Однажды королева встала рано утром и вспомнила, что ей нужно выщипать брови. Она поиграла с бабочками, умылась родниковой водой и зажгла себе папиросу. А потом и позавтракала. «Что-то абрикосовое варенье не идёт сегодня… Выщипать брови. Брови-брови. А перепелиные яйца хороши для цвета кожи, моей, например. Брови», – говорила она сама с собой.
После завтрака она всегда кормила колибри с руки в своём саду. Она налила в блюдечко нектара и пошла в сад.
– Эй, птички! Брови-брови! Приятного аппетита! – ласково улыбалась она птичкам.
– Выщипать брови, выщипать брови, – повторяла она про себя, чтобы не забыть, пока дарила королю утренний поцелуй.
Потом королеве позвонила подруга из Брюсселя. Оказалось, что в Брюсселе никто не ест брюссельскую капусту. После обеда, состоящего из куропаток и апельсинового суфле, королева слушала сюиту и про брови не вспоминала. Потом король ушёл играть в бридж с коллегами.
Королева велела ему не злоупотреблять божол? и стала вышивать соответствующий сатирический шарж на короля. Вернулся он заполночь, когда королева читала перед сном «Вестник монархической мысли».
Король, пошатываясь, подошёл к королеве, чтобы подарить ей вечерний поцелуй.
– Брови, – вспомнилось королеве. – Эх ты, величество! Опять пришёл на бровях!
И король упал лицом в кровать.
Король с королевой жили хорошо. Только ванны с розовой водой и игра на арфах ужасно надоели королю. Всё-таки он был мужчиной, а не женщиной! И однажды король не выдержал. Он собрал волю в кулак, сделал грозное лицо и предъявил королеве ультиматум:
– Я иду на рыбалку!
Это прозвучало, как гром среди ясного неба.
– Но ведь мы собирались петь сонеты по ролям! – расстроилась королева. Но король как мог продолжал удерживать грозное выражение на лице. Королева поняла, что дело серьёзное.
– Раз так, тогда я иду с тобой! Давно хотела наловить водяных черепах для нашего пруда.
– Конечно, дорогая! – согласился король. Они пошли в королевский сарай и подобрали королеве сапоги. От удочки она отказалась, объявив: «Я буду ловить черепах сачком!»
У реки было ветрено, и шляпа королевы немедленно улетела в небо. Но даже без неё королева в кружевной накидке, шелковом платье и резиновых сапогах смотрелась очаровательно.
Они сели в лодку, и король отвязал верёвку от пристани и оттолкнулся веслом. Королева никогда раньше не плавала на лодке и, честно говоря, боялась акул, гигантских сомов и утопленников, но старалась держать себя в руках.
Она держала сачок наготове, чтобы, если что, защитить короля.
Король был на вёслах, и ему было очень хорошо! И погода отличная! Он грёб себе и грёб, вниз по течению. Вдруг лодка остановилась рядом с большой кочкой.
– Коряга! – жизнерадостно провозгласил король. Королева поморщилась, а король подумал: «Вот это я понимаю, отличная кривая грязная коряга! Во дворце такую нипочём не найти!»
Он стал щупать веслом корягу и нащупал! Но не корягу, а огромную водяную черепаху. Она стояла посреди реки на самом её дне и была такой большой, что спина выглядывала из воды.
Это её король принял за кочку! А веслом он ощупал голову черепахи. Черепаха была очень занята своими мыслями и не обратила внимания на короля.
– Где же твой сачок? – пошутил он, обращаясь к королеве.
Ее светлость не ответила. Она напряженно вспоминала, чем питаются черепахи (может быть, людьми). Это зависело от того, есть ли у них зубы (может быть, ядовитые). И от того, как устроен у них кишечник, и есть ли у них, к примеру, селезенка. Если есть, то, наверное, она может расщеплять животные жиры… В животных есть животные жиры, а есть ли они в человеке?
Пока королева думала, король оттолкнулся от черепаховой кочки и погрёб дальше.
Наконец высочайшие лица прибыли к небольшому острову. Тут король и решил рыбачить. Он привязал лодку к дереву, растущему на острове, и, насвистывая, достал снасти. Королева смотрела на свой сачок и думала о черепахе. Может быть, в королеве проснулся азарт охотника, всё-таки она была в резиновых сапогах. Раз черепахи вырастают до таких размеров, то это абсурд какой-то, думала она дальше. Сачком её не взять. К тому же у них и кресс-салата-то столько нет, чтобы прокормить такую черепаху. Эта дикая черепаха примерно в тыщу раз больше, чем известные ей черепашки. Вообще-то если она в тыщу раз больше, то она и в тыщу раз лучше! Но если одна маленькая черепаха ела в день по кочану кресс-салата, то большая станет есть по тысяче кочанов в день! Займёт тысячу прудов! Накакает тысячу какашек, и ее королевство превратится в …!
В этот момент сачок, который без дела болтался в воде, трепыхнулся. Королева ойкнула и потянула его на себя. В сачке сидела рыба! Король недовольно сказал: «Ура. Ты поймала рыбу».
Королева никогда раньше не ловила рыбу и была приятно возбуждена! Она вывалила рыбину на дно лодки и снова опустила сачок в воду. И снова – сачок затрепыхался. Королева подняла его и нашла в нём ещё рыбу.
