Мы сидели на балконе и ели арбуз. Сашка мечтательно смотрел вдаль, и возвышенные мысли бороздили его лоб. Вздохнув, он изрёк:

– В жизни каждого настоящего мужчины наступает момент, когда он бывает готов к подвигу. Есть отдельные личности, просто рождённые для него. Вот ты, Чёлушкин, готов к подвигу?

Я чуть не подавился арбузом. Мысли о подвиге до сегодняшнего дня не приходили мне на ум. Я помотал головой.

Сашка с сожалением посмотрел на меня.

– М-да, – сказал он. – Я так и думал. А ведь это неправильно. Ты должен быть готов к подвигу двадцать четыре часа в сутки. Буквально жаждать его, понимаешь, Чёлушкин?

– Понимаю, – я кивнул. Арбуз есть расхотелось. Мысль о неизбежности подвига почему-то пугала. Я не считал себя трусом, однако по спине поползли мурашки. Я с тоской посмотрел на арбуз, потом на Сашку.

– Современные мужчины малоспособны к подвигу. Их жизнь проходит в комфорте. Городские жители, вроде нас с тобой, так же далеки от подвига, как люди древности от Интернета. Мы ужасно обделены судьбой. И с этим надо что-то делать, – в голосе Сашки появилась хорошо знакомая мне решительность. – Предлагаю, Чёлушкин, стать спасателями.

Я примерно представлял, кто это такие. В прошлом году наша соседка, пенсионерка Ольга Федоровна, захлопнула металлическую дверь своей квартиры. Службу Спасения я вызывал по её просьбе. Приехала целая бригада здоровенных парней. Спасатели мне очень понравились. Они были весёлыми и добродушными, быстренько всё открыли, и я с удовольствием поил их чаем, а счастливая соседка угощала домашними ватрушками. Когда они уходили, их бригадир подмигнул мне и сказал: «Ну что, парень, подрастай, и айда к нам!».

– Спасатели – это хорошо, – ответил я Сашке. – Я только двери не умею взламывать. Я вообще мало чего толком умею.

– Ничего! – с жаром успокоил меня Сашка. – Главное – желание! Горячее хотение, вот что важно в деле подвига.

Похоже, тему мой друг изучил досконально. Это внушало оптимизм. Я почувствовал, как заражаюсь от Сашки жаждой подвига, словно вирусной инфекцией. Мне захотелось куда-то бежать, срочно что-то совершать. «Стоп.– Сказал я себе. – Подвиг сам меня найдёт».

А Сашка с воодушевлением развивал свою мысль.

– Спасатели – самая героическая профессия! Этими людьми восхищается весь мир! Нас покажут в программе новостей. Математичка, физрук и, главное, Соня Карамелькина, – все нас увидят! Мы спасём десятки, нет, сотни, тысячи людей! Сразимся с тайфуном и цунами, огненной стихией и террористами, опустимся на дно океана!

– А на дно океана-то зачем опускаться? Там ни пожаров, ни террористов нету, – не понял я.

– Надо освобождаться от узости мышления, Лёха, – печально сказал Сашка. – Ты прям какой-то зашоренный. На дне океана терпят крушение подводные лодки, и без кислорода погибают доблестные подводники.

– Верно, – согласился я. Опускаться на дно океана ужасно не хотелось. Но не признаваться же в этом Сашке. А мой друг, между тем, вдохновенно продолжал:

– Ещё мы будем спасать людей в горах! Масса идиотов лезут в горы, а потом приходится их искать с собаками и выкапывать из-под снега. Каждую весну кого-то уносит на льдинах в открытое море. Эх, работы у нас, работы! – озабоченно сказал Сашка. – Прям непочатый край. Ну как, согласен?

Что я мог ответить? Если честно, мне всегда хотелось быть строителем, или врачом, на худой конец, профессором университета, но никак не спасателем. Но разве я мог бросить друга в переломный момент судьбы? Конечно, не мог. Итак, решено, мы с Сашкой будем спасателями.

