Лети, лети, кораблик мой, –
в пути не сядь на мель –
сквозь горести и радости
за тридевять земель.
В погожий день и в пасмурный
плыви, плыви скорей
сквозь тридевять опасностей
за тридевять морей.
Лети, покуда ночь ясна,
едва касаясь вод,
сквозь дебри одиночества,
за тридевять невзгод.
Не знай пути обратного,
о прошлом не грусти…
Лети, лети, кораблик мой –
счастливого пути!
Было времени двенадцать… Было поздно уезжать, было некуда деваться, было некуда бежать. Кто-то рядом шёл во мраке. Я окликнула: «Постой! Я пойду к тебе в собаки. Позови меня с собой». Усмехнулся этот кто-то и растаял в тишине. «Почему не в бегемоты?» – он вдогонку крикнул мне. Я пошла одна во мраке. Оглянулась – Боже мой! – все бездомные собаки шли по улице за мной!
Бедный шахматный король!
Как плачевна эта роль:
шаг направо, шаг налево
под присмотром королевы.
Он с доски не сводит глаз,
опасаясь всякий раз,
что его покроют матом
иноземные солдаты.