Домой Петька пришёл, еле волоча ноги. Целый день они с Витькой провёли на пляже в Золотарях, где после недавнего шторма на берег накатывались высокие, белые от пены волны океанской зыби, в которых ребята плавали и кувыркались, подобно юным задорным дельфинам.

Накупавшись до синевы, они, трясясь мелкой дрожью, падали на отмытый горячий морской песок и всем телом с наслаждением впитывали солнечный жар, ощущая себя живой рыбкой на раскалённой пляжной сковородке. И пока их смуглые до черноты тела согревались, они болтали обо всём на свете, зарываясь по самую шею в обжигающий песок.

– Петька, а ты НЛО видел когда-нибудь? – спросил Витька, переворачиваясь на живот.

– А как же! – солидно ответил Петька. – Недавно по телевизору передача была про инопланетян.

– Так то по телевизору, – разочарованно протянул Витька. – А на самом деле?

– Да как же их увидишь? – ответил друг вопросом на вопрос, осыпая себя песком. – Они же по ночам летают, когда мы спим.

– А я по ночам, когда просыпаюсь, в окна поглядываю, не летит ли где «тарелка», – признался Витька. – Но ночью только светлячки иногда пролетают.

– Интересно, а какие они, эти инопланетяне? – спросил Петька.

– Я читал, что они маленькие, лысые и безносые. Вместо носа у них две дырочки от ноздрей.

– А я видел рисунок в газете, где они были высокие, худые и прозрачные, как медузы. А если бы ты их встретил, Витька, что бы им сказал?

– Я бы протянул им руку и предложил дружить планетами. Ведь где-то у них есть своя планета. Они научили бы нас делать такие же «летающие тарелки», и мы летали бы к ним в гости.

– А я попросил бы их покатать меня на «тарелке», – размечтался Петька. – Вся школа сошла бы с ума от зависти.

– Это точно, – вздохнул Витька. – А пока их нет, пошли ещё поныряем, а то домой пора уже возвращаться.

Накупавшись, усталые, но очень довольные, ребята доехали автобусом до автовокзала, где расстались и разошлись по домам.

Родителей Петьки дома не оказалось. На кухонном столе лежала записка, что они ушли в гости, придут поздно, и просили, чтобы Петенька сам поужинал и ложился спать без них.

Петька пожал плечами, съел миску холодного борща и, запив яблочным соком из холодильника, ушёл в свою комнату, где завалился на постель и тотчас заснул.

Спал он беспокойно. Снилась ему всякая чепуха, которую он почти не помнил. Запомнил только, что неожиданно увидел себя у доски в классе на уроке физики, а учитель Пётр Семёнович просит рассказать про инопланетян. Как только Петька бодренько выпалил, что инопланетяне высокие, худые и прозрачные, раздался чей-то противный визгливый смех. Петька обернулся и оторопел. Вместо Петра Семёновича за столом сидел маленький зелёный лысый пришелец, показывал на Петьку длинным гибким пальцем, похожим на щупальце осьминога и заливался злобным отвратительным смехом. Пришелец протянул тонкую зелёную руку к Петьке, ухватил его щупальцем за ухо и проскрипел бабьим голосом:

– Учить надо уроки, молодой человек, а не болтать всякий вздор.

Петьке стало больно. Он отстранился от инопланетянина к окну, но рука зелёного гуманоида вытянулась вслед и не отпустила ухо. Петька испугался, что было сил рванулся в сторону и… проснулся.

Он лежал на кровати. Одеяло сползло на пол, через окно прямо ему в глаза светила полная луна, а ухо неприятно покалывало маленькое пёрышко из подушки. Спать расхотелось. Петька показал Луне язык, бросил взгляд за окно и обомлел.

Через дорогу, у озера, на заасфальтированной вертолётной площадке стояла самая настоящая «летающая тарелка». Она смирно покоилась на трёх тонких опорах и чётко выделялась серым пятном на фоне чёрного асфальта. По краю у неё перемигивались разноцветные огоньки, а из центра вниз падал тонкий лучик почему-то сиреневого цвета.