В воскресенье я проснулся рано и пошёл в парк. Надо было обдумать моё будущее. Сашке я звонить не стал. Он по воскресеньям спит до полудня. Правильно, спасателю надо брать откуда-то силы. Ох, и непростая меня ждёт жизнь! Я смотрел на неприветливую воду и думал, думал… Мимо торжественно проплывали пластиковые бутылки, апельсиновые корки и прочие несимпатичные огрызки. Среди всего этого мусора я углядел жука, сидящего на кусочке коры. Это был большой и красивый жук. Он отчаянно цеплялся лапками за кору, и вся его фигурка являла собой воплощённое отчаяние. Утлое судёнышко уплывало всё дальше от берега, шансы на спасение таяли на глазах. Я сбросил кроссовки, схватил длинную ветку, закатал джинсы и полез в воду. Октябрьская вода была холодной, а дно водохранилища усеяно острыми штуками. Но я упрямо брёл, подбираясь к жуку. Наконец, удалось подцепить кору веткой и подтянуть к себе. Жук сидел, окаменев от ужаса. Как он умудрился попасть в воду? Я опустил жука на песок и осторожно погладил по чёрно-зелёному блестящему панцирю. Наконец, он подал слабые признаки жизни. Пошевелил вяло сначала одной лапкой, потом другой. Мне стало совсем его жалко. Всё-таки, стресс перенес, хотя и насекомое! Я отнёс его подальше от воды и посадил на куст.

Позавтракав, я набрал Сашкин номер. Сашка долго зевал, потом сказал:

– Я вот что подумал. Нам надо записаться в кружок скалолазания, спортивного ориентирования на местности, самообороны, на курсы по оказанию первой медицинской помощи, а также в клуб экстремального туризма. Обучиться биться на двуручных мечах, прыгать с парашютом, водить автомобиль, вертолёт и самолёт, управляться со стрелковым оружием. Ну, вязать узлы, и прочие полезные мелкие навыки можно получить мимоходом. Всё это минимум, но жизненно необходимый.

– А учиться мы когда будем? – Ответил я. – Это всё нужно, но….

– Никаких «но»! – Строго сказал мой товарищ. – Перед лицом опасности некогда будет оправдываться, что времени не было. Будешь успевать всё, если желаешь принести пользу человечеству!

Мне стало стыдно. Ай да Сашка! Пока я прохлаждаюсь, он уже составил чёткий план по нашему самосовершенствованию. С таким планом мы скоро станем супергероями, как Бэтмен!

– C чего начнём? – Я снова ощутил, как меня захлестывает энтузиазм. Прям покалывание в конечностях началось. – В соседнем квартале секция скалолазания, может, махнем туда?

– Что, лавры человека-паука покоя не дают? – съехидничал Сашка. – Предлагаю битву на мечах в качестве разогрева.

Мы отправились в парк. В роли мечей выступали длинные палки. Сашка вёл себя очень величественно, словно и вправду был Бессмертным. На нашу битву смотрели пузатые дядьки с пивом, собачники, пенсионеры, дамы с колясками, влюблённые и прочие праздные граждане. Дети испуганно жались к родителям, а один спортсмен даже замедлил бег, чтобы оценить красоту нашего сражения. Сашка заметно увлёкся.

– В живых должен остаться только один! – крикнул приятель и ловко заехал палкой мне по шее. Я взвыл от боли.

– Ты что, сдурел?!! Маклауд фигов! – заорал я. – Щас как двину! – Отшвырнул палку и кинулся на него. Публика засмеялась. Сашка бросился наутёк. Он знал, что в гневе я страшен. Слёзы застилали мне глаза. Но Сашка бегает очень быстро. Я его не догнал и, потирая ушибленное место, поплёлся домой. Тоже мне, друг называется! Чуть не покалечил!

Мама собиралась на рынок.

– Давай, помогу, – предложил я.

Мы нагрузили продуктами сумки, а под конец мама углядела машину с живой рыбой. Живой она называлась условно. Рыба лежала в ящиках и спала глубоким сном. Мы купили пять отличных карасей и отправились домой.

– Я зажарю их в сметане, – мечтательно сказала мама. – Это очень вкусно!

Вечно она экспериментирует с продуктами. Пока мама разгружала сумки, я налил в большую кастрюлю воды и положил туда карасей. Почему-то хотелось, чтобы они ожили. Тогда я скажу:

– Мама! Рыбы живые, их нельзя жарить в сметане!

Мама ответит:

– Конечно! Кто же жарит живых карасей!