– Опять, – кисло прокомментировал король, убийственно глядя на свой поплавок. Эх! Ну не клюёт!
Дальше начался какой-то кошмар. Королева скинула кружевную накидку и сделала из неё садок. Она положила в него пойманных рыб, засучила рукава, подоткнула подол и стала вытаскивать рыб из воды, как какая-то валькирия.
Король разочарованно смотал удочки и следил за своей высокородной женой. Волосы у неё разметались по плечам, щёки раскраснелись – король одновременно ужасался и любовался.
– Осторожно, не поднимай такие тяжести, ну к чему нам столько щук! Кости одни! – говорил он своей жене.
Вдруг королева перегнулась за край лодки, потянувшись за особенно крупной рыбой, и бах! натурально упала в воду.
– Катастрофа! Я же не умею плавать! – крикнул король и стал ловить край платья, картинно разметавшегося вокруг королевы, совершенно безмятежно лежащей в позе звезды на поверхности реки.
Она не торопилась спасаться. Королева лежала в воде и понимала, что жизнь прожита зря. Это сколько же рыб можно было бы наловить за всю её жизнь! А она провела её среди орхидей и каких-то тушканчиков.
– Но теперь всё изменится! – сказала она себе.
Королева наконец обратила внимание на короля, постепенно подтащившего её за платье совсем близко к лодке. Она кое-как влезла в лодку, и сказала хриплым голосом: «Отплываем!»
Король подозрительно посмотрел на королеву и отвязал лодку. На берегу король дал себе слово больше никогда не ходить на рыбалку. Сколько суматохи, а всё равно не клюёт! А королева, наоборот, дала себе слово теперь всегда ходить на рыбалку.
И так отныне у них и пошло – королева рыбачит, а король следит за садом. Но только по субботам. В остальные дни королева ест курабье, принимает розовые ванны и танцует – всё-таки королевы есть королевы! К счастью для королей.
Жил-был жучок-старичок. Он жил в срубе, в бревне, седьмом снизу. Это было престижно, потому что там было сухо, и дерево было повкуснее. Это бревно досталось ему по распределению. Жучок был уже пожилым и ел мало. В последнее время он совсем устал и ел всего по две-три стружки в час. Он выел себе небольшую комнатку с кроваткой и выгрыз окошко, так что теперь он мог лежать и смотреть на небо. В небе плыли большие круглые белые стружки. А ночью он спал. Правда, в последнее время он просыпался всё реже и часто не знал, какой сегодня год на дворе. Однажды жучок лежал на кровати и смотрел на небо. Вдруг в окошко заглянул чей-то глаз.
– Брат! – тихо сказал глаз. – Помоги!
Потом глаз пропал, и в дырку просунулась рука. Жучок почесал в затылке, но решил помочь незнакомцу. Он схватил руку и втянул незнакомца в свою комнатку. Незнакомец оказался усатым жуком-пожарником, заспанным на вид.
Жучок надел очки и внимательно посмотрел на пожарника.
– Вы, собственно, по какому вопросу? – спросил он.
Пожарник стоял посреди комнаты и стряхивал с рукавов стружки. Потом он посмотрелся в зеркало, зевнул, посмотрел на жука и сонно сказал:
– Проверка снов! Прибыл по распоряжению. Я ваш районный сонный консультант. Как у вас со снами?
Жук заволновался, снял очки, протёр их, снова надел и близоруко прищурился.
– У меня засонница! – грустно сказал он. – Я сплю практически без остановки.
– Так-так. Вы уже не мальчишка, а жук. Это в порядке вещей. Вы будете спать всё больше и больше, и однажды вам приснится такой хороший сон, что вы решите больше не просыпаться. Таким вот макаром, – сказал пожарник. – А какие сны вы видите? Нам нужны свежие сны для газеты.
– Да-да! Вчера мне снилось, что я заяц и еду на упряжке из белок по большой роще. И в руках у меня сумка, и в ней много маленьких енотов. Приезжаю, а там праздничная ярмарка – много рядов, и каждый жук, зверь и птица что-то продаёт. А лягушка продаёт щук, с мизинчик. Подхожу, смотрю и диву даюсь! Дятел продаёт маленьких медведей, с ноготок. И все звери такие весёлые! Играет приятная музыка. Я купил себе двух крошечных кенгуру, для души, и поехал домой. Такие они были симпатичные… Теперь я думаю, где бы таких себе взять. Не знаете?
Пожарник записал сон в блокнот и сказал:
– Не могу знать! Спасибо за сон! Он появится в завтрашнем выпуске нашей сонной газеты! И тогда, возможно, ваш сон приснится кому-то еще! Такие приятные и интересные сны – большая редкость.
– А что мой сон значит, вы не знаете?
– Он значит что-то хорошее, мне кажется! Типа любви и дружбы. Ну всё, мне пора.
Пожарник пожал жучку руку и вылез через окно.
Жуку было приятно, что он видит такие полезные сны. Он так обрадовался, что заснул прямо со стружкой во рту. Хр-р! Только его и слышали.
Лось лежал на болотной кочке ничком и грустил. Рога мокли в зелёной болотной воде, а на копыте сидела лягушка.
Мимо летела цапля. Это была перелётная птица, и говорила она с лёгким акцентом. Она вылетела из дома пораньше, хотела полюбоваться прелестным весенним днём и закусить карасями. Сделала круг над болотом и увидела большую бесформенную кочку, которой ещё вчера там не было! Спустившись пониже, она разглядела лося. Цапля удивилась, подошла к лосю и спросила его:
– Друг, случилось что?
