Корниенко Олег
#111 / 2011
Больно!

У Маринки начал качаться молочный зуб, и мама сказала папе:

— Надо показать ребенка врачу, но я это сделать сегодня не смогу. Я уже опаздываю на работу.

— Тогда мы сходим в наш лазарет,- сказал папа. Папа у Маринки был военным.

 В коридоре лазарета было пустынно и пахло лекарствами.

— Никуда не уходи, я сейчас, — сказал папа и скрылся за белой дверью, на которой Маринка по слогам прочитала «Сто-ма-то-ло-ги-чес-кий ка-би-нет». Рядом с дверью, на стене, висел красочный плакат, на котором был изображен большой зуб с чёрным пятном сбоку.

— Ка-ри-ес, — продолжала читать Маринка. И ей почему-то стало страшно от незнакомого слова. Она потрогала языком свой зуб. Он был на месте.

— Ты чья, девочка?

 Перед Маринкой стояла незнакомая женщина в белом халате.

Маринка опустила голову и молчала, но тут вышел папа.

— А мы вот к тебе, Людочка, — улыбнулся папа женщине.

— А я думаю, что это за ребенок один без родителей? — сказала Людочка и тоже улыбнулась.

— Зуб вот пришли полечить, — доложил папа и посмотрел на Маринку.

Тётя Людочка открыла дверь.

— Проходите, пожалуйста.

И они вошли в кабинет.

Людочка помогла Маринке забраться на кресло. Потом надела маску и подошла к столику с инструментами. Над креслом вспыхнула плоская, похожая на зеркало, лампа.

— Покажи, Маринка, какой зуб у тебя качается?

Девочка открыла рот и успела только хныкнуть от страха, как Людочка сказала:

— Вот и всё.

Она положила ей тампон, попросила закрыть рот.

— А это тебе на память, — и она протянула Маринке зуб. – Храни его, пока не вырастет новый. — Посиди немножко, — сказала Людочка и подошла к папе.

— Ты что сегодня делаешь? — услышала Маринка её голос.

— Извини.. Сегодня не получится, — ответил папа, и наступила тишина. Она почему-то смутила Маринку, и она оглянулась. Папа целовал Людочку.

— Я буду тебя ждать, — не сопротивляясь, шептала она.

— Ну что, мы пошли?- сказал смущённый папа, заметив Маринкин взгляд.

— Два часа ничего не кушать. Рот не полоскать, — громко сказала Людочка.

Маринка сползла с кресла. Она в этот момент ненавидела тетю Людочку, папу, зуб и весь кабинет, и разжала ладошку…

с. 38