Я привык в городе, но уже лет двадцать, наверное, мечтаю перебраться в деревню. Пробовал – не получается, не уживаюсь. Если бы всё было как в Юлиных рассказах! Внимательный – с лупой – рыбак Алексей. И бабушки бы вязали антоновские рукавицы. Гуси-рыцари, ласковые волки, медведи в апельсинах…

Юля прислала смс-ку из своего Михайловского. У неё уже целая книжка смс-ок. «Тихий снег – кульминация сегодняшнего концерта». У Юли получается тихо-тихо, она владеет звуком. Попробуйте по телефону передать такое «piano»! Юля сожалеет, что у Басё не было сотового телефона. Не скромничай, Юля, это твой жанр!

Коротенькое сообщение, значительный момент – главный штрих. День за днём рисуется в такой технике. И для Юли это естественная манера двигаться и говорить. Она всегда волнуется. Даже быстрый длинный пассаж играет, вибрируя каждую ноту.

Я начал с Юлиных хокку. Но её рассказы и повести – те же хокку. По точности передачи настроения. По необходимости каждой буквы. По значительности и неповторимости момента. И ещё ирония. Чуть-чуть. Ирония всю эту значительность делает человечней.

Юля не пишет для себя. Её рассказы – такая же забота о друзьях, как накормить-напоить. А в друзьях у Юли: гусь Хиддинк, волчица Ирма, медведица Василиса, человек Дина Крупская, человек Марина Москвина и многие другие жители земли. Я прошу иногда: «Юля, у нас в Москве сегодня нечем дышать, срочно пришли свежего воздуха!» Через десять минут посылка-рассказ – свежий воздух, да ещё и с мятой.

Так вот, о Хиддинке, Василисе, Луше… Хиддинка Юля научила чит… ой, чуть не написал «читать»! – летать! Медведица Василиса последнее время что-то совсем не ест апельсины, ананасы и швейцарский шоколад, а косуля Луша съела тысячу рублей (после чего стала Юле ещё дороже). Ну, я плохо пересказываю, сами почитаете.

Мы с Юлей познакомились в Доме детской книги. Сто лет назад. Юля рассказывала про свой ящичек с кисточками и красками, с «дорогами, закатами, можжевельниками, рябинами, тётей Машей, занесёнными ветром зёрнышками тмина, пухом одуванчика, травой зубровкой…»

Мы с Юлей познакомились в заснеженной степи, сто лет назад, «сбились с пути, ночь, снег, кони…» Было страшно. Тогда Юля достала аккордеон и начала петь: «Степь да степь кругом». И так красиво она выводила мелодию, что: «Эх, где наша не пропадала!»