Лось вяло приоткрыл один глаз и пробормотал:
– Оставьте меня!
Цапля недоуменно нахмурилась и спросила у меланхолично наблюдающей за всем этим лягушки:
– Что он такой?
– Да депрессия у сохатого, – жуя жевачку, ответила лягушка.
Цапля удивленно вытаращила глаза. Такой рыбы она не знала.
– Как это всё понимать?
– Да надо расспросить его и узнать всё как есть.
Цапля почесала голову и легонько поскребла когтем лося. Лось вяло шевельнул ухом. Цапля толкнула его коленом. Лось вздохнул и повернулся к ней.
– Говори, что у тебя на душе. А то сейчас как сороке всё скажу, сюда весь лес сбежится, – потребовала цапля.
Лось опять вздохнул и стал нехотя рассказывать замогильным голосом, не вставая с кочки:
– Сначала у меня в жизни все было нормально. Я гулял, хорошо кушал и ни о чём не волновался. А три дня назад я познакомился с молодым рябчиком. Он лежал на широком пеньке и смотрел на небо. «Почему ты тут разлегся, друг мой?» – спросил я.
«Я умираю», – ответил он.
«Но почему? Ты ещё молодой рябчик», – удивился я.
«Просто мне всё надоело. Я молодой, но умный. И вот что я понял. Жизнь как коробка жуков – обязательно кончится, и тебе снова придётся их ловить. Вот в моём пеньке они кончились, и меня это чрезвычайно расстроило. Я оказался к этому просто-напросто не готов. Я вдруг понял, что жуки будут кончаться всегда. Так зачем ждать этого грустного дня. Лучше уйти молодым и красивым рябчиком. Но это только моё мнение. А ты со мной согласен?»
Лось пожал плечами и продолжал:
– Я стал думать, согласен я или нет. Сначала я гулял на вкусном одуванчиковом поле и был не согласен, а потом забрёл подальше и уткнулся в это болото. Тут одуванчики не растут, хотя настало время обеда. Я невероятно проголодался и вдруг почувствовал, что согласен. Да, зачем ждать какого-то грустного дня? Ждать не в моём характере. И я решил уйти из жизни, прямо на этом болоте. Но пока только ещё больше есть хочется! Это начинает действовать мне на нервы.
– А что бы ты хотел на полдник? – подумав, спросила цапля.
– Что-нибудь сочное и зелёное! – приподнял голову лось.
Цапля слетала вглубь болота, нарвала вереска и хвоща и добавила букетик свежего камыша.
Лось охотно разинул пасть и начал обедать. Через полчаса он уже доедал камыш стоя. А потом стал прогуливаться вокруг и даже улыбнулся цапле.
Цапля хмыкнула и сказала:
– На болоте же всё самое вкусное! Умирать в такой ситуации – не дело. У тебя просто кончились силы, потому что ты вовремя не подкрепился.
– Если бы я только знал! Послушайте, давайте спасём рябчика!
И звери насобирали брусники – это самое лучшее лакомство для грустного рябчика.
– Брусника, что ли? – подозрительно спросил рябчик, увидев цаплю и лося с корзинкой ягод.
Лось подтвердил информацию. Рябчик с достоинством сел на пенёк и стал пробовать бруснику. Ему пришлось съесть всю корзинку, чтобы хорошо всё распробовать. Потом он крепко обнял и поцеловал зверей и улетел по делам, не прощаясь.
И всё снова стало хорошо, как раньше.
Коала, благородный, но ленивый зверь по кличке «Даяэто», ненавидел, когда ему в мягкие бока тыкались сухие прошлогодние ветки. В его дупле таких веток было полно. Но собрать он их не мог, так как не по душе ему это было. Коала предпочитал висеть на хвосте вниз головой и жевать листья.
И однажды ночью ему приснилось, что кто-то выбросил наконец старые сухие ветки. Вот кто-то нагибается за ветками… Собирает целую охапку и выносит на улицу!
Хороший сон!
Утром коала вылез из дупла и, как обычно, повис вниз головой на дереве, крепко держась хвостом за ветку. Он часто висел так часами, любуясь перевернутым кверх тормашками лесом.
Мимо пролетала сорока по позвищу «Азнаетеливы». Она любила рассказывать лесные новости разным животным. Сорока приземлилась на ветку рядом с коалой и завела беседу.
— Предаетесь праздности, сосед? А знаете ли вы, что в лесу уродились чрезвычайно богатые заросли ивняка? — сказала сорока и немного подождала. Коала молчал. Ивняк его не интересовал. Беседа не ладилась. Тогда сорока поделилась самой захватывающей новостью: — В лес прибыл кенгуру! — Коала всё молчал. — А малина и ежевика в этом году всем надоела хуже горькой редьки, — сказала уныло сорока, совсем отчаявшись.
— Малина надоела? — вдруг возмутился коала, скатал хвост в колечко и сел на ветку рядом с сорокой. — Да что ты такое говоришь! Да малина не может надоесть! Малину надо доесть! Где малина?
Сорока обрадовалась, что ей удалось завладеть вниманием коалы.
— На поляне у трёх елок! Да не торопись ты так. Её очень много, всем хватит!
