Рождественский подарок

– Ох, Габи, Габи, ну что мне с тобой делать? – приговаривала толстая Марианна, утирая своему чумазому Габи нос. – Ты опять подрался… Что случилось на этот раз?

– Ну, мама! Ну чего они не верят мне и смеются? – Габи размазал остатки слёз по щекам. – Это ведь правда, да?

– Что правда?

– Правда, что дождь может превращаться в звёзды?

– Я не знаю, Габи. Дождь падает вниз, а звёзды светят высоко в небе. К тому же, когда идет дождь, звёзд не видно.

Габриэль, или Габи, как звала его мама, был самым младшим и самым шустрым из пяти черноногих детишек Марианны. Он вечно о чём-то спорил с деревенскими мальчишками, потом, поспорив, дрался, а утирать нос и лечить коленки приходилось Марианне. По ночам Габи, укрывшись старым покрывалом, читал с фонариком книжки. Что это были за книжки, Марианна не знала, не до того ей было: шутка ли растить в деревне пятерых детей. Вот и теперь, видимо, мальчонка начитался, а затем напридумывал бог весть что. Чтобы дождь в звёзды! Ни разу Марианна такого не то что не видела, но даже не слышала. Наверное, и самый старый старейшина в их краях о таком не слыхивал. А Габи поди ж ты, придумал. Ну и малец! Нет, ей-ей, трудно с ним будет.

Приближалось Рождество, и Марианне очень хотелось сделать младшему особенный подарок. В прошлую пятницу в городе в игрушечном магазине мистера Кларка она видела замечательную красную машину. Вот это и будет подарок для Габи.

– Габи, что бы ты хотел на Рождество? – соблюдая традицию, спросила как-то за ужином Марианна.

– Большую красную машину, – Габи хотел сделать приятное своей маме, хотя ему очень хотелось велосипед. Но велосипед, по словам сестры, был слишком дорог для них. А ещё Габи хотелось кучу конфет, но их ему и так подарит самый старший брат, который работает на фабрике в городе и может купить хоть пять коробок вкусных конфет.

А больше всего на свете Габи хотелось увидеть, как дождь превращается в звёзды. По ночам Габи, отложив книгу, тихонько шептался с добрыми духами и уговаривал их показать ему такой дождь и такие звёзды. Но сколько потом Габи ни смотрел на небо, ни разу он не увидел того, о чём мечтал.

Однажды на горизонте появилась странная туча. Она быстро приближалась. Коровы протяжно мычали, мамаши загоняли детей домой. Габи спрятался в сарае.

– Вот сорванец! – воскликнула Марианна. – И где его только носит? На улице вон что творится, а его нет.

Габи не отзывался, и Марианна ушла в дом, по пути запирая оставшиеся незакрытыми ставни.

И тут началось такое!

* * *

А теперь о погоде. Как сообщают местные СМИ, в Буркина-Фасо творится нечто невероятное! Погода преподнесла жителям этой африканской страны настоящий рождественский подарок – вчера здесь выпал снег! Больше всех такому удивительному и редкому природному явлению рады, конечно же, дети.

Габи и музыкант

Неожиданно Габи увидел, что на краю деревни у самой дороги кто-то сидит.

– Ты кто?

– Я – джели, – ответил незнакомец.

– Кто-кто? – переспросил Габи.

– Джели. Музыкант.

– Ааааа, – понимающе кивнул Габи. – А как тебя зовут?

– Мамаду.

– А на чём ты играешь, Мамаду? – Габи разглядывал странный инструмент. Сверху лежал ряд пластинок, скрепленных между собой, а под пластинками были высушенные бутылочные тыквы.

– На балафоне.

– На балафоне, – повторил Габи. – А что ты играешь?

– Разное, – уклончиво ответил музыкант. – Чаще всего меня зовут в деревню, чтобы я играл, пока женщины сеют на полях.

– А зачем? – удивился Габи.

– Чтобы урожай был богатым.

– А ты можешь вызвать бурю? – сделав огромные глаза, спросил Габи.

– Могу.

И Мамаду заиграл. Сначала он медленно и мерно ударял по клавишам с той стороны, где находились мелкие тыквы. Звук был высоким и резким. Постепенно, понижая звук, Мамаду играл всё быстрее и быстрее.

Габи взглянул на горизонт. Небо пожелтело и клубилось чем-то нехорошим.

– Буря! Буря! – кричали в деревне женщины, загоняя скот и детей домой.

Внезапно музыка стихла, и небо снова стало ровным и выжжено-синим.

– Уф! Напугал ты меня! – воскликнул Габи. – А что ты любишь играть больше всего?

– Вот это, – и Мамаду снова ударил по клавишам.