Мы поселим карасей в ванной. Я буду кормить их пшённой кашей, а потом они дадут икру, и из неё вылупятся мальки. К нам будут приходить мои одноклассники смотреть на это чудо. Соня Карамелькина скажет:

– Чёлушкин, я всегда знала, что ты очень добрый. У тебя даже караси с рынка икру дают. Другие мальчишки только и умеют, что пихаться и обзываться. А ты личность с большой буквы! Когда вырасту, выйду за тебя замуж.

В таких приятных мыслях я пребывал, пока не обнаружил, что мама достала острый-преострый рыбный нож. Я похолодел. Сейчас мама отрежет карасям головы, и….

– Нет!!! – закричал я. Мама замерла. – Они живые!

– Какие же они живые, – возразила мама. – Они уснули.

Но я не собирался сдаваться! Я потряс кастрюлю. О, чудо! Один карась слабо зашевелил хвостом!

– Вот!!! – воскликнул я с победным видом. – Они без воды уснули, а сейчас будут просыпаться.

– Ну ладно, – капитулировала мама.– Пусть воскресают. Зажарить их я всегда успею.

Я развил бурную деятельность. Переложил рыб в большой таз. Налил туда свежей воды. Затем принялся создавать дополнительный кислород. Я брал воду из таза черпаком, а потом поднимал черпак как можно выше и лил обратно. Трудился без устали, и очень верил, что у меня всё получится. Мои усилия увенчались успехом. Один карась начал подавать признаки жизни. Через полчаса он вовсю шевелил плавниками. Остальные его собратья так и не проснулись. Пришлось их отложить. Воскресший карась был бодр и весел, видимо, хорошо выспался. Он радостно сновал туда и обратно. Мама покачала головой.

– И что с ним теперь делать? – спросила она.

– Мы его отпустим! Всё равно, один он икру не даст.

– Ты собирался разводить рыб в тазу? – улыбнулась мама.

– Ну, не в тазу…

Кстати, раз уж карась ожил, то вполне заслуживает собственное имя. Я назову его Рыбстоун за твёрдость характера и волю к жизни. Я посадил Рыбстоуна в ведро. Тем временем за окном стемнело, и погода совершенно испортилась. Подул сильный ветер, начался дождь.

– Куда же ты пойдёшь? – спросила мама.

– Я отпущу его в заливе, – ответил я, натягивая дождевик и резиновые сапоги.

– Темно уже! – сказала мама. – Я пойду с тобой.

Любой спасатель на моем месте отказался бы от маминой помощи, но я был начинающий спасатель, поэтому обрадовался. Залив находится далеко. Надо долго идти через поле, потом лезть в овраг, пробираться сквозь заросли. Зато в заливе спокойно, и Рыбстоун сможет уплыть в Волгу. Конечно, плыть придётся долго, но он справится! Раз выжил в таком катаклизме, то уж до Волги точно доберётся. Я был за него абсолютно спокоен. Торжественно нёс ведро с карасём, а мама шла рядом. Мокрые ветки цеплялись за одежду, хлестали по лицу. Ноги скользили по размокшей земле. Мама иногда попискивала, но в целом вела себя достойно. Наконец, мы достигли цели.

– Удачного тебе плавания, Рыбстоун! – сказал я, едва не разревевшись от волнения.

– Не забывай нас, храбрый карась! – поддержала меня мама. – Живи долго и счастливо. Мы будем вспоминать тебя долгими зимними вечерами.

Я вылил воду из ведра, и Рыбстоун махнул нам на прощание хвостом. Поздно вечером мне позвонил Сашка и робко поинтересовался, как я себя чувствую. Я уже не обижался на него, и он облегченно вздохнул. Мы решили в понедельник отправиться в Торговый Центр. Там была стена для скалолазания. Пора вплотную приступать к воплощению мечты в жизнь.

После уроков мы поехали в Центр. Внутри у меня всё дрожало. Я не мог признаться Сашке, что ужасно боюсь высоты. На самом деле, я боюсь ещё глубины и замкнутых пространств, но расстраивать друга не хотелось. Пусть думает, что рядом с ним мужественный соратник, на которого во всём можно положиться. Может, храбрость – это как мышца, которую надо регулярно тренировать? Понуждать себя, и всё. Таким образом я себя настраивал всю дорогу. Но когда приблизился к стенке, увидел, какая она высокая, то понял, что вырастить храбрость до необходимого размера не удалось. А Сашка бодренько полез наверх. Он ловко цеплялся за все выступающие скобки, ставил ноги куда надо и ни разу не сорвался.