Но коала уже быстро слезал с дерева, чтобы спешить к малине. Он любил малину больше всего на свете.
Он бежал быстро и уверенно. Вдруг путь ему перерезал барсук.
— Ты куда намылился? — подозрительно спросил он. — Жуков где-то дают?
— Да я это, за малиной я! — нетерпеливо ответил коала.
— А, это от простуды хорошо. Собери мне маленький туесок, будь другом! — с этим словами барсук вынес коале небольшую берестяную корзинку.
Коала кивнул, схватил туесок и побежал дальше.
Когда он одолел почти половину пути, его окликнул заяц по имени «Ячегоговорю». Он сказал:
— Я чего говорю, ты куда так скачешь, коала? Заходи корешков поесть!
— Да я это, к малине опаздываю! — на ходу ответил коала, не сбавляя темпа.
— А мне набери полбанки! Мне надо для зайчат! — и заяц всунул в лапу коалы жестяную банку с ручкой из проволоки.
— Ну хорошо! — сказал коала и побежал дальше.
Когда он был почти у цели, черепаха крикнула коале:
— Стой кто идёт! Это ты или не ты?
— Я! — ответил коала.
— Ты куда, за грибами, особенно лисичками? — с надеждой спросила черепаха.
— Да я это, за малиной!
— А мне можешь захватить пару ягод? Мне для души! — и черепаха протянула коале фунтик из лопуха. Коала схватил его и помчался дальше.
Скоро он был на месте.
Вокруг расстилались кусты малинника, колючие и прекрасные. Коала пробрался в самую глубину и решил набрать сначала малины для друзей. Он набрал туесок, набрал банку, набрал фунтик, а когда поднял голову — увидел, что малинник пуст! Коала опустошил его.
И есть ему теперь нечего!
Он грустно поплёлся назад, по пути раздавая тару. А когда он пришёл домой, то выбросил колючие сухие ветки из дупла и даже сам не заметил — вот как устал коала!
Перед сном он висел на ветке у своего дупла и думал о том, что дружба — это ещё не всё.
Тут сорока снова пролетала мимо его дупла.
— Сюрприз! А знаете ли вы, что такое манго? Подарок от кенгуру! Объявление дружбы жителям леса! — крикнула она и сбросила в лапы коалы большой сочный плод.
Манго оказалось сочным, оранжевым, и гораздо вкуснее малины! Ничего вкуснее коала не едал.
— Значит, малина – это ещё не всё! – прикинул он.
Потом он заснул. И никакие ветки больше не кололи его бока.
Барсук по кличке «Какделанормально» пошёл в лес и встретил зайца по
кличке «Извинибраттороплюсь».
– Как дела, нормально? – поздоровался с зайцем барсук.
– Извини, брат, тороплюсь! – вежливо ответил заяц.
– Куда спешишь? – спросил барсук.
– Да молодые побеги пожевать думаю. В них много витамина С, –
ответил заяц.
– А я по жуки пришёл.
– Ну и пойдём вместе. Мною обнаружен старый пень, в нём может
оказаться колония насекомых.
И они пошли дальше вместе. Заяц прыгал, а барсук тоже хотел, но не
мог. Лапы коротки. Поэтому он просто шёл, как шли его деды и прадеды.
Долго ли коротко, а пришли они на просеку, усаженную молодыми
дубками. Посреди просеки и вправду стоял трухлявый чёрный пень. Заяц стал
глодать дубки, а барсук залез на пень и стал выкапывать из него сочных
жуков. И только они вошли во вкус, как небо потемнело.
Обедающие посмотрели на небо и увидели, что прямо на них падает
дождь! Они не растерялись и вскочили на пень. Прикрылись от дождя они
большим лопухом. Заяц только и успел что захватить с собой небольшую горку
побегов дубка.
– Может, заодно и радугу покажут? – мечтательно сказал барсук.
– Интересно, сколько миллиметров осадков выпадет? – задумчиво
сказал на это заяц.
Молнии так и вспыхивали вокруг, как огромные светлячки. А гром
гремел, как рёв медведя.
Дождь лил и лил, и постепенно залил всю просеку водой, и получилась
не просека, а река. Барсук высунул нос из-под лопуха и увидел, что пень, на
котором сидели они с зайцем, спас их от настоящего наводнения.
– Эй, вы, жертвы стихии! – крикнула сова по кличке «Эйвы», подлетая
к ним. Она села на пень и сказала: – Надо вас эвакуировать.
– У нас нет необходимых плавательных средств, – горько ответил ей
заяц.
Барсук не понял, о чём они говорят. Он хотел домой, в свою
глинистую норку, защищённую от воды. Он огляделся и увидел побеги дуба. И
стал из них делать плот.
– Что, барсук, испытываешь синдром Робинзона? Работаешь, чтобы не
сойти с ума от безысходности? – иронично спросила сова.
Барсук вместо ответа спустил на воду плот и уселся на него. Плот
оказался крепким.
Заяц удивился и попросился на плот.
– Съедобный плот. Гениально! Безотходное производство! Экологически
чистый транспорт! – прокомментировала сова и улетела.
Вдвоём заяц с барсуком стали плыть к берегу. Барсук использовал
свой хвост как руль, а заяц быстро грёб лапами, так что скоро они
приплыли.
На земле заяц сгрыз плот, а барсук любовался закатом.
