Для любви нет границ

Эту историю написал ученик одной из московских школ Илья Лысов. Мы прочитали и решили напечатать, немного сократив, но ничего не изменяя.

В середине третьего класса у нас появился новый ученик – некто Зверев Саша. И началось… Наш интерес ко всяким приключениям он называл ерундой. Узнав, что Никитина девчонка по национальности француженка, Зверев сказал, что все иностранцы – козлы. Мы с Никитой окончательно решили враждовать с ним. Уж за себя и наших возлюбленных из других стран мы постоять сумеем.

Тем временем Зверев успел сколотить себе компанию из трех человек: Макарова, Маторина и Соболева. Остальная часть класса была нейтральной.

В начале пятого класса на нашу сторону переходят некоторые нейтралы, например, Крутикова Ксюша. Сашкина компания тоже набирала силу. Правда, ушел Макаров, но прибавился Киташёв. Он изрядно опостылел мне со своими выкидонами в мой адрес. Но больше всего он надоел Никите, продолжая по научению Зверева говорить разные идиотические вещи по поводу Мэри, девочки Никиты, которая в тот момент жила во Франции. Дело в том, что Мэри – француженка и родилась в Париже. Когда ей было 7 лет, она с родителями на 3 года приехала в Москву и училась в русской школе. Ее отец работает в одной из фирм, представительство которой есть в Москве, соответственно, часто приезжает в Москву. Здесь они жили у своих родственников, этажом выше Никиты.

Мэри от природы красивая, с волосами до плеч, которые она не зачесывала назад, позволяя им закрывать уши, что делало ее просто великолепной. За ней все ухаживают, но любит она Никиту, он – ее.

Так вот, Киташёв своими высказываниями о Мэри только подлил масла в огонь. Мало того, он стал приставать ко мне, чтобы я померился с ним силами. Надоевший Киташёв сам выбрал морозный день и место в небольшой лощине. Первый раз, и единственный, он меня сумел свалить, но я, лежа, схватил его за молнию куртки и ударил в больное место. Победа осталась за мной.

Надо сказать, что наша классная – мать одного из наших врагов, опекала компанию сына, а нам не давала никаких поблажек. Это нас злило. В конце пятого класса началась холодная война. С помощью классной была придумана чушь на всю нашу компанию. Завуч тоже была на ее стороне. Узнав, что у Никиты любимая из Франции, она стала говорить, что это плохо, и всячески пыталась поддеть его. Тогда я встал и сказал, что для любви нет границ, какие существуют между странами, и что в Европе демократия, и что Никита влюбляется в кого хочет. Все это я сказал со свойственной мне пыл-костью.

Завуч сделала гневное лицо и ничего не ответила. А через несколько дней мы узнали, что она ушла из школы. Из разговоров мы поняли, что она была разгневана тем, что «не все ученики подчиняются каждому ее слову». Но ведь если подчиняться неправильным словам, пусть даже учителя, мы превратимся в безмолвных баранов!

После очередного выкидона Зверева, мы предложили его компании выяснить отношения. Компания на компанию, чтобы покончить с этим делом раз и навсегда. Изрядно мы тогда их поколотили, выплескивая все накопившееся. Зверев был разбит. Его компания обещала нам больше не надоедать. Теперь при малейшей их попытке начать все заново, мы напоминаем о том дне, и они становятся смирными.

У нас все стало хорошо. Мэри приехала на 3 года в Москву. О Звереве мы не вспоминаем.