– Ну что, сдрейфил? – спросил приятель, когда спустился. Мне было так тошно, что не передать словами. Я старался не смотреть на сияющую Сашкину физиономию. – Ничего, Чёлушкин, героями не сразу становятся. Я в тебя верю.

От этих слов стало легче, но не намного. Сашка храбрый, а я… Мы купили по мороженому, съели и отправились домой. На душе скребли кошки. Мы стояли на остановке и ждали автобус. Рядом был оживлённый перекрёсток. Загорелся зелёный свет, по переходу пошли люди, и вдруг, откуда ни возьмись, на дорогу выскочил крошечный щенок. Он радостно и беззаботно прыгал вокруг шагающих ног, приглашая прохожих поиграть. Внутри у меня всё похолодело. Люди шли, не обращая него внимания.

– Вот дурачок, – сказал Сашка. – Сейчас красный загорится, и что будет?

Какая-то женщина нагнулась и подхватила щенка на руки. Я облегченно вздохнул. Нашёлся кто-то, кто помог бедняжке.

– Слава богу, – сказал Сашка. – Мир не без добрых людей.

Автобуса всё не было, и я снова увидел щенка! Видимо, женщина отнесла его подальше и отпустила, а он решил вернуться. Щенок снова хотел играть на проезжей части. Машины остановились на красный свет, и собачка юркнула под ближайший автомобиль. Я мгновенно представил, что сейчас будет, и кинулся к машине. Не раздумывая, нагнулся, просунул руку под кузов и позвал щенка. К счастью, он тотчас подбежал к моей руке. Я схватил его за шкирку и выдернул из-под машины. В это мгновенье зажёгся зелёный, и тяжёлый автомобиль умчался прочь. Я крепко прижимал к себе мокрого, грязного щенка, а он лизал меня в щеку. Сашка стоял бледный, как снег.

– Ну, ты, Чёлушкин, даёшь, – сдавленным голосом сказал он. – Я уж думал, тебе конец. Эх, ты, дурашка! – Это было обращено к собаке. – Давай его в ветеринарку отнесём, они наверняка знают, что с ним делать. Ветеринарка здесь рядом.

Мы понесли спасённого щенка в лечебницу. Там его не взяли. Мы предлагали собачку всем стоящим в очереди гражданам, но никому не нужен был беспородный пёс.

– У него ободранная лапа. Наверное, лишай. – Сказала старушка с тощей кошкой и отодвинулась подальше.

– Эти уличные собаки какие только инфекции на себе не носят! – буркнула дама в вязаном берете с лабрадором.

– Что же делать? – спросил Сашка. – Я не могу его взять домой. У нас ковры, мебель недавно новую купили. Он всё изгадит. Да и папа совсем не любит собак.

– Что делать, что делать… – пробормотал я. – Ясно, что делать.

Щенок оказался очень игривым. Он охотился за ногами и больно кусал голые пятки. Зубки у него были маленькие, но ужасно острые. Он находился в постоянном движении. От его мельтешения рябило в глазах. Каждые пятнадцать минут щенок делал на полу крошечную лужу. Песик ободрал обои в прихожей и в коридоре, в комнате выгрыз кусок линолеума. Он постоянно требовал внимания. Через три часа его пребывания в моём доме я устал так, словно весь день колол дрова. Когда пришёл с работы папа, щенок схватил его за брючину и начал яростно трепать. Папа свернул газету трубочкой и звонко шлёпнул щенка по спине. Тот подскочил вверх, как резиновый мячик.

– Дворняжки самые умные собаки, – сказал папа. – У них отличный иммунитет. Это прекрасные друзья, к тому же они неприхотливы.

– Ни за что!!! – вскричала мама. – Мне некогда заниматься собакой!

– Кто спас щенка? – спросил папа.

– Я.

– Вот и будешь им заниматься. Ты вполне взрослый и можешь о ком-то заботиться.

Так у меня появилась собака.

Я назвал её Пеппи. С появлением Пеппи вопрос о карьере спасателя повис в воздухе. Сашка приглашал то в секцию самообороны, то в клуб экстремального туризма. Но всякий раз получалось, что мне надо было идти со щенком на прививку или гулять. Сашка вскоре махнул на меня рукой.