Потом они попрощались и пошли по домам. А больше в тот день ничего
не произошло.
Однажды сова по кличке «Эйвы» летела по лесу и увидела полосатый
животик барсука по кличке «Какделанормально». Барсук делал мостик. Сова
спустилась вниз и увидела, что под барсуком стоит мышь и тоже делает
мостик.
– Эй, вы, это что, гимнастика или матрёшка? – спросила сова.
– Как дела, нормально? – ответил барсук.
А мышь по кличке «Ойпривет» сказала:
– Во время зарядки я всегда прячусь за барсуком, чтобы меня не
увидела сова. – Она выпрямилась, выползла из-под барсука и добавила: – Ой,
привет, сова!
– Обедать время, а мы добычу от меня укрываем? – хмуро спросила
сова барсука.
Мышь поёжилась.
Барсук выпрямился и поскрёб подбородок. Как бы тут два друга друг
друга не съели!
– Так это же несъедобная мышь! – неожиданно сказал он.
Мышь обиделась.
Сова открыла от удивления клюв.
Барсук подумал и добавил:
– Исчезающий вид. Красная книга.
Сова разочарованно поджала клюв.
Мышь выкатила колесом грудь, подняла мордочку наверх и не глядя
протянула сове лапу. Сова пожала лапу и облизнулась.
– Несъедобная! Мои соболезнования. Что ж, будем охранять. А я вот
гимнастику делать не могу – конституция не позволяет.
И в подтверждение своих слов сова стала прыгать на одной ножке и
махать крыльями. Крылья все время поднимали её в воздух, и она падала.
– А ты попробуй тогда статичные упражнения, – осмелев, сказала
мышь.
И сова попробовала. И у неё получилось.
Всякий порядочный зверь независимо от возраста каждую среду ходил в
лесную школу. Уроки вели все звери по очереди. Они рассказывали друг другу,
что они знают. Охотиться друг на друга на уроках нельзя – иначе обвинят в
видовых предрассудках, и репутации каюк.
И вот однажды звери собрались. Тема урока была «Осень». Гусыня
начала первая.
Погода была хорошая. Ветки дерева, предположительно вяза, весело
качались на ветру, настраивая всех на жизнерадостный лад.
– Осенью происходит пожелтение, – важно говорила гусыня в тёплый
сентябрьский день, держа в руках указку. – Листья облетают и, видимо,
улетают на юг.
– Зачем? – подняла руку сова.
– Как? – спросила мышь.
– Там теплее. Как? Что значит как? Это вам пусть родители объяснят,
когда они вас будут выталкивать из гнезда. Так вот. В это красочное время
года в лесу бывает много спелых желудей, – продолжила гусыня. – Вкусные
лягушки, к сожалению, прячутся под воду и засыпают в иле. В это время года
вы должны нагулять побольше жира, чтобы быть готовыми к долгому
перелёту.
Мышь почесала в затылке, но промолчала.
– А зимние припасы? Расскажите про зимние припасы! – подняла лапу
белка.
– Ах, действительно. Наступает пора делать зимние запасы, –
поспешила продолжить гусыня. – Вроде бы кто-то ест грибы. Может быть, можно
солить шишки и сушить иголки. Я бы на вашем месте зарылась в берлогу по
примеру медведя.
– А про смену шкуры расскажите! – поднял лапу заяц.
– Шкура? Если у вас есть шкура, то как же вы чистите перья…
Вообще-то мое любимое время года – весна, – закончила гусыня и села на
кочку.
– Можно я, можно я? – нетерпеливо заёрзала гусеница.
– Можно, – сказали звери.
Гусеница взяла указку и начала рассказывать.
– Друзья мои, осень – это конец лета. Шкуру менять надо с умом.
Вообще говоря, наступило время наконец окуклиться! Если у вас это в первый
раз, как у меня, то не нужно волноваться. Тут важна маскировка. Чтобы вас
не склевали, ищите кору потолще и забивайтесь под неё. И дело в шляпе.
Проснётесь вы уже бабочкой!
Звери недоверчиво захлопали. Гусеница триумфально вернулась на свою
кочку. Барсук попросил слова.
– Мой вам совет – вырыть глубокую нору. Советую вам заранее собрать
побольше листьев, чтобы сделать из них перину. В одиночку зимовать скучно,
так что пригласите квартирантов – ежей, ужей, жаб. Они будут вам подспорьем
в голодную весну…
Ёж недовольно засвистел. И все звери затопали – и барсуку пришлось
удалиться к своей кочке.
Вышел рак.
– Тут многие интересовались, где я зимую. Я всем советую вырыть
норку у берега реки. Рыть непосредственно перед залеганием. Очень уютно
спать под толстой ледяной коркой. Клешню под голову положил – и спишь себе.
Звери одобрительно захлопали. Скоро стали расходиться по домам.
– А мне некогда копать, – сказала на прощание куропатка барсуку. –
Я по ягоды хожу. Сейчас самый сезон. А потом буду спать прямо в снегу. Хотя
в идее окуклиться что-то есть…
– Да и улететь на юг – неплохая идея, – задумчиво сказал
барсук.
