокруг пищали мошки:
От восторга:
– Ах! Ах! Ах!
Чертополох совсем не плох
Для тех, кто есть чертополох.
Тому же, кто его не ест,
Он очень быстро надоест.
Сколько ни ело
Сито,
Ни разу не было
Сыто.
Ластится ластик
к словам на листке,
льнет к предложению,
липнет к строке…
все бы неплохо!
Да ласка его
Не оставляет от них
Ничего!
Кружится наша планета-земля,
Кружатся горы, леса и поля,
Кружатся страны и города,
И поезда,
И на морс суда.
Кружатся домики,
Люди в окошке,
Кружатся мошки,
И мышки,
И кошки,
Кружатся мысли мои и слова...
Что ж не кружится моя голова?
Ах, как трудно
Сшить костюм
Для паука!
Почему-то лезет в брючину
Рука,
Пара ног зачем-то влезла
В рукава,
И куда-то подевалась
Голова.
Тут торчат из-под сорочки
Ярко-красные чулочки,
Там — из-под воротничка
Два зелёных башмачка...
Ну а это что —
Нога или рука?
Ах, как трудно
Сшить костюм
Для паука!
Ой, ребята, верь не верь,
А тому как две недели
Поселился страшный зверь
Прямо у меня в портфеле.
Он с утра, не спеша,
Слопал три карандаша.
Скрылись в его пасти:
Ручка, циркуль, ластик.
Только бритву он не съел,
Потому что не успел…
Я на зверя не пенял,
Ведь его зовут…
(ПЕНАЛ)
Над тропинкой вьется овод, Видит – ослик на пути. «Как бы мне, – подумал овод, — с ним знакомство завести?» «Укушу, – придумал овод. – вот и для знакомства повод».