На этот раз звук был тихим, робким, шуршащим. Он отрывисто падал и растворялся в воздухе, как будто высыхал. Но вот звук стал объёмнее, полнее, глуше и влажнее. Круглые, звучащие удары словно разбивались о клавиши под пальцами джели. Габи сидел заворожённый. Он знал, что от этой музыки, хоть она и заполнила всё пространство, не будет зла. Музыка становилась всё полнее и полнее, в её глубинах зазвучали мощные и сухие раскаты, прерывающиеся странным рёвом. И вдруг всё оборвалось. И вновь зазвучало звонко и весело, со всхлипами и плеском.

Габи удивленно оглянулся. Вокруг шёл дождь. Мамаду, увлечённый музыкой, не замечал ничего вокруг и продолжал играть, раскачиваясь в ритм ударов. В деревне бегали и кричали счастливые женщины. Засуха закончилась!

Подарок для Габи

Габи сидел на краю Сахеля и смотрел вдаль. Здесь заканчивалась саванна и начинались Великие Пески. Габи бывал здесь редко: травы для скота мало, погонщики нечасто заглядывали в эти края, – но он очень любил вот так сидеть и смотреть. Что там, за Великими Песками? И кто там живёт? Габи читал в одной книжке, что там, за Пустыней, есть Большие Города, где живут люди, похожие на туарегов, которые иногда приходят на рынок в деревню, и люди совсем белые. Такие белые, что их волосы напоминают по цвету выгоревшую траву. Мама говорит, что это неправда: даже самая светлая девушка в соседнем городе по имени Анна всё равно имеет светло-коричневую кожу. Но ведь и в дождь, превращающийся в звёзды, тоже никто не верил, а Габи видел своими глазами, как звёзды падали с неба вместо дождя. Школьный учитель месье Жану сказал, что это neige – снег – замершая вода. А еще он сказал, что neige часто бывает там, где живут белые люди, и что иногда его бывает очень много. Ну вот как, например, травы в саванне. Габи верил.

А сейчас Габи сидел на краю Сахеля. Туареги называли это место «берег» – берег Великой Пустыни. Ещё они говорили, что Пустыня похожа на Океан, но Габи никогда не видел Океана, он видел только реки и траву. Может, Океан похож и на саванну тоже? Туареги говорят, что у Океана есть волны, но ведь когда дует ветер, трава тоже волнуется. Габи сидел и смотрел. Дневное марево кружило голову и размывало предметы: они дрожали и, казалось, мерцали, готовые вот-вот исчезнуть.

Постепенно марево стало сгущаться в одной точке, и Габи увидел, что кто-то идёт по Пустыне. Точка приближалась и превратилась в тёмно-синюю фигуру туарега. Закутанный в плащи и платки, он был неуязвим для песка и жары. Туарег вёл за собой верблюда. Габи встал им навстречу.

– Здравствуй, мальчик! – сказал туарег.

– Здравствуй, – ответил Габи.

– Ты что здесь один? – спросил гость.

– Да так, – уклончиво ответил Габи. – Сижу вот, смотрю на Великие Пески. Скажи, а это правда, что там, за Пустыней, Океан?

– Правда, – нисколько не удивившись вопросу, ответил туарег.

– А какой он, этот Океан?

– Он такой же большой, как Пустыня, – сказал туарег.

– И там дует такой же ветер? – спросил Габи.

– Да.

– А чем он пахнет?

– Солью.

– Солью? Как Океан может пахнуть солью, если Океан – это вода, а соль – это камень?

– Я не знаю. Но он солёный и пахнет солью.

– А как он звучит?

– Погоди, у меня кое-что для тебя есть, – сказал туарег и полез в складки плаща.

Он порылся, достал что-то завёрнутое в ткань и протянул свёрток Габи.

– На, это тебе.

– Что это? – спросил Габи.

– Разверни, – не изменяя интонации, сказал туарег.

Габи развернул свёрток и увидел склянку с водой и огромную ракушку.

– Что это? – повторил свой вопрос Габи.

– Это кусочек Океана, – ответил туарег. – Я взял его с собой, чтобы слушать Океан и вдыхать его запах, когда мне станет одиноко в Великий Песках. Приложи ракушку к уху и открой склянку.

Габи отвинтил крышку бутылочки и вдохнул. Потом он сел, приложил к уху ракушку, закрыл глаза и стал слушать.

Габи сидел на краю Сахеля, в самом сердце Африки, и слушал. Океан пел ему из ракушки свои песни о невиданных существах, о людях, что, подобно туарегам, мчащимся на верблюдах по Великим Пескам, на огромных, как города, кораблях, покоряют его просторы, о реках, что отдают ему свою воду и свой песок. Габи вдыхал неведомый ему горький аромат Океана, снова прикладывал ракушку к уху и снова слушал. Ему казалось, что это не песок Пустыни шумит от ветра, а Океан плещет свои волны к его ногам.

Туарега давно уже не было. Солнце клонилось к закату, а Габи всё сидел и сидел…