Черепаха ушла из дома и не вернулась. Ее дом, то есть панцирь, остался лежать под кустом, а сама она ушла. Черепаха решила поселиться в ветках рябины, как ее знакомая рябиновка. В планах у нее был сбор ягод, подготовка гнезда к зиме, а в будущем и высиживание птенцов. Этот план они разработали вместе с клестом, который часто залетал к черепахе на чай. Все это произошло, потому что черепаха была недовольна своим домом и своей жизнью. Интерьер панциря не менялся годами. Он был тяжелой и неуклюжей конструкцией. Сама черепаха не могла ни летать, ни копать землю, как крот. Она не могла ни прыгать как лягушка. Ни бегать как заяц. Куда ты убежишь, неся на спине целый дом.
До того, как уйти из дома, черепаха ходила советоваться к белкам.
— Ну как вам кажется, что мне делать в моей такой ситуации, — утвердительно спрашивала черепаха.
— Надо все бросать и начинать новую жизнь! — отвечали белки хором, помахивая хвостами.
— Ну а что меня защитит от дождя, — утвердительно сомневалась белка.
— Например, шалаш! — опять хором отвечали белки.
И черепаха, которая была волевым животным, решительно ушла из дома.
— Ну я ушла из дома! — сказала она белкам. Они одобрительно похлопали ее по плечу.
Сделано — сказано.
И вот теперь черепаха сидела на траве у ручья и смотрелась в зеркальное отражение воды. Без дома на спине она выглядела моложе.
Мимо проходил енот.
— Ты кто? — удивился он виду черепахи.
— Я черепаха, просто без панциря. Решила начать новую жизнь, — ответила она.
— А что ты тут делаешь? — спросил он.
— Я размышляю. Думаю поселиться на рябине, — терпеливо ответила черепаха. А сама подумала, что без панциря она кажется себе не таким волевым животным и, пожалуй, торопиться особенно некуда. По большому счету перед началом новой жизни можно перекусить и поспать.
Она пожевала кувшинки и съела пару водяных орехов, которые она заранее нарвала на дне пруда. Вкусно! Хотя, вероятно, не так вкусно, как скоро будет на рябине.
Можно было готовиться ко сну. Вокруг было много мха, из которого черепаха сделала матрас, подушку и одеяло. Все это немного кололось, но в целом было вполне ничего. Цикада спела черепахе пару колыбельных и один марш и улеглась спать, и с ней заснул весь лес.
Ночью черепахе снилось, как гусеница в большом зеленом платье попросила почесать ей спинку. Но гусенице стало так щекотно, пока черепаха чесала ей спинку, что гусеница чихнула, и ее платье разошлось по швам, а из платья показалась чем-то знакомая черепахе разноцветная бабочка с крыльями!
Черепаха удивилась и проснулась.
Вокруг было тихо. Луна висела над лесом. «На веревочке, видимо, висит.» — подумала про луну Черепаха и ей почему-то стало грустно.
Она достала из-под мха водяной орех и стала задумчиво его грызть. В кустах что-то подозрительно зашуршало, и тут из леса выкатился уж, свернутый в колесо.
— Ой! — ойкнула черепаха, и выронила от удивления водяной орех.
Уж энергично катился по поляне, задумчиво глядя по сторонам. Это был молодой и веселый уж, и он вечно то куда-то то уползал, то откуда-то приползал. Черепаха встала и пошла за ним.
— Куда ты катишься? — спросила она его.
— Я качусь и думаю, — ответил уж, — А ты кто? — спросил ее он.
— Я черепаха, но без панциря, — привычно отозвалась черепаха.
— Потеряла?
— Да, но нарочно. А почему ты колесом?
— Да надоело быть самим собой, решил побыть колесом. Только оно у меня все время разваливается! Не хочешь меня скрепить?
Черепаха изумленно приподняла брови.
Уж предложил: «Можешь попробовать встать внутри моего колеса и придерживать его?»
Черепаха поразилась изобретательности ловкого ужа и решила попровать. Она встала внутри ужиного колеса, раскинула руки и ноги, и они покатились дальше, уже вместе.
Светлячки были в восторге.
— Мы тоже можем кружиться, как вы!
И они стали летать вокруг их с ужом колеса — тоже кругами! Получилась красота!
Минут через пять голова у светлячков закружилась, и звери решили сделать перерыв. Светлячки пошли светиться дальше, уж пошёл на ночную охоту, а черепаха вернулась в свою моховую постель и крепко заснула.
Утром про рябину она и не вспоминала. И так весело!
Каждый вечер новые друзья ходили колесом и веселились, а днём черепаха сидела на берегу пруда и разговаривала с белками. Плавать в пруду ей больше не хотелось — без панциря почему-то не получалось уйти на дно и нарвать водяных орехов. Без орехов ей было грустновато, но терпимо. Орехи — это ерунда.
Надвигалась осень. Уж перестал крутить колесо — ему было пора как следует готовиться к зиме. Он теперь только и делал что охотился и утеплял нору.
Всё чаще шли дожди. Черепаха любила дожди — обычно в это время она плавала в пруду, подставляя каплям лицо. Но остальное тело было сухим, потому что она же была в панцире! А теперь черепахе не очень нравилось плавать — было холодновато и мокровато. Так что она предпочитала сидеть под кустом и читать старые газеты.
Ещё черепахе не нравился взгляд старой совы, которая обычно охотилась на мышей. Черепахе казалось, что сова хочет её съеть. Казалось бы, ерунда, конечно, но неприятно! Одно дело, когда ты кого-то съедаешь, и совсем другое — когда-то кто-то съедает тебя.