– Вот это да, – прошептал поражённый Петька. – Прилетели, наконец.

Никогда он не одевался так стремительно, словно на пожаре. Мигом натянув трико и тенниску, он буквально впрыгнул в кроссовки и выскочил на безлюдную улицу. Город крепко спал, досматривая последние, самые приятные предутренние сновидения. Петька бегом пересёк дорогу и приблизился к удивительному межзвёздному кораблю. Надо же кому-то встретить усталых космических путешественников, объяснить им, куда завели их звёздные дороги, показать им мирный и добрый характер нашей земной цивилизации.

Но возле удивительного аппарата никого не было. Лишь озорные цветные огоньки продолжали перемигиваться по краю «тарелки», приятно пахло озоном и слышалось слабое потрескивание электрических разрядов, стекающих по обшивке.

Жутковато Петьке стало. С опаской он приблизился к межзвёздному скитальцу и осторожненько постучал костяшками пальцев по ещё тёплому корпусу. Но в ответ ничего. Никто не открыл ему навстречу гостеприимно дверцу, никто не улыбнулся чарующе в иллюминатор. А тут ещё эти коты. Штук шесть их собралось в сторонке, на бугорочке. Сидят кучкой, лижутся, головами крутят и мурлычут нараспев.

– Брысь отсюда, – грозно крикнул на кошачье сборище Петька. – Не мешайте контакт устанавливать. Ещё перепугаете наших космических гостей. Вдруг они росточка небольшого.

Коты от окрика сначала застыли, затем нервно зашевелились, сладкое их мурлыканье перешло в глухое урчание. Затем один из них, самый крупный, огненно-рыжий даже в предрассветных сумерках, нагловатый и вообще какой-то несерьёзный, поднялся, потянулся и направился к Петьке небрежной вихляющей походкой. Подойдя к нему, котяра во весь рот зевнул и стал с мурлыканьем тереться рыжей своей спиной о Петькину правую ногу.

– Ещё чего? – возмутился Петька и несильно, но ощутимо, пнул распоясавшегося гуляку своей новенькой кроссовкой. Конечно, этого делать ему было никак нельзя, но кто из нас особо церемонится с бродячим зверьём. Сейчас Петька горько сожалеет о случившемся, но тогда он действительно грубо отпихнул кроссовкой рыжего наглеца, чем, к несчастью, очень осложнил межзвёздные отношения.

Оскорблённый кот с пронзительным визгом отскочил от Петьки, зарычал раненым тигром, спина у него выгнулась таким крутым горбом, что с неё едва не сваливалась густая, рыжая, вставшая дыбом шерсть. Он прыжками вернулся к своим собратьям, и они, уже все вместе, устроили настоящую кошачью оргию. Коты отчаянно визжали и пищали, рыли землю, словно бешеные кроты, так широко разевали свои пасти, что те в темноте напоминали страшные зубастые крокодильи, и постепенно приближались к Петьке с явно недобрыми намерениями.

Ситуация осложнилась ещё тем, что разъярённые животные отрезали Петьку от суши. Сам-то Петька был не робкого десятка. Котов он совсем не боялся, а однажды в деревне даже отразил нападение буйного быка. Но эти злобные фурии были настолько выразительно опасны и действовали столь слаженно, что заробевшему Петьке пришлось отступать и отступать до самой последней черты, до озера. Однако в тёмную прохладную воду Петьке совсем не хотелось плюхаться, тем более, в новых кроссовках.

Потому Петька огляделся по сторонам, и взгляд его остановился на невесть откуда взявшейся на берегу кривой и суковатой, но длинной и крепкой коряге. Засучив рукава, с палкой наперевес Петька кинулся в контратаку, и не безуспешно. Кошачья гвардия тотчас смутилась, замялась, рассыпалась и обратилась в позорное бегство, задрав в зенит свои пушистые хвосты.