– Твоя жизнь, Чёлушкин, проходит напрасно. Отдай собаку в приют, зачем она тебе? Там ей найдут хозяина: какую-нибудь одинокую пенсионерку. У старушек полно времени. А ты свою жизнь губишь. Носишься с этим щенком с утра до вечера. Ладно был бы породистый, а то бесполезная дворняжка, – с досадой говорил он мне.

– Ты видел эти приюты для собак? – отвечал я Сашке. – А я видел. И потом, я к щенку привязался, зачем какой-то старушке отдавать? Она не будет его любить, как я. Или вообще на улицу выставит. А то, что она – дворняжка, мне без разницы.

– Ой, да что с тобой говорить! – сказал мне Сашка. – По-моему, собака – только предлог, чтобы делом не заниматься. Ты просто струсил. Легче с собачкой возиться, чем настоящие препятствия преодолевать. Кисель, вот ты кто.

Так обидно мне никогда не было. Может, Сашка прав насчёт меня? Не быть мне героем с большой буквы. Высоты боюсь и глубины. Не гожусь для подвига, как ни крути. Горько было от этих мыслей. Единственный друг считал меня слабаком. А Пеппи скакала вокруг, ни о чём не догадываясь.

Пришла весна. За зиму Пеппи сильно выросла. Она оказалась на удивление смышлёной и ласковой. Когда я приходил из школы, собака радовалась моему приходу, весело крутила хвостом, и печаль исчезала. Я надевал на неё ошейник, и мы шли в парк. В один из таких дней я встретил Соню Карамелькину. Увидев нас, Соня удивилась.

– Чёлушкин, я не знала, что у тебя собака. Какая милая! Можно погладить?

– Конечно, погладь. – Соня нагнулась, и Пеппи лизнула её в нос.

– Какая ласковая! А как её зовут?

– Пеппи.

– Она и вправду похожа на Пеппи! Это моя любимая героиня!

– Моя тоже!

Мы весело болтали, ели мороженое. Потом бросали мячик, и Пеппи бегала за ним с громким лаем. Было очень весело. Соня была счастлива, словно это была и её собака тоже. Её золотистые волосы разметались по плечам, глаза сияли.

– Завтра придёшь в парк? – спросила меня Соня, когда пришло время расставаться.

– Конечно, мы каждый день гуляем.

– Я тоже приду, – сказала Соня и улыбнулась. – С тобой очень весело. Я всегда мечтала о собаке, только родители никогда не разрешат. И ты такой… С тобой здорово дружить.

– Знаешь, что? – неожиданно осенило меня. – Давай это будет наша общая собака! Пусть она живёт у меня, а гулять с ней будем вместе.

– Замечательно! – обрадовалась Соня. – А тебе не жалко со мной друга делить?

– Не жалко, – ответил я. – Мне для тебя ничего не жалко.

Это было прекрасно! Мы каждый день гуляли с Пеппи, водили её на собачью площадку. Она не всё усваивала, но очень старалась. Однажды мы, весёлые и счастливые, возвращались из парка и встретили Сашку. Правая рука у него была в гипсе.

– Грымов, что у тебя с рукой? – спросила Соня.

– Да, так, – уклончиво ответил Сашка. Он был не в духе.

– И всё-таки? – не отставала Соня. Сашка зло посмотрел на неё и покраснел.

– Упал неудачно, – огрызнулся он.

Я догадался, что Сашка сломал руку на каких-нибудь своих занятиях, но промолчал. Ему и так несладко.

– Выходи завтра в парк, – сказал я. – Будем вместе Пеппи дрессировать.

– Ладно, – буркнул Сашка. – Всё равно дома делать нечего. – И затрусил прочь.

– Доигрался в героя, – насмешливо сказала Соня. – Над ним весь класс смеётся. Вообразил из себя невесть что.

Мне стало жалко Сашку. Хорошо, что он не слышал Сонины слова. Вечером я позвонил ему.

– Придёшь? – спросил я.

– Приду, – ответил Сашка. – У тебя классная собака. Ты молодец, что её не выбросил. Умная?

– Умная, – ответил я.

– А я неудачник, – неожиданно сказал Сашка. – Сначала ногу подвернул, теперь вот руку сломал. Но я всё равно спасателем стану!

– Конечно, станешь, – сказал я.

– Я думал, ты со мной уже никогда дружить не будешь, – сказал Сашка.

– Глупости, – ответил я. – Ты завтра приходи, хорошо?

– Хорошо, – повеселевшим голосом сказал мой друг. – Обязательно приду.