Если вы забредёте в Китай
И случайно зайдёте в Шанхай,
То увидите то,
Что не видел никто:
Ча-ча-ча там танцует минтай…
Мимо остановки «Городской» проезжали добродушные машины, шумные грузовики, весёлые автобусы и умные троллейбусы. И только трамваи — глупые, ленивые, неповоротливые существа — останавливались. Сначала робкая Остановка хорошо относилась к ним. Пока не произошёл такой случай.
К Остановке подъехал новенький автобус с зелёными фарами-глазами. Он объявил: «Остановка Городская!» — приятным добрым голосом и добавил: «Здравствуйте!» остановка растерялась: «Простите меня, но я не ваша! Посмотрите внимательней на мою табличку! Я для трамваев!» Автобус повращал зелёными глазами: «И правда! Простите!» — и уехал. С тех пор остановку раздражали дребезжащие голоса трамваев, их жёлтые глаза и медлительность. Она с грустью вздыхала, вспоминая автобус.
Ну кто-нибудь, поменяйте табличку…
Фонарь, фонарь, какой чудак!
Зачем ты светишь просто так?
Зачем встаёшь у нас к окну?
Мешаешь видеть нам луну!
Смотреть, как золотой ручей
Течёт, излитый из лучей!
Луна поёт нам до зари...
Вот чудаки вы, фонари!
Рыжая осень — деревьев праздник.
Дождь людей умывает, проказник.
Кроны деревьев — как тёплый пирог,
Ветер лизнуть его ласково смог.
Люди не видят — у них огорчения:
Думы, работа, расходы, лечение...
Места для осени нету внутри-то,
Только тревогами души набиты.