Однажды она пошла гулять далеко в кусты и нашла там красивый зелёный дом, покрытый мхом. Внутри было тепло и уютно. Она забралась туда, и ей показалось, что в таком милом месте вполне можно перезимовать. Тем более что он подходил черепахе идеально, сидел как влитой. Как панцирь, честно говоря, вот как он сидел. Естественно, ведь это и был он, только как следует заросший. Так вот, в нём оказалось очень уютно. Разве что что-то щипало её за бок. Но и это было в целом терпимо. Вдруг она услышала недовольный писк:
— Эй! Кто это в мой дом зашел без разрешения? Я сейчас лося вызову!
Черепаха неохотна покинула панцирь. Лось в лесу отвечал за порядок и был известен своим справедливым, но строгим характером.
Из панциря выглянул крошечный барсучонок. Он возмущенно крикнул:
— Мы с вами даже не знакомы, а вы уже напрашиваетесь в гости! Хоть бы постучались!
— Я… Я не знала, что этот панцирь обитаем. Простите.
— Это не панцирь, это мой дом!
— Отнюдь! Это именно панцирь, в прошлом я его населяла.
Барсучонок недоверчиво уставился на черепаху и сказал: — Ну что ж, а теперь его населяю я.
Так черепахе пришлось вернуться к своему рябиновому плану. Она медленно побрела к рябине. Но что это? Листья с дерева облетели, на ветках оставались только пустые гроздья веточек из-под ягод и голодные птицы.
— Из такой рябины кашу не сваришь, — совсем расклеилась черепаха.
Она вернулась на поляну и грустно уселась на землю.
— Что такая печальная? — спросили белки черепаху.
— Да вот, хотела перезимовать в панцире, а там живёт этот тип, барсучонок. А мне куда заселиться? — пожаловалась друзьям черепаха.
Белки почесали затылки, и вдруг их осенило:
— А ты дай объявление в газету! — воскликнули они хором.
— Это мысль, — недоверчиво согласилась черепаха.
Она взяла листик, и вывела на нём:
«Требуется панцирь, гнездо, нора или дупло для милой черепахи без всяких привычек».
Она отнесла листик сороке, и на следующий день оно появилось в лесной газете. И черепаху просто засыпали предложениями!
Приходила перелетная цапля и рассказывала скрипучим голосом:
— Имеется одно уютное место в болоте в Австралии, вылетаем завтра утром.
Черепаха изумленно приподнимала брови. Летать она пока не умела, тем более без панциря. Она зачитывала знакомым белкам удивительные письма: «Я приятный одинокий дятел без материальных и духовных проблем. Имею два высших образования и припасы под кочкой. Буду рад встрече с вами, особенно если у вас нет черепашат. Приходите на чашку пьянящего дубового отвара сегодня в семь.»
— Но я ищу только дом, причем тут дятлы? — спрашивала она белок. Они пожимали плечами: «А что, почему бы не выпить отвара с приятной птицей?»
Но черепахе было не до посиделок. С каждым днём всё больше холодало, и ночью ей приходилось скатываться в клубочек, поджимая под себя лапки с острыми коготками. Уютного в этом было мало. Наконец, она решила поставить вопрос ребром. Черепаха решила просто пойти по лесу и поискать какой-нибудь подходящий дом. Она замоталась в шарф, взяла зонтик из кувшинки и отправилась в путь.
Сначала она шла в прекрасном настроение. Правда, по пути ей ничего не попадалось, потому что все звери уже спрятались в свои норки и стали грызть припасы и отдыхать от весны, лета и осени. Потом пошёл дождь, черепаха накрылась зонтиком, но всё-таки подмокла, и настроение тоже стало неважным. Ей захотелось поплакать вместе с дождём. Но тут она услышала какие-то звуки. Она подошла поближе к звукам и увидела семью барсуков. Мама-барсук и папа-барсук строго говорили своему барсучонку:
— Ты уже большой и должен жить с нами! Это раньше ты был маленьким и мог баловаться, петь с малиновками, прыгать с кузнечиками и жить во всяких заброшенных панцирях! А теперь пришла осень, и тебе пора вернуться домой, иначе кто будет есть наши орешки и корешки? Сам посуди. К тому же мы приготовили для тебя отдельную теплую норку и вообще ужасно соскучились.
Барсучонок молча стоял и думал. Потом улыбнулся и сказал:
— А сыроежки сушёные у вас есть?
— Да, — сказала мама.
— А можно я возьму с собой два сучка, три палочки и свои камушки?
— Да, — сказал папа. Мама поморщилась, но потом вздохнула и кивнула, погладив барсучонка по голове.
— А мы будем играть в буриме?
— Да, — хором сказали барсуки. И барсучонок обрадовался, весело запрыгал, собрал свои игрушки и ушёл с родителями зимовать.
А черепаха подошла к своему панцирю, который теперь был похож на валун, заросший мхом, и заглянула внутрь. Там было тепло и сухо, и очень уютно.
— Пожалуй, можно и вернуться домой! Пока погода не наладится, во всяком случае! — сказала она себе и уютно устроилась в своём панцире. Про себя она думала, что в следующий раз, когда она уйдёт из дома, она возьмёт дом с собой.