На глазах поражённого в самое сердце Петьки все коты, один за другим, запрыгнули в «тарелку», люки за ними бесшумно закрылись, и внеземной космический корабль вместе с кошачьей командой с разбойничьим свистом взмыл вверх и вскоре скрылся в светлеющем небе среди гаснущих звёзд.

Такого поворота событий изумлённый Петька никак не ожидал. Напрасно носился он по берегу озера и звал космических гостей обратно всеми возможными способами, вплоть до «кис-кис», но в порозовевшем небе лишь гасли последние звёздочки, и разгоралась заря нового дня.

Никому, даже другу Витьке, Петька не рассказал о своих ночных приключениях. Ведь не поверит ни за что, лишь покрутит у виска пальцем. А если поверит, то будет ещё хуже, обзовёт последними словами, и поделом ему будет, Петьке, так глупо оборвавшему столь долгожданный исторический межзвёздный контакт. Кто бы мог даже подумать, что инопланетяне могут оказаться обыкновенными котами.

Но когда Витька на пляже хотел отпихнуть рыжего бродячего кота, подобравшегося из кустов к их сумке с бутербродами, Петька решительно кинулся к нему.

– Стой, не тронь, – закричал он.

– Ты что, Петька, он же нашу колбасу своровать хотел, – удивился Витька.

– Что там наши бутерброды? – с горечью ответил Петька. Он вытащил из пакета колбасу и протянул коту.

– На, ешь, не бойся.

Рыжий, облезлый от линьки кот с глухим урчанием принялся за угощение.

– Петька, ты ему всю нашу колбасу скормил. Сами голодные остались. Что с тобой?

Петька печально посмотрел на друга.

– А кто его знает? Может, он тоже инопланетянин, только отставший от своей «тарелки».

– Какой инопланетянин? – не понял Витька. – Это же кот бродячий. Ты что, заболел?

Но Петька лишь досадливо махнул рукой.

С той необыкновенной и трагической ночи Петька даже муху со стола прогнать не решается. А вдруг она тоже оттуда?

Воскресное утро выдалось ясным, но прохладным, с необычно ранней обильной росой по молодой траве, обещавшей тёплый солнечный денёк. Петька порадовался хорошей погоде, наскоро позавтракал и отправился к бабушке, проживающей в одиночестве в небольшом доме на другом конце города. Был конец апреля, пора весенних огородных хлопот. Петькины родители первой электричкой уехали на дачу, а его попросили помочь бабушке вскопать огород.

Петька каждый год помогал бабушке с огородом, потому что она была уже очень старенькая и часто болела. Кроме того, Петьке было интересно с бабушкой. Она никогда не приставала к внуку с нудными советами о необходимости хорошо учиться, не ругала его за увлечение футболом, за то, что он целыми днями гонял мяч с друзьями на школьном стадионе. Наоборот, бабушка Петьку часто хвалила, и это ему нравилось, хотя он понимал, что не всегда заслуживает таких добрых слов.

Бабушка обычно угощала внука козьим молоком с лепёшками и рассказывала ему истории из своей длиннющей жизни. Истории были разные, но всегда интересные. То бабушка вспомнит, как она до войны с классом собирала колоски на колхозном поле, а потом у пионерского костра пела с друзьями героические песни про красных командиров. А то расскажет внуку, как познакомилась с дедом Иваном, тогда ещё молоденьким сержантом-разведчиком. Бабушка тогда санитаркой была и вытаскивала раненого в грудь бойца с поля боя из-под фашистского огня.

– Сестричка, – позвал её тихим голосом очнувшийся боец, – как тебя зовут?

– Клавка я, – ответила бабушка. – Ты не болтай, боец, силы береги. Они тебе ещё пригодятся.

– Слышь, Клава, слово даю, – продолжил боец слабеющим голосом.– Как поправлюсь, найду тебя и женюсь.

– Сначала выздоровей, родимый, а потом о свадьбе поговорим, – устало ответила восемнадцатилетняя бабушка, из последних сил подтаскивая на волокуше раненого к полевому лазарету.

