– Ваше величество! Ваше величество! Следы на песке! Огроооомные! Дозорные, сломя голову, неслись в покои властителя, жители города разбегались по дальним норам, по коридорам, ведущим вглубь. «Пожар! Потоп! Катастрофа!» – неслось отовсюду. Такого ужаса в Мышгороде ещё никогда не испытывали.

Упав ниц перед королём Артуром, начальник дозорных Рудик едва мог вымолвить слово.

– Ваше величество! Там! На песке! Следы!

Рудик пытался показать дрожащими лапками размеры следов, но у него не получалось. То ли потому, что следы были слишком большие, то ли потому, что лапки у Рудика были слишком маленькие.

Король Артур, приняв вид, подобающий монаршей особе, сдвинув корону на лоб и сурово из-под неё выглядывая, махнул лапкой, приказывая подтащить Рудика ещё на пару ступеней вверх, поближе к трону.

– Так что Вы говорите, доблестный Рудольф? Какие следы? И насколько они представляют опасность?

– Огромные, Ваше величество, просто огромные! И их там сотни! И в море чудовище! Страаааашное! Без шубы, без хвоста! Рычит, фыркает! Надо поднимать армию! Сильнее нашей армии никого нет! – под конец Рудик, истерично размахивающий шпагой, перешёл на воодушевленный визг.

На лице властителя отразилось недоумение. Будучи довольно крупной мышью, с подобающим королю животиком, из-за которого он даже не видел своих задних лап, Артур с трудом представлял, что может быть кто-то больше него в размерах. Да и после показательного распятия дохлого крота, найденного властителем при строительстве Мышгорода, Артур считал себя непобедимым. В конце концов, что страшного в том, что кто-то непонятный рычит и фыркает в море? А с размерами дозорный, конечно, преувеличивает с испугу.

– Вы можете идти, Рудольф, после ужина мы вместе сходим и оценим ситуацию. И только тогда примем решение, стоит ли нам отрывать армию от углубления нашего холодильника.

На дрожащих лапах Рудик вышел из покоев короля. И тут его как подменили. Стремглав, расталкивая бьющихся в истерике приближенных ко дворцу, грозный мыш бросился домой. Заметьте, не только со всех лап, но при беге Рудик ещё умудрялся отталкиваться хвостом, что заметно прибавляло ему скорости! Нет, вы только представьте себе – во весь опор бегущий мыш, в парадном костюмчике с эполетами, аксельбантами и грозной шпагой, глазки выпучены, из ротика вываливается язычок, на поворотах заносит, да ещё и хвостом отталкивается, чем отдаленно напоминает кенгуру…

– Анфиса! Анфиса! Собирай котомки, детишек, сестер, братьев, племянников! Бежим!

Навстречу ему из норы чинно вышла дородная мыша, многозначно перекидывая из лапы в лапу кухонную скалку.

– Анфиса! Солнце мое ясное! Звездочка моя! Беда! Катастрофа! Бежать надо! – Рудик упал перед ней на колени, утирая сопли, пот и слезы подолом ее накрахмаленного фартука.

– Я иду к королю узнать, в чём дело! – Анфиса гордо подняла голову, фыркнув в усы, развернулась на каблуках и прошла в дом. Рудик на подкошенных лапах двинулся за женой.

В норе двенадцать мышат дремали в мягких колыбелях, трое старших увлечённо резались в домино. Анфиса плавно проплыла к зеркалу, поправила оборки на парадном чепчике, припудрила усы, и, гневно взглянув на замершего в углу Рудика, вышла. С её уходом нашего героя как подменили.

– Ну и ладно, ну и к лучшему, ну и пусть идёт! – бормоча себе под нос, Рудик носился по комнатам, суетливо собирая в котомку всё то, что считал ценным – блестящую бусину, обрывок фольги, засохшие крошки.

– Дети! Просыпайтесь! Надо бежать!

Трое старших недоуменно на него оглянулись.

– Давайте, давайте, давайте, без разговоров!

Рудик доставал мелких мышат из колыбели, вручая их старшим по три штуки в лапы. Старшие не понимали, но спорить с отцом им было откровенно лень. Слегка позёвывая, они направились за ним к чёрному ходу, уводящему в тайное подземелье. Там, в самой глубине, за старым пнём был выход в траву.