На следующее утро дождь кончился, и стало довольно мило. Черепаха пошла к пруду и провела генеральную уборку. Она отчистила панцирь от мха, и она весь прямо заблестел. Белки выглянули из своих норок и поздравили черепаху с новым старым домом. Потом друзья попрощались, и черепаха долго сидела у пруда и смотрелась в воду, как в зеркало. Все было как прежде, и в то же время по-другому. Как будто она насовсем ушла из старого дома, потом шла-шла и пришла – в какой-то новый дом. В панцире она выглядела немного взрослее, и черепахе это нравилось. Теперь ей не хотелось скакать, как кузнечик, или рыть землю, как крот. Наоборот, она вспомнила семью барсуков, и вдруг твердо решила встретить ещё одну черепаху и, пожалуй, завести пару маленьких непослушных барсуков, то есть черепах. Но всё это весной, а пока пора зимовать. Для этого черепаха забралась под корни одного приятного дуба, который рос поблизости, и прикрылась сухой травой и ветками. А потом она сладко заснула.
Наступила ночь. Лес спал, как младенец. Зима выглянула из-за осени, осмотрела лес и облегченно вздохнула. Теперь-то уж точно все были готовы к заморозкам. Тогда она собралась с мыслями и вступила в свои права. И наутро лес был аккуратно укрыт блестящим снегом. Красота!
Как-то раз черепаха по кличке «Данет» вышла на утреннюю пробежку. Настроение у неё было отличное. Она бежала трусцой мимо кустов, мимо деревьев, мимо бревна, мимо корней… И вот тут-то черепаха – эх! – споткнулась о корень и перевернулась через голову.
От удара она вылетела из панциря. И теперь она лежала на спине и оглядывала себя. Без панциря она оказалась ящерицей! Вот так та-ак!
Солнце нагревало голый живот бывшей черепахи, и вставать ей вовсе не хотелось. Она заложила руки за голову, закрыла глаза и стала греться на солнышке.
– Пробежка от меня не убежит, – лениво думала она.
В этот момент мышь по кличке «Ойпривет» увидела вдалеке незнакомое животное и поспешила к нему. Животное, похожее на вынутую из панциря черепаху, лежало не шевелясь.
Мышь сказала:
– Ой, привет. Вы кто?
Черепаха открыла глаза, подумала и почему-то ответила так:
– Я хамелеон. Ну, это ящерица такая. Я вожусь в пустыне. – И перевернулась на бочок.
Мышь широко открыла глаза и спросила:
– А почему вы тут лежите? Вы заболели?
– Да нет, я принимаю воздушную ванну! – черепаха помолчала и добавила. – В наступающем сезоне это последний писк.
Теперь она совсем освоилась в роли ящерицы из пустыни.
Мышь спросила:
– А можно мне тоже принять ванну?
– Заваливайся! – предложил псевдо-хамелеон.
Мышь легла поудобнее. Ей понравилось подражать прогрессивному животному хамелеону.
– А что едят ящерицы?
– Они едят всё! – ответила почему-то черепаха и сама удивилась своей сообразительности.
– Даже камни?
– Даже камни! И песок! Ведь в пустыне больше почти ничего нет! – черепаха чувствовала прилив вдохновения. Она продолжала: – Они едят палки, и шишки, и скорлупу от яйца, и иногда, очень редко, одуванчики. Ты мне не подашь вон тот сочный жёлтый одуванчик?
Мышь сорвала для хамелеона одуванчик. Они помолчали.
– А ещё они превращаются! – вдруг выпалила притворяющаяся хамелеоном черепаха.
– В кого? – мышь выронила корешок одуванчика от неожиданности.
– В кого хочешь!
– А можете превратиться в дерево? – мышь подпрыгнула от нетерпения.
– Конечно! – уверенно ответила черепаха и немного растерялась. Но потом кое-что пришло ей в голову, и она сказала мыши: – Закрой глаза и досчитай до трёх.
Пока мышь не видела черепаху, черепаха на цыпочках подошла к сосне и спряталась за дерево.
– Раз, два на ниточке, два на иголочке, два на волосочке, три! – мышь открыла глаза и огляделась. Вокруг шумел лес: клёны, сосны и так далее. Ящерицы нигде не было! Мышь задрожала от восторга.
– Вы где? – шепотом спросила мышь.
– Я тут! – торжественным голосом сказала сосна. Она была высоченная и совсем как настоящая.
Мышь разинула рот от удивления.
– В кого бы мне ещё превратиться? – сказала сосна. – Хочешь, в черепаху превращусь?
– Ах! Ну это вообще! – восхитилась мышь.
– Тогда закрой глаза и досчитай до трёх.
– Раз, два с четвертью…
Черепаха вышла из-за дерева и влезла в свой старый панцирь.
– …два с половиной, два с тремя четвертыми, три! – мышь открыла глаза.
Прямо на неё смотрела настоящая черепаха!
Мышь восхитилась до глубины души и захлопала в ладоши.
Черепаха раскланялась, осмотрела свой панцирь и задумчиво сказала:
– А удобно быть в виде черепахи… Неплохие у вас в лесу животные. И вообще, практичный костюм! Пожалуй, останусь-ка я в виде черепахи!
– Да, в нашей полосе черепахи хорошо приживаются, – согласилась мышь.
И они пошли обедать. Только бывшая ящерица-хамелеон отказывалась от шишек и палок – капризничала, наверное.