Георгий Соломонович Лепский — автор музыки одной из самых известных в России песен – «Бригантины». Фронтовик, педагог с многолетним стажем, он также автор музыки и стихов почти ста пятидесяти песен. Исключительно скромный человек, он только в 2000 году принят в Союз литераторов России (МОЛ).
«Я, наверное, единственный человек в Москве, которого слон бивнями ударил…»
Так с улыбкой говорит о себе Георгий Соломонович Лепский, автор музыки к легендарной песне «Бригантина», слова которой написал его погибший на фронте друг Павел Коган. Но про слона позже. Тем более, что это не главное событие в большой и достойной жизни Георгия Соломоновича.
23 августа 1999 года ему исполнилось восемьдесят лет. Возраст не помеха юбиляру выступать на концертах в театре песни «Перекрёсток», в библиотеках. Он полон творческих замыслов. Недавно его друзья издали своими силами небольшой сборник стихов и песен Лепского «Курсом «Бригантины»». Всего им написано около ста пятидесяти песен.
В квартире Георгия Соломоновича сохранился рояль, на котором была написана музыка «Бригантины» и письменный стол, за которым Павел Коган написал слова песни и другие стихи. На просьбу рассказать о себе хозяин квартиры спросил: — С чего начать?
— Если можно, то сначала. С детства.
— Родился в Барнауле, в 24-м году переехали в Москву. Поселились в колоритном посёлке на самой окраине, в котором жили извозчики, наездники и цыгане, — рядом с конюшнями ипподрома. По соседству стоял цыганский табор с палатками, шатрами, кострами и прочим. Моим кумиром был цыганёнок Бобка, который танцевал и пел цыганские песни. Вообще, во мне кроме немецкой, еврейской, польской и русской крови есть ещё и цыганская, так что я думаю, и любовь к цыганской теме у меня генетическая.
В детстве любил лазить по деревьям, по карнизам. Это осталось надолго. В посёлке росли рядом два дуба и три лиственницы. Мы перелезали с одного дерева на другое. У нас было три пути, мы называли их железнодорожными ветками.
— Кто были ваши родители?
— Отец был Социал-демократом, и после революции 1905 года эмигрировал и долго жил во Франции, окончил там университет, преподавал. Даже с собакой дома разговаривал по-французски. Пел французские песни. С «Марсельезы» легко переходил на фривольную песенку о дочери мельника, которая так расплясалась, что потеряла подвязки. Перед смертью просил меня читать ему на французском «Исповедь» Руссо.
Мама брала уроки пения, делала серьёзные успехи. Я очень любил, когда мама пела классику – арии, романсы. В коридоре на вешалке висели шубы, я под них забирался и слушал. Помню, что когда мама пела романс Грига «Лебедь» я не мог сдержаться и плакал. Мама артистической карьере предпочла дом, стала домохозяйкой. Много позже работала в министерстве финансов.
— Где вы учились?
— В школе, потом поступил на биофак. Кстати, тогда и ударил меня бивнями слон. Я летом подрабатывал в зоопарке. Ухаживал за тремя слонами. Манька была взрослой десятилетней слонихой. Володьке, обладателю скверного характера, было пять. И Мирза, такая маленькая, что часто пролезала между загородки из рельсов, и шла в заднюю каморку, где хранились продукты: хлеб, овощи, фрукты. И я там отдыхал. Она забиралась хоботом мне в карман рубашки, где всегда лежал кусочек сахара. А на прогулку я их выводил, выманивая яблоками. Кидаешь им яблоки, они идут за тобой. Как-то выводил я Маньку, а Володька приревновал, что я ей яблоки кидаю, подошёл, ударил меня клыками в грудь, и придавил меня к земле. Клыки уже приличные выросли. Сам я выбраться не смог, хорошо, что рядом оказался старший смотритель, он на всякий случай всегда с собой шило носил, толстокожих иначе не проймёшь. Ткнул он Володьку в зад, тот заревел и убежал. Так что я, действительно, наверное, единственный человек в Москве, которого слон ударил бивнями.
— Как вы познакомились с Коганом, и как была написана «Бригантина»?
— Павел поселился в нашем посёлке. У нас собралась чудесная компания, в которой были ставшие позже известными поэты, учёные, правозащитники. Это были Дина Каминская, Михаил Кульчицкий, Дэзик Самойлов. Евгений Агранович, Елена Ржевская, Сергей Наровчатов. Лидером, конечно же, был Павел Коган. Это окружение оказало огромное влияние на всю мою дальнейшую жизнь.
«Бригантину» мы с Павлом написали в 1937 году. Мы сидели у меня, Павел написал первое четверостишие, я сел за рояль, мелодия пришла сама собой, а Павел в это время досочинил остальные строфы. Вот так, часа за три, родилась «Бригантина».
Ну а потом, в 39-м попал в армию, и закончил службу в 46 году. После армии окончил МГПИ, художественно-графический факультет, позже аспирантуру. Преподавал.
— Что сегодня происходит с песней? Что пели в дни вашей молодости?
— В юности в нашей компании были самые разнообразные музыкальные интересы. От классики до блатных песен. Например, мы очень любили «Элегию» Массне, любили «Мелодию» Глюка. Русские песни, Вертинского, Петра Лещенко. Пели песни Блантера, Дунаевского. И блатные песни пели. И всё это совершенно органично уживалось. В любом искусстве не должно быть никакого засилия жанра. Сейчас же попса захлестнула всё.
Беседовал Виктор Меньшов