«Приезжайте на Светлояр…                                               
Светлояр – красивейшая жемчужина в диадеме
озерного Лесного Поволжья. Побывайте,
посидите на берегах старца-озера».


             Из письма горьковского писателя
            Сергея Васильевича Афоньшина.

                                    1976 г.

… И вот мы подходим к озеру с южной холмистой стороны. Останавливаемся, замираем. В глазах вспыхивает яркая голубизна, голова кружится…

Хорошо, что рядом опытный проводник, досконально знающий эти места. Сергей Васильевич без труда отыскивает короткую тропинку, и мы начинаем спускаться к озеру…

О, Светлояру нельзя не подивиться! Вода в нем словно капля росы, а поглядишь в глубину – черным-черно. Как будто сама ночь заснула на дне озера. Но только там, в глубине, и хранятся тайны Светлояра…

— Испокон веку, — рассказывает Сергей Васильевич, — Светлояр для нижегородцев – святое озеро. Но кто открыл в нем признаки святости? Да бабы крестьянские. И черемиски, и мордовки, и русские. Это они первыми приметили особенности озерной воды – долго не портится в посудине. В страду зачерпнет баба в бурачок светлоярской воды, принесет на свою полосу и поставит в холодок под суслон. И день, и два, и три жнет свою полосу, изредка к бурачку припадая, а вода до конца вкусна и свежа… Это они, женщины, прославили воду с высоким, как говорят ученые люди, процентом серебра.

… Тихо на Светлом озере. Выскочит из воды голавль-разбойник или окунь красноперый плеснется, и всплеск, как живой, разносится над озером. Проворожит кукушка на лесистом холме, а кажется, что она со дна озера прокуковала.

— Когда-то, — продолжает задумчиво Афоньшин, — жили возле Светлояра такие же, как мы, люди. Но пришла беда – появился в этих местах Батый. Ужаснулись люди, попросили Бога укрыть их от страшной погибели. Вот и ухнуло все в провал – в озеро! И церковь, и жители, и их дома. Но Китеж-град не утонул… Люди говорят, что время от времени слышится со дна озера отдаленный колокольный звон…

Мы обошли безмолвное озеро вокруг, устали, сели отдохнуть. Невиданная светлоярская тишина овладела нашими душами… Вечерело, пора было собираться домой. Но мы все-таки медлили, оттягивали расставание со Светлояром. И потом, уже в темноте, под звездами время от времени оборачивались и прислушивались: не протянется ли над замершим лесом приглушенный, едва слышный колокольный звон?

Не с пустыми руками, однако, отпускал нас Светлояр. Бесценная светлоярская водица плескалась в бидончике, предусмотрительно прихваченном мною из афоньшинского дома. Что же касается поклажи самого Сергея Васильевича… Некоторое время спустя я прочел в одной из его книг такие строки:

«… Не поленитесь, поклонитесь пониже Светлояру. Немало легенд, былей и преданий нашепчет вам озеро, если сумеете заглянуть в его глубину».

Много лет бережно собирал учитель Афоньшин эти легенды, были и предания нижегородской земли. Записывал, обрабатывал и всем этим богатством делился со своими учениками. А потом, пересказывая, начал и сам писать… Книги сказов безвестного сельского учителя стали выходить в столичных издательствах: «Детская литература», «Малыш», «Современник»…

Можно только позавидовать ребятишкам семидесятых годов – с ними водили дружбу прекрасные герои афоньшинских сказов: бесстрашный и справедливый атаман Сарынь Позолота, добрая и пригожая Бабеночка с речки Кержинки, великий трудолюбец Семен-Ложкарь…

Сам Афоньшин не очень-то и смахивал на своих героев: худощавый, среднего роста. С удивлением узнал я от его односельчан, что этот невзрачный с виду человек один ходил на медведя! А когда началась Великая Отечественная война, в первый же день ушел на фронт. Отвоевал, вернулся домой, в родное село, чтобы уже никогда больше с ним не расставаться.

И педагогом в школе Афоньшин отработал сказочно долгий срок – тридцать лет и три года!

… А между прочим, бидончик с чудесной водой я привез домой, в Москву. Пил долго, короткими и редкими глотками. Пил и все прислушивался – не звенит ли на самом дне светлоярский колокольчик?

Леонид Мезинов