Янка сидела в комнате и рисовала Марс. Марс был жёлтый, как спелый лимон, с алыми разводами ручейков и рек, с кругляшами озёр. Берега она обводила оранжевым. Разумеется, Янка знала, что на Марсе нет воды, а если она и есть, то, конечно, не такого яркого красного цвета. И всё-таки ей нравилось рисовать именно так.

Космос Янка любила больше всего на свете. По стенам её комнаты были расклеены рисунки с «портретами» всех планет Солнечной системы, звёздные карты – самодельные и безжалостно выдернутые из книг и журналов, фотографии земли и других планет из Космоса. В свои восемь лет она без запинки могла рассказать, у какой планеты сколько спутников и как они называются.

Вошла мама и сказала:

— Янусь, я ужин приготовила, а хлеб не купила… Надо сходить. Со мной поскачешь или останешься свой Меркурий дорисовывать?

— Это Марс, — буркнула Янка, — я дорисую, мам.

— Все девчонки в восемь лет в куклы играют, — начала было мама, но Янка обернулась и посмотрела очень строго – разговор заводился не в первый раз и успел надоесть. — Молчу, молчу. Не злись, чадо.

— Что такое чадо?

— Это ты, — улыбнулась мама и сунула дочке в карман домашней курточки большую конфету с нарисованными мишками.

— Ну мам!

— Чадо – это ребёнок. Раньше люди так говорили. Ладно, Янусь, я пойду. Не бойся.

— Что я, маленькая, бояться? Но ты всё-таки не долго, ладно?

— Ладно, ладно…

Мама вышла, и через несколько секунд мягко щёлкнул замок. Янка некоторое время ещё выводила марсианские горы, потом пошла на кухню и налила себе чаю. Янка ела конфеты только с чаем. Она сунула руку в карман, но ничего не нащупала.

— Под стол, что ли, мимо кармана улетела? – громко удивилась Янка и полезла под стол. Там был только старый поролоновый гномик и тапочки. Конфеты не было. Яна подхватила гномика, выползла из-под стола и снова сунула руку в карман, поглубже.

— Эй-эй-эй! Куда лезешь! Ну куда ты лезешь? Убери руку! – прокричало что-то из кармана возмущённым тоном.

Янка удивилась и немного испугалась. Но голос был довольно тоненький и не очень страшный, поэтому Янина рука сунулась в угол кармана – и нащупала аккуратную дырку в ткани.

— Ну куда ты суёшь руки! – пискнуло что-то и захихикало, — щекотно же! Хи-хи-хи! Хи-хи!

— Ты кто? – строго спросила Янка, глядя на карман.

— Дырка я, — произнёс кокетливый голосок, — Чёрная Дырочка. Ма-а-а-ленька пока. Но я вырасту.

— И что ты в моём кармане делаешь?

— Завелась вот… Где-то же надо начинать.

— Что начинать? – не поняла Янка, — и вообще ты откуда? Ты там зачем сидишь?

— Ой, какая любопытная девочка! – сказал голос хитро, — давай за каждый ответ мне конфету. Три вопроса – три конфеты.

— Так это ты мою конфету слямзила? – возмутилась Янка.

— Нечего было класть в мой карман.

— Это мой карман!

— Это ненадолго, — успокоила Чёрная Дырочка, — ну так как насчет конфет?

— Конфеты мама брать не разрешает, — объяснила Янка, — дала одну, а ты её съела.

— Ну не конфету дай, — разрешила Дыра, — любой небольшой предмет.

— Карандаш подойдёт? – спросила девочка, схватив со стола небольшой огрызок жёлтого карандаша, которым только что разрисовывала марсианские поля.

— Ну давай.

Янка сунула карандашик в карман, и почувствовала, как он куда-то провалился.

— Ну что, отвечай давай, — напомнила девочка Дыре, — ты откуда?

— Откуда-откуда, — чавкающим голосом сказала Дыра, — из Космоса, откуда ещё. Давай ещё что-нибудь, а то на остальные вопросы не отвечу.

Янка подумала и сбегала в кладовку, взяла большую банку разнокалиберных гнутых гвоздей, которые папа редко использовал, и вернулась в комнату. Дыра зачавкала первой порцией гвоздей и весело начала рассказывать:

— Я в Космосе родилась, такой маленькой-маленькой. Была сначала песчинкой, болталась в межзвёздном пространстве. И вдруг наткнулась на Антимир, и взорвалась. Вот так: БА-БАХ!

— Больно было? – поинтересовалась Янка.

— Не очень. Я же была песчинкой. А потом очнулась – а я уже и не песчинка вовсе, а дыра. Ну летала я, летала опять. Космическим мусором питалась. А потом сюда залетела. Тоже болталась в воздухе долго. Облака ела. Только я от них больше не стала, они как воздух совсем.