– И то правда,– продолжала бабушка. – Меня ранило через месяц, и я сама оказалась в том же лазарете и встретилась с уже выздоравливающим Иваном. Нас обоих комиссовали по ранению, мы приехали в Приморье, поженились, да так и остались здесь на всю жизнь.

Много интересных историй из старинной жизни было заготовлено у бабушки для любимого внука, все не переслушать. Но сегодня после традиционного стакана козьего молока с горячей пшеничной лепёшкой Петька решительно взял лопату и направился в огород.

– Петенька, внучек, посидел бы чуток со мной, – позвала его бабушка.

Но Петька отмахнулся.

– Бабуля, некогда. Огород вскопать надо. Вдруг назавтра дожди зарядят, земля раскиснет, не вскопаешь, пока не подсохнет. А уже картошку сажать пора.

– Ну, покопай, покопай, внучек, помоги бабушке. А я котлетку тебе пожарю.

Петька солидно, вразвалочку, прошагал по двору, взял под навесом порыжевшую за зиму от ржавчины штыковую лопату и отправился в огород. Копать начал от старенькой баньки, постепенно продвигаясь к концу огорода, невысоким уступчиком обрывавшемуся в мелкую речушку, в русле которой по крупным округлым валунам змеились тонкие струйки воды. Работа у Петьки шла споро, потому что земля на бабушкином огороде была мягкая, рассыпчатая, словно песок.

Солнце клонилось к закату, когда Петька закончил копать и присел отдохнуть на крупный чёрный валун, чуть выступающий из земли на самой меже, у ветхого заборчика из вербных жёрдочек.

«Ну вот, треть огорода осилил, – довольно подумал Петька, оглядывая свою работу и утирая пот со лба. – Завтра после уроков приеду, ещё вскопаю, сколько успею. Только бы контрольную по алгебре завтра написать. Анна Ивановна предупреждала, что надо уравнения с неизвестными повторить. А у меня по этим проклятым иксам одни двойки. Хорошо Лёшке Колотову. Он сейчас не огород копает, а сидит за учебником и задачки решает. Вот бы мне завтра пятёрочку получить. То-то все удивятся!

Петька размечтался, представил, как завтра математичка возьмёт в руки его контрольную работу, покажет всему классу жирную пятёрку и скажет:

– Вот, ребята, как надо писать контрольные.

Витая в сладких грёзах, Петька вдруг почувствовал, что камень под ним неожиданно шевельнулся, как живой. Петька подскочил и внимательно осмотрел то, на чём сидел.

– Валун как валун, – пожал плечами он. – Чего бы ему ворочаться? Показалось, наверно, – и Петька побежал к речке отмыть руки от чернозёма.

– Бабушка, завтра после уроков снова приеду, покопаю. Вот только бы контрольную по алгебре хорошо написать.

– Напишешь, внучек, постарайся только, – поддержала его бабушка, угощая котлеткой и горячим чаем с мёдом.

На следующий день контрольная показалась Петьке совсем несложной. Он неожиданно быстро для себя решил две задачки и все примеры, аккуратно записал в тетрадку и отдал Анне Ивановне, немало её удивив своим проворством. Учительница, привыкшая к его двойкам и тройкам, тотчас проверила его работу, недоверчиво покачала головой, поставила оценку, затем подняла тетрадь вверх и, показав всему классу жирную пятёрку, голосом удивлённого бегемота произнесла:

– Вот, ребята, как надо писать контрольные. Молодец, Петя, хорошо подготовился. А Лёша Колотов сегодня, к моему огорчению, не справился с заданием.

Класс долго не мог прийти в себя от удивления. С Петьки не сводили глаз изумлённые одноклассницы, а в углу сидел темнее классной доски, отвернувшись к окну, получивший двойку отличник Колотов.

«Так тебе и надо,– мстительно подумал Петька. – Не будешь задаваться».

Петьке очень понравилось такое внимание класса, хотя он и сам был приятно удивлён своим неожиданным успехом.