– Всё, дети, спасайтесь сами, а я побежал спасать родину! Если погибну – помните, что у вас был хороший отец, – от осознания собственного героизма на глаза Рудика навернулись слёзы, незаметно для себя он гордо поднял голову и, включив пятую передачу, исчез в обратном направлении. Его старшие дети, нехотя волоча за собой котомки с мелкими мышатами, направились к выходу.

А во дворце готовились к ужину. Едоков при дворе было хоть отбавляй, слуги особой расторопностью не блистали, церемония накрытия на стол отличалась необычайной помпезностью. Король Артур, прикинув сколько времени уйдет на накрытие столов, решил посвятить образовавшуюся временную нишу заботам о благе подданных. То есть поспать. Удобная постель была оборудована здесь же, под пятой ступенью тронной лестницы, тишь да благодать! Никто тебя не видит, никто не мешает. В сладкой истоме Артур начал спускать свою левую лапу с кресла… И тут началось! Страшные удары потрясли дворец, в тронную залу, истошно вопя, ворвалась огромная мышь в гипюрчатом чепчике, и огромная, просто огромная капля воды упала на короля.

– Потоп! Спасайте отечество! Спасайте властителя! Поднимайте армию! – не помня себя от ужаса, завопил Артур, кубарем скатываясь к подножию трона. Пятьдесят самых быстрых курьеров тут же прыснули в разные стороны собирать всех, кто умел держать в лапах шпагу. Придворные, подминая друг друга, толпами бежали к потайным ходам, ведущим наверх – под поросший мхом камень, к руслу пересохшего ручейка. Землетрясение повторилось. Зажмурившись, король размахивал шпагой вправо и влево. Как назло, мантия, призванная подчеркивать достоинство Его величества, недостойно обмотала его, как расшитый блестками кокон. Катаясь по полу, Артур угрожающе завис над сливом в помойную яму, и тут в тронную залу влетел его верный начальник дозора!

– Я спасу Вас! – в порыве патриотизма Рудик мгновенно оценил обстановку и схватил короля в охапку.

С отеческой нежностью разматывая обрывки мантии с перепуганного короля, он представлял себя уже как минимум заместителем главного министра.

– К оружию! – завопил Артур, как только почувствовал свободу. – К оружию все!

В просторной пещере перед дворцом, переминаясь с ноги на ногу, уже толпилась мышиная армия. В широком коридоре отдельные её части пытались принять форму, отдаленное напоминающую парадное построение. При виде этой кишащей отдельными мышами массы в глазах Артура появилось выражение восторга. С гордо поднятой головой, грозно вышагивал он по коридору. За ним, чинно семеня лапками в толпе вояк, пробиралась Анфиса.

На миг замерев от слепящего света, Артур почувствовал, что его армия тоже замерла, но уже от ужаса. На берегу возвышались песчаные куличики размером с малую залу мышиного дворца, а по песку шло Чудовище, сотрясая своими шагами весь мышиный мир! Сзади на короля напирало пищащее воинство. И тут взгляды Чудовища и Артура встретились.

– Мааааама! – закричала девочка. Она стремглав бросилась в сторону лесной тропинки, швырнув в мышиную армию полотенце.

– Мааааама! – закричал Артур, без чувств падая в объятия ошарашенной Анфисы.

– Мааааама! – закричали дети Рудика, бросаясь к матери от старого пня. И как назло, пути девочки и мышиного выводка пересеклись. Ее маленькое сердечко разрывал первобытный страх перед мышами. Она в панике метнулась к огромному валуну, одиноко возвышавшемуся невдалеке, а из-под валуна врассыпную бросились придворные Артура… Девочка упала на песок и тихо заплакала. Отодвинув угол полотенца, Анфиса высунула мордочку и долго, задумчиво смотрела на Чудище.

– Боже, ну ребенок же, хоть и огромный… Пойдем-ка, Величество, домой. Взвалив на плечи бесчувственного короля, Анфиса направилась вниз, во дворец. Рядом с ней семенили пятнадцать мышат, кто держась за её юбку, кто за тех, кто за юбку держался. Мышиное воинство в изумлении склонило головы перед женской смелостью, пропуская Анфису вперёд, как признанного генерала. Потихоньку все мыши разворачивались и уходили по своим делам.

А что же дальше? – спросите вы. А дальше Артур назначил Анфису главным министром, Рудика – личным телохранителем, да еще и детишек удалось пристроить в тёплые местечки.

А девочка больше никогда не ходила сюда купаться, только по ночам ей иногда снились страшные сны.