— Облака не воздух! Это водяной пар!

— Какая разница? Главное, я поняла, что мне надо расти. Пока я мелкая – ничего великого совершить не могу. Ну я и начала себе хозяина искать. Сначала поселилась у одного мальчика на футбольном мяче, только он меня прогнал – рассердился, что я ему мячик любимый продырявила. Попала я к другому мальчику, а он в меня взял – и не поверил. К школьному психологу пошёл, жаловаться, что голоса слышит, а они у него еды требуют. Хорошо, что я тебя встретила. Гвоздей подсыпь, в них железа много, я от него расту хорошо. Тебя зовут-то как?

— Яна, — сказала Яна, ссыпая в карман горсть гвоздей. – И что ты теперь делать будешь? Так и продолжишь жить в моём кармане?

— Ну, твой карман не предел Вселенной, — заносчиво фыркнула Чёрная Дыра. – Я хочу, чтобы все меня запомнили! Великой хочу стать! Самой большой Чёрной Дырищей!

— Ты в кармане тогда не поместишься, — заметила Янка.

— Ну и что? Зато он во мне поместится! И вся эта курточка.

— Эй, это моя любимая! Я её не отдам!

— Да кто же тебя спросит-то? Я вот ещё железа чуть-чуть поем – и распространюсь на неё. Дай гвоздей.

Яна машинально сунулась было за гвоздями, но вспомнила, что эту курточку шила мама, и конечно, она расстроится, если курточка вдруг пропадёт. И не объяснять же ей, что одежду поглотила чёрная дыра, которая у неё в кармане завелась.

— Не дам, — сказала она, — мне курточку жалко. Ты лучше там сиди. Будешь моя собственная Карманная Чёрная Дыра. Все одноклассники обзавидуются, и учителя шпаргалку не найдут, если ты её съешь.

— С бумаги больно не разрастёшься, — проворчала Дыра окрепшим голосом, — не могу я вечно в твоём кармане! Я мир хочу посмотреть! И себя показать!

— Посмотреть или съесть? – спросила Янка подозрительным тоном.

— Одно другому не мешает. Погляжу – и съем, погляжу – и съем.

— Это у тебя планы на будущее такие? Ну ты прямо как Наполеон…

— Это ещё кто?

— Великий император и полководец. Тоже мир хотел покорить. Не получилось.

— Ну, он мыслил, наверное, недостаточно масштабно. Мир – это тьфу, на два дня поесть. А вот Вселенная…

— Постой-постой, — насторожилась Янка, — ты что, всю Вселенную сожрать решила? А как же люди? Будут болтаться в тебе, что ли?

— Ну и что? Ну и поболтаются. Ничего страшного. Почувствуют себя частью Великой Дыры.

Янка совсем возмутилась. Ничего себе запросы у этой Дыры!

— Я распространюсь по этой планете очень быстро, — тем временем тараторила Чёрная Дыра, — ты и оглянуться не успеешь – а всё уже кончилось! Я тебя напоследок оставлю, так что ты всё увидишь! Вот будет здорово!

Янка молча прошла в большую комнату, выдвинула ящик маминого рукодельного стола и начала рыться среди лоскутков и кусочков меха.

— Ты чего? – подозрительно поинтересовалась Чёрная Дыра. — Что это шуршит?

— Ищу тебе угощение, — Янка наконец нашла то, что искала – большую иголку и катушку суровых ниток.

— Это правильно, — послышался из кармана одобрительный голос, — главное, чтобы объёмом побольше. И повкуснее. Железо там, дерево. У карандашика твоего вкус приятный был, с кислинкой.

— Будет тебе железо, — пообещала Янка и сняла курточку. Села на кровать и продела нитку в иголку, завязала узелок на конце. Потом сунула в карман руку и вывернула его на изнанку, ухватив за край Дыры.

— Ты чего? – заверещала Дыра. — Руки прочь! Спасите! Помогите! А-а-а-а!

Янка начала сшивать края дыры мелкими стежками, как когда-то показывала мама. Дыра дёргалась под пальцами и возмущалась, что ей не дают возможности карьерного роста. Потом затихла.

— Януся, я пришла, — мама заглянула в комнату, где Янка уже почти зашила дыру, — ты что это шить взялась? На тебя это совсем не похоже.

— Само собой, не похоже, — сказала Яна, — просто у меня в кармане дырка завелась и съела мою конфету. А я ей отомстила.

— Это правильно, — одобрила мама, — так ей и надо. Кушать идёшь? Или папу подождём, он скоро придёт…

— Давай подождём, — согласилась Яна, выворачивая карман обратно и проверяя, крепко ли держится шов. Жёсткий рубчик попался под пальцы и что-то пробубнил. Но его никто не услышал.