Дома Петька наскоро перекусил и поспешил к бабушке.

– Бабуля, я сегодня пятёрку по алгебре получил, а отличник Лёшка – двойку.

– Это, внучек, потому, что ты умный мальчик, – обрадовалась бабушка и пододвинула внуку стакан молока.

День был тоже солнечный, но ветреный, от речки несло сыростью, однако Петька споро справился с намеченным участком огорода и отдохнуть присел на тот же самый межевой валун. При этом он приметил, что валун вроде бы стал за ночь повыше. Петька в душе ликовал, вспоминая свой алгебраический триумф.

«Здорово я Лёшку прокатил сегодня на алгебре, – вспоминал он с торжеством. – Вот бы завтра ещё и диктант написать на пятёрку. То-то все удивятся, а Галка особенно».

Едва он так подумал, как опять почувствовал, что камень шевельнулся, словно живой, пытаясь выбраться из земли. Петька осмотрел камень, ощупал его руками, попробовал вытащить его из грунта, но безрезультатно. Камень крепко сидел в земле, не поддаваясь его усилиям. Но по влажной полоске на его поверхности было заметно, что он стал чуточку повыше.

– Странный какой-то камень у бабушки, – подумал Петька. – Ворочается, словно выбраться хочет из земли.

Назавтра Петькин диктант поразил Галину Петровну, учительницу русского языка, до самой глубины её педагогического сознания. Опять в его тетрадке краснела жирная пятёрка, снова весь класс не сводил с Петьки широко открытых от удивления глаз, а в дальнем углу девчонки дружно утешали Галку, рыдающую над своим диктантом с кучей грубейших ошибок и мерзкой двойкой под ним.

-Чудно как-то получается, – думал Петька, от души жалея одноклассницу, очень нравившуюся ему, так неожиданно отхватившую прегадкую двойку в свой пестревший пятёрками дневник. – Я всегда еле-еле на троечки вытягивал, а тут подряд две пятёрки получил. Как на камне у бабушки загадаю, так и получается. Что же это за камень такой?

После школы Петька даже домой не зашёл, а прямо с портфелем поехал к бабушке.

– Бабушка, я сейчас, – торопливо бросил он старушке портфель и кинулся в огород.

Камень был на прежнем месте, но стал ещё выше. Петька схватил лопату и принялся выкапывать чёрный валун. Яма вокруг валуна росла, но конца камню всё не было, он оказался неожиданно длинным. Откинув очередную лопату грунта, Петька бросил взгляд на странный камень и вздрогнул. С чёрной ноздреватой поверхности на него в упор смотрел жутким мёртвым взглядом одинокий глаз древнего идола. Мурашки ледяного озноба пробежали по Петькиной спине. Он огляделся.

Погода резко переменилась. Солнце спряталось за тёмную тучу, набежавшую от сопок за речкой. От реки потянуло холодом, в лесу закричал филин. Петьке стало жутковато, но он пересилил страх и копнул лопатой ещё несколько раз. Земля у камня осыпалась и открыла на валуне второй глаз, такой же суровый и мёртвый одновременно.

-Так вот, оказывается, в чём дело. Значит, это не просто камень, а шаманский заговоренный идол, – догадался Петька. – Вон глазищи какие, как у Годзиллы. Потому-то он и выполняет мои желания. Вот здорово. Чего бы мне ещё пожелать такого? – задался он вопросом. – Ага, завтра у нас зачёты по физкультуре.

– Значит так, Чёрный Шаман, – решительно обратился он к камню, – завтра хочу рекорд поставить на стометровке. Витьку обогнать хочу. Поможешь?

Петьке показалось, что камень в ответ чуть шевельнулся, вновь став немного повыше.

Петька скоренько докапал огород, не слушая бабушкиных историй, залпом выпил стакан молока и поспешил домой.

Назавтра учитель по физкультуре Яков Сергеевич, имевший среди учеников прозвище «Гвоздь» за свой высокий рост, худобу и широченную кепку на ранней лысине, чуть свисток не проглотил от удивления, когда Петька на стометровке легко обошёл чемпиона Витьку Тяпкина и показал третий результат школы за всю её историю.

– Кудряшкин, – дрожащим от радости голосом бросил он Петьке, – завтра же приходи на тренировку. Поедешь на городские соревнования. А ты что хромаешь, растяпа? – накинулся физрук на поникшего чемпиона Витьку Тяпкина.

Однако оказалось, что Витька порвал связку на правой толчковой ноге, и его отправили на скорой помощи в больницу. Одноклассники опять не отводили от Петьки изумлённых глаз, девочки шептались о нём в углу, но настроение у Петьки было очень даже неважное. Получилось так, что это он, Петька, виноват в том, что его друг Витька порвал связку стопы и таким грустным образом завершил свою спортивную карьеру. Значит, Чёрный Шаман так выполнил его, Петьки, просьбу? А иначе как бы он, Петька, победил чемпиона? Витька столько тренировался, каждый день пробегал несколько километров, и мечтал поставить мировой рекорд. А тут такая травма.

Дома Петька, хмурый и молчаливый, походил из угла в угол, не выдержал и отправился к бабушке проведать странный камень. Бабушка даже обиделась на него, когда он, невнятно поздоровавшись, направился прямиком в огород.

Петька ещё издалека приметил чёрную голову древнего идола, нахально высовывающуюся из земли. Петьке даже показалось, что этот чёртов камень ожидает его с какими-то своими целями.

Подойдя к камню, Петька увидел, что голова идола с круглыми страшными глазами и двумя неровными чёрточками, обозначающими рот и нос, полностью вышла из грунта и теперь с грозным любопытством оглядывала окрестности бабушкиного огорода и самого Петьку, робко застывшего рядом.

Петьке стало не по себе. Однако он переборол свой страх и решительно обратился к древнему идолу.

– Вот что, Чёрный Шаман, спасибо, что помог мне на физкультуре. Но зачем же Витьке связку было рвать? Я тебя об этом не просил. Если ты всё можешь, сделай так, чтобы завтра же Витька поправился. Он мой друг, а ты его покалечил, – сказал Петька и робко притих. Ему показалось, что камень наклонился, словно кивнул ему, и с противным шорохом ещё на несколько сантиметров выбрался из грунта.

– Ну что за камень такой? – недоумевал Петька.– Что ему надо? Что будет, когда он целиком выберется? И какая такая сила толкает его из земли?

Назавтра Петька с радостью встретил в классе чуть хромавшего Витьку.

– Витька, здорово. Как твоя нога?

– Чуть побаливает, а так ничего, – ответил Витька, широко улыбаясь.– Доктора сначала думали, что у меня связка порвана. Когда разобрались, оказалось, что просто растянул её чуток. А ты здорово вчера стометровку пробежал. Давай вместе тренироваться.

– Не, Витька, это я случайно пробежал так быстро. Мне ветер помог. Ты поправляйся и снова тренируйся, ставь рекорды. А я за тебя болеть буду.

Однако оказалось, что тренироваться Витьке стало не с кем. Вчера на занятиях неуклюжий «Гвоздь», прыгая через «коня», зацепился за снаряд, упал и сломал ногу. Теперь не меньше месяца будет дружить с костылями и гипсом. Петьку опять пронзило чувство вины. Неужели это опять «Чёрный Шаман» наколдовал, вылечил связку Витьке и сломал ногу физруку. Отчего же так получается?

Тут Петька вспомнил свою пятёрку по алгебре и отчаяние Лёшки Колотова, признанного отличника, вспомнил так поразившую всех его пятёрку по диктанту и горько плачущую в уголке отличницу Галку. Родители за двойку по диктанту её наказали и не пустили на каникулы в турпоездку во Францию. Выходит, что именно он, Петька, так подвёл своих одноклассников. Получается, что этот чёртов камень не просто так выполняет желания, а помогает ему за чужой счёт.

После уроков он помчался к загадочному камню. Увиденное в огороде поразило его. Чёрный влажный камень уже почти полностью выбрался из земли. Его длинное, грубо вырубленное из базальтовой скалы тело сильно наклонилось к земле, готовясь вот-вот упасть.

– Ты кто? – закричал Петька, обращаясь к камню. – Ты почему одних лечишь, а других калечишь? Не нужны мне твои фальшивые пятёрки и рекорды. И ты мне не нужен. Зачем ты здесь? Иди отсюда вон. Я сам со своими двойками разберусь.

Петька всем телом налёг на колдовской камень, пытаясь свалить его. Тот неожиданно легко подался, со скрежетом вывернулся из земли и упал в глубокую межу на краю огорода. Тотчас в небе прозвучал удар грома. Петька поднял голову. От сопок на него надвигалась огромная сине-чёрная, словно жирная чернильная клякса, грозовая туча. Внутри страшной тучи непрерывно сверкали молнии, грохотал гром. Чёткие нити дождя расчертили небо в косую линейку. И грянул ливень, какого Петька никогда ещё не видел.

Земля разом покрылась мелкими лужицами и ручейками, а речушка в конце бабушкиного огорода на глазах стала подниматься, наполняясь жёлтой мутной водой. Уже через несколько минут свирепый ревущий поток бежал по камням, кое-где подмывая крутой бережок.

С крыльца бабушка звала внука укрыться в доме, но Петька не слышал её, заворожёно наблюдая за чёрным камнем. Древний идол чуть заметно полз к речке, оставляя в раскисшей земле отчётливый ровный след. Казалось, что его влекут за собой потоки воды, сбегающие по меже. Но это только казалось. Петька понимал, что тонкие струйки не могут сдвинуть тяжёлый камень с места. Очевидно, некая таинственная сила помогала камню-колдуну продвигаться к речке. Медленно сползающий идол неожиданно остановился, упёршись в простой валун, встретившийся ему на пути. Потоком воды в меже чёрный камень перевернуло, и глаза древнего идола обратились к Петьке, словно прося о помощи.

Петька приналёг на идолище и подтолкнул его к реке. Тяжёлый камень двинулся неожиданно легко, словно был не каменный, а деревянный. Вот он уже у берегового уступчика, наклонился с него и с глухим плеском свалился в воду. На глазах удивлённого Петьки чёрный базальтовый идол не утонул в мутной воде речушки, а стремительно поплыл по течению, как лёгонькая щепочка. При этом лицо его было обращено вверх, а глаза, казалось, неотрывно, с укором смотрели на Петьку. Мёртвый взгляд древнего идола в последний раз мелькнул за волнами бурливого переката и навсегда исчез из Петькиной жизни.

Бабушка ахнула, увидев ввалившегося на кухню Петьку, насквозь промокшего, перемазанного в глине, но очень серьёзного, со странным блеском в глазах. Скоро Петька пил смородиновый чай с мёдом, а его отстиранная от глины одежда сушилась на горячей печке.

Странное происшествие с чёрным идолом очень переменило Петьку. Жирных пятёрок он больше не получал и рекордов не ставил, но из двоек и троек выбрался. И что заметили все, стал очень дружен с одноклассниками и никогда не позволял себе с ними грубых слов.

А когда Петька приезжал проведать бабушку, то после традиционного стакана молока уходил в конец огорода, садился на бережок вновь обмелевшей речушки и долго сидел в задумчивости, глядя вниз по течению. И никто не знал, что семиклассник Петька в эти минуты с грустью думал о том, куда же мутная вода паводка унесла чёрного древнего идола и какие ещё желания завистливых и глупых людей он теперь выполняет, принося другим неожиданные страдания.

Когда же Петька узнавал о том, что где-то с кем-то случилась беда, он виновато втягивал голову в плечи и про себя очень жалел о том, что тогда, весной, не расколотил проклятый камень на куски и не закопал их в разных концах бабушкиного огорода. Глядишь, и бед в мире стало